Сад зеркал - Дмитрий Самохин

– Я звонила Рите с Якорной, моя Джози ушла вчера от нее. А домой не вернулась. Я боюсь, преподобный.

– С этого и надо было начинать, – рявкнул Красавчег. – Отправляйтесь в участок и напишите заявление. Мы скоро приедем и во всем разберемся.

– Но как же Джози? Она у меня милая скромная девушка. И не стала бы ночевать вне дома, чтобы не огорчать тетушку.

– Мы во всем разберемся, теперь вы в надежных руках, – заверил женщину Ник.

Но тетушка Бумбуль не поверила.

Она уже стояла на пороге, когда Красавчега осенило:

– А может, ваша Джози по работе в командировку какую уехала? На Большую землю. А вас предупредить забыла. Кем она у вас работает?

– Так в бюро ритуальных услуг у Сергея Паровоза. Косметолог она.

Ник обменялся со мной многозначительными взглядами. Кажется, картинка потихоньку начинала проясняться.

* * *

Бюро ритуальных услуг, где до недавнего времени всем заправлял Сергей Паровоз, находилось на улице Непокоренных, что на другом конце Большого Истока. Попрощавшись с тетушкой Бумбуль, мы тотчас отправились по адресу, чтобы попытаться связать ниточки воедино. Решили воспользоваться колесами, погода нынче нелетная. Небо хмурится, не предвещает ничего хорошего, да и поговорить есть о чем.

– Скажи, у тебя хоть какие-то мысли есть? – спросил Ник, ловко управляясь с рулем моего красного Бьюика Роадмастера 1954 года выпуска. – А то я на мели, впору подавать сигнал SOS и выкидывать белые флаги.

– Подбрось да выбрось, пока и я на мели. Ясно, что девушка при чем… ее пропажа с гибелью Паровоза связана, но вот как.

– Тоже мне, открыл Филиппины, я и без тебя прикинул хвост к носу, только вот понять не могу, как убили Паровоза. Что за орудие преступления такое, что в мгновение ока альтера в пепел обращает? – кончики пальцев Красавчега засветились от возбуждения.

– В оружии секрет и заключается. Узнаем, как убили Паровоза – поймем, кто убийца, – сказал я, закрывая глаза.

Пока есть время, можно и отдохнуть. Боюсь, что скоро такой возможности не представится.

– Кстати, что ты про Паровоза знаешь? Кроме того, что он с нами картами шлепал, – спросил неожиданно Красавчег.

Я открыл глаза и уставился в лобовое стекло. А правда: что мне известно про Паровоза, кроме того, что он владел бюро ритуальных услуг да время от времени составлял нам компанию за покерным столом. Да пожалуй что ничего толкового. Паровоз всегда был скрытным парнем, даже в «Зажигалке» практически не появлялся. А познакомились мы, когда Сергей пришел в Храм посоветоваться как к духовному настоятелю. Было это несколько лет назад. Почти сразу же, как Паровоз появился на Большом Истоке. И с тех пор постоянно захаживал. И вроде бы спрашивал о чем-то, о чем-то советовался, да только все это были пустяки, мелочи житейские…

– Он у нас года три как бизнес ведет. Ни шатко ни валко, надо сказать. Он когда к нам попал, в Истоке уже открылись три похоронные конторы, а мы, альтеры, не сильно-то любим умирать. Так что конкуренция высокая, дураку ясно. Но Сергей уперся рогом, открыл бюро, на плаву удержался и, судя по всему, не бедствовал. Жил одиноко, из друзей разве что Ваня Бедуин да наш покерный столик. Если можно нас друзьями назвать. Вот, собственно, и все, что мне известно.

– Негусто, – разочарованно протянул Ник Красавчег, выворачивая на улицу Непокоренных. Почему ее так назвали, никто и не помнил. Но название закрепилось давно, еще до того, как Большой Исток заняли альтеры.

Хорошая улица, благоустроенная, частные домики с участками лепятся один к другому, осень раскрасила обочины в густой желтый цвет с ярко-рыжими вкраплениями. В самом дальнем конце улицы находилось двухэтажное здание из красного кирпича, над входом висела вывеска «Последний приют. Бюро ритуальных услуг».

– Приехали, кажется, – сказал Красавчег, подруливая к парадным дверям.

Возле них из стороны в сторону слонялся трезвый, а оттого еще более злой Зеленый. Он нервно смотрел на наручные часы и дергал за ручку дверь, но открывать ему никто не собирался.

– Подбрось да выбрось, а этот что тут делает? – не смог я сдержать возглас удивления.

Мы выбрались из машины и направились навстречу Зеленому. Он увидел нас, побледнел, позеленел, перекрестился, вытащил из кармана потрепанной куртки банку «Протоки № 3», открыл ее и сделал нервный глоток.

– Ты чего это, Зеленый, испугался? Разве мы с преподобным страшные такие? – насмешливо поинтересовался Красавчег и скривился в улыбке.

– А я ничего… я не испугался. Так просто прогуливаюсь, мимо, так сказать, шел.

– Не смеши вечность, Зеленый, ты совсем не умеешь врать, – заметил я.

– Преподобный, да я же не спецом. Я к Паровозу решил заглянуть. Слух прошел, что он того. коньки двинул, лыжи склеил, ласты откинул. вот я и пришел проверить.

– С каких пор ты такой любопытный стал? – спросил Красавчег, прищурившись с подозрением. – Темнишь ты, Зеленый. Ой, темнишь. А вот вызову я сейчас своих кентавров да упеку тебя на пару деньков в кутузку, чтобы посидел, подумал о своем поведении, может, что и вспомнишь интересное.

Зеленый поморщился, допил «Протоку» залпом, банку смял решительно и заявил:

– Паровоз штуку одну для меня должен был подогнать. В общем, трубу специальную. Контакт у него с Большой землей. Я просил у Вани Бедуина, только он не смог. А Паровоз сказал, что без проблем.

– Что за трубу? Ты чего нам голову морочишь? – рассердился Красавчег и покраснел, того и гляди взорвется, начнет шаровые молнии метать из рук, словно громовержец.

– Да для леталки моей, которую я все кручу, верчу, запустить хочу, – зло заявил Зеленый.

Зеленый вот уже несколько лет пытается отремонтировать старый летательный аппарат, но до ума его довести не может. Об этом все на Большом Истоке знают.

– Вот скажи мне, ты ведь и так летать умеешь, зачем тебе леталка механическая? – спросил я.

– А вот надо мне. И все. И не ваше это дело.

Зеленый, кажется, обиделся, развернулся и направился прочь по улице в сторону «Зажигалки».

– Как думаешь, заливает? – спросил Красавчег.

– Не знаю, время покажет, – ответил я. – А вот «Протоки» он в себя точно пару банок вольет.

– Я бы сказал, пару литров, – поправил меня Красавчег.

Дверь «Последнего приюта» и правда оказалась заперта, но Ника Красавчега это не остановило. Он извлек из кармана универсальные отмычки и в считаные секунды открыл дверь.

– Мне кажется, или проникновение незаконно? – поинтересовался я.

– Тебе кажется, – зло буркнул шериф и первым вошел в контору.

Бюро оказалось типичным похоронным бюро. Чернокрасные тона, много пафосного и пышного, ничего выдающегося. Контора как контора. Но только без клиентов и работы. В холодильниках пусто, в покойницкой тоже. С десяток гробов разной степени пафосности, рабочие каталоги. Кабинет директора с запароленным компьютером, груда бумаг на столе. Тишь да гладь, одним словом.