P.S. I Miss You. Я по тебе скучаю - Уинтер Реншоу
Шрифт:
Интервал:
– Ты знаешь, что я написал эту песню о тебе, верно? – спрашивает он.
Я не знаю, откуда доносится музыка, но вскоре понимаю, что это «Угольки юности» в исполнении его группы, «Melrose Nights». Это была одна из моих любимых песен, написанных Ником, потому что в ней говорилось о том, каково это: любить кого-то и бояться, что не получишь ответной любви, и потому молчать и упустить все возможности.
В юности я всегда думала о Нике, когда слышала эту песню. Но сейчас… все мои мысли уносятся к Саттеру.
– Почему ты никогда не говорил мне об этом? – спрашиваю я.
– Потому что был идиотом. – Он смеется и сжимает мои руки. – Я отчаянно влюбился в тебя еще тогда, когда мы учились в старшей школе.
– Что? – Я неотрывно смотрю на него, воспринимая его слова, точно срочный выпуск новостей. – Почему же ты ничего не сказал?
– Я слишком любил тебя, чтобы испортить все хорошее, что между нами было, – отвечает он. – Я хотел, чтобы ты стала моей девушкой, но ты была мне нужна как лучшая подруга.
У меня нет слов.
– Я люблю тебя, Мел, – продолжает он. – Я всегда любил тебя. И мне понадобилось увидеть тебя счастливой с кем-то другим, чтобы осознать, что я могу тебя потерять.
– Ник… во‐первых, ты меня никогда не потеряешь. А во‐вторых – счастливой с кем?
– С Саттером, – без колебаний отвечает он.
Я зажимаю рот рукой и смеюсь, потому что ничего другого мне не остается.
– Так вот, в чем дело? Ты приревновал, потому что мы с Саттером поладили, и поэтому ты решил вернуться и признаться мне в любви?
– Я знаю, как это выглядит. – Он закатывает глаза. – Но… да. Это задело во мне что-то. Какие-то потаенные струнки или что-то в этом духе, не знаю даже.
Я вглядываюсь в его лицо, в эти черты, о которых я много лет подряд грезила ночами. И когда я смотрю на него, мое сердце не отзывается. Мое дыхание не замирает. Я не испытываю прежней пузырящейся радости.
– Ты не хочешь меня, Ник. Ты хочешь только то, что считаешь невозможным получить. – Я говорю это с любовью, вкладывая в голос как можно больше сочувствия.
– Я хочу отвезти тебя кое-куда, – заявляет он, игнорируя мое рациональное объяснение этого безумия. Потом отпускает мою руку, обходит гостиную и задувает свечи. Затем берет меня под руку и ведет наружу, к серебристому «Форду». Достав из кармана ключи с эмблемой прокатного агентства на брелоке, он отпирает пассажирскую дверцу.
Его губы растянуты в широкой улыбке, которая напоминает мне о том, как в десять лет мы дразнили злую старуху, жившую на нашей улице. Но Ник не стал бы лететь через всю страну, чтобы устраивать мне дурацкий розыгрыш в доказательство своей любви.
Он смотрит мне в глаза, потом сгребает меня в охапку.
– Боже, как же я рад видеть тебя!
– Куда ты собрался меня везти? – спрашиваю я, когда он начинает кружить меня по лужайке. Этим он застает меня врасплох, и я смеюсь, словно от щекотки.
– Увидишь! – отвечает он.
Сегодня я задержался на работе дольше обычного.
Ник должен был написать мне и сообщить, когда можно возвращаться домой, но сообщение так и не пришло (что не было для меня сюрпризом).
Уже почти темно, когда я доезжаю до развилки в конце улицы. Дом, стоящий в полуквартале отсюда, отлично виден. Однако, когда я подъезжаю ближе, я отчетливее вижу лица двух людей, которые, обнявшись, стоят возле серебристой машины.
Ник и Мелроуз.
Его руки на ее талии, ее руки на его плечах.
Он подхватывает и кружит ее, она смеется.
Они садятся в машину, а я въезжаю на подъездную дорожку.
Я не оглядываюсь. Я не машу им. Я уже видел достаточно.
Она получила то, что хотела – она хотела Ника. Мне плевать, что она говорила насчет своих чувств ко мне; мы знакомы едва месяц, и изрядную часть этого недолгого времени она ненавидела меня.
А Ника она любила всю жизнь.
Я мысленно снова вижу, как она смеется, сверкая белыми зубами, как ее руки крепко сжимают плечи Ника… и я стискиваю зубы с такой силой, что в виски простреливает боль.
Но, по крайней мере, она счастлива, и только это имеет значение. Это все, чего я желаю для нее, даже если это причиняет мне боль.
Войдя в дом, я поднимаюсь наверх и обнаруживаю Таккера, который валяется на моей кровати, уткнувшись носом в книгу. Заметив меня, он поднимает взгляд.
«Они ушли?» – спрашивает он.
«Да. Это Ник заставил тебя сидеть здесь?»
Он садится прямо и пристально смотрит на меня, словно вопрошая: «А ты как думаешь?»
«Они уехали вместе», – сигналю я и присаживаюсь на край кровати рядом с ним.
«Ты в порядке?» – спрашивает он.
«Да», – лгу я.
«Она мне нравилась», – добавляет он. Я поворачиваясь к нему, вымучивая полуулыбку.
«Мне тоже».
Я могу вспомнить миллион вещей, которых я хотел в своей жизни, но так никогда и не получил. Разочарование и горечь сопровождали меня столько, сколько я себя помню. Я думал, что уже выработал иммунитет к подобному, но всякий раз, когда я думаю о том, что сейчас она с кем-то другим, мне трудно дышать, а в груди становится пусто, словно мне не хватает кислорода.
Я никогда в жизни так сильно не хотел что-то – или кого-то, – и понимание того, что она никогда не будет моей… полагаю, мне еще предстоит найти способ, чтобы хоть как-то примириться с этим.
Я ложусь навзничь, закидываю руки за голову и лежу так в тишине – не один, но наедине со своими мыслями. Чтобы отвлечься, я прикидываю про себя, что мне предстоит сделать.
Мне нужно перезвонить своему юристу.
Мне нужно поискать новое жилье.
И мне нужно отпустить ее.
– Зачем ты привез меня в «Мэло»? – спрашиваю я, когда Ник подводит меня к высокому столику возле барной стойки.
– Ты помнишь, что этот бар когда-то назывался «Декстер»? – спрашивает он, жестом подзывая официантку.
– Помню.
– Именно здесь проходило мое первое выступление.
– Я это помню. Кажется, я сидела здесь и смотрела.
Он смотрит мне в глаза – так, словно что-то выискивает.
– Именно так.
Официантка подходит к нашему столику и принимает заказ: кружку «Old Milwaukee» для Ника, «Московский мул» для меня.
– Здесь все и началось. – Его взгляд падает на пустую сцену, где технический персонал какой-то группы готовит аппаратуру для сегодняшнего выступления. Плакат на входе гласит, что сегодня вечером здесь играют «Летучие поссумы», хотя я никогда не слышала о такой группе. Ник всегда был моим проводником в мире любительской сцены, и когда я уехала учиться в колледже, запас дисков с записями, которые он мне поставлял, быстро перестал пополняться. – Ты была причиной – единственной причиной, – благодаря которой мне хватило духу прийти сюда в тот вечер.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!