Голован - Федор Березин

Но ты знаешь, что возможно. Это награда. Награда от Выдувальщика Сферы Мира лично тебе. Ты никому не признаешься, но ты в курсе: не исключено, что Выдувальщик Мира выдул для тебя этот город и эту цивилизации только что. И подал на тарелке. Что с того, что она явно древняя? Что с того, что она не вымершая, а ЖИВАЯ? Он ведь Выдувальщик – Создатель! Он может все. Он способен сотворить вот эту древнюю цивилизацию абсолютно с нуля.

В этом нельзя никому признаваться. Не хватало прослыть окончательно помешанным.

Цивилизация явно никому неизвестная. Ее представители смотрят на тебя, твое снаряжение и твоих людей в жутком изумлении. Они разговаривают на неизвестном языке. Но все же, случайно прихваченные тобой в предгорье аборигены, понимают какие-то слова. Ну, а в остальном – вы же люди, правильно? Есть язык жестов, в конце-то концов. И общие принципы. «Ты мне – я тебе»! Я тебе стальной нож, а ты мне… Ну, что тут у вас имеется интересного? Допустим… Золото, бриллианты, речной жемчуг?... Как бы все это довести попонятнее. Но вообще-то, у тебя имеются образцы. Припрятаны в потайном кармане. Зашиты.

К сожалению, золотишка и прочего нет. Или, по крайней мере, с ним не так густо, чтобы делиться с тобой – пришлым. И совсем не страшным, между прочим. Разумеется, ты можешь попытаться навести тут страха, как когда-то Хаззалг на отрытых им «хаззалгцев». Ты взвешиваешь шансы. У тебя десять аркебуз, пики, алебарды, топоры. Пушки – уже ни одной: обе, из имеющихся когда-то маленьких, потеряны на переходе в Нетронутой Цепи. На счет противника покуда ничего не ясно до конца. Вроде бы твой стальной кинжал вызвал определенный интерес. Но значит ли это, что у них все еще каменные ножи, или они умело притворяются? Это тебе о них ничего не известно. В конце-концов, всего-то город в лесу, один одинешенька. Ты – пришелец из куда более раскинутой по миру цивилизации. Речь не о конкретных княжествах, о известной цивилизации людей в целом. Здесь могли о вас слышать. Сюда, в Топожвари-Мэш, уже наведывались люди, они даже общались с дикими аборигенами. И значит, о тебе подобных могут знать. О том, что вы опасны, тоже кстати. И значит, могли замаскироваться.

Притвориться дураком – тоже маскировка.

Ты кумекаешь, что предпринять. Но ведь и ты сам можешь притвориться дураком. Пусть маскировка применится обеими сторонами. Что с того? Короче. Пока, исключительно разведка. А там видно будет.

Ты – само миролюбие. Ты одариваешь местных, и не просишь ничего взамен. Не часто берешь, даже если предлагают. Ты следишь за своим облезлым войском, держишь дисциплину как на боевом посту. Никакого насилия, ребята, даже над женщинами. Ничего не красть. Мы здесь в разведке. Ведите себя чинно, благородно. Мы не просто так. Мы – представители человечества! На нас величайшая миссия. И вообще…

Этот город святой! О нем говорил даже сам Выдувальщик Сферы. Да-да, говорил. Где? Я что вам, толмач какой-нибудь, а? Я – боевой путешественник. За нарушение моего приказа я буду карать нещадно.

Но впрочем… (подмаргиваю). Только между нами. Закусите удила. Это временно, солдаты! Мои солдаты! Мы еще вернемся сюда, вернемся с перевесом сил.

Тебе верят. И свои и – может быть это главное – чужие. Тебе показывают город, водят по храмам, и даже… Говорят, ты единственный из чужестранцев, допущенный на вершину большой пирамиды. Пирамида, конечно, так себе. После оледеневших пиков Нетронутой Цепи в облаках, она смотрится блекло. Но все же, сто с чем-то метров кладки из жутко неподъемных каменных исполинов, это что-то. Ты трогаешь блоки. Сложены словно кубики один на один, причем не скреплены никаким раствором.

Где вы взяли эти каменные блоки, господа хорошие? Вокруг сплошной непроходимый лес. Притащили со стороны гор?! А где же дороги, по которым вы... Вы их заровняли, потому что так положено?! Однако.

Вывод напрашивается сам собой. Пожалуй, вы точно знаете, что на Сфере Мира есть другие цивилизации. Потому вы и заложили дороги. Чтобы вас не нашли. Говорите, вовсе не для того? Ну-ну.

Ты готовишься покинуть этот город среди джунглей совершенно тайным образом. Не стоит предупреждать новых друзей, что очень скоро ты исчезнешь. А уж, тем более, что чуть позже ты появишься вновь. С подкреплением. Мало ли что могут подумать новые друзья, одарившие тебя накидкой из шкуры тигра? Может, они очень не захотят, чтобы ты уходил. И чтобы ты рассказал миру об их городе.

Ты скрываешься ночью. Перед этим несколько дней убеждаешь туземных правителей, что давным-давно не охотился. Да, на тех же тигров, к примеру. Пусть хотя бы в первые часы, после твоего исчезновения, надеются, что ты скоро вернешься. Ведь у тебя имеются невиданные ими аркебузы. С ними, наверное, так просто охотиться на кого угодно.

Ты рулишь к Нетронутой Цепи со скоростью ветра. С учетом непроходимости тропического леса, понятное дело. Тебе надо пройти лес – уцелеть, потом подняться в горы – уцелеть, пройти их насквозь, причем, через ущелья контролируемые какими-то тоже доселе неизвестными племенами лучников в шубах, с которыми ты уже имел военное столкновение. И снова уцелеет. Затем спуститься с гор, и пройти по не слишком дружественному Царству Хабатуров. Уцелеть.

А затем, вернуться. На все про все…

Чем быстрее, тем лучше.

О всесильный Выдувальщик Сферы Мира, благо, что Каан Гаал мой брат. То есть, что он брат доктора. Докторов уважают – не бьют, а вот зоологов – тех вполне могли бы. В смысле, в этом случае. Хотя вообще-то Каан не зоолог – палеонтолог. Но если в обобщенном плане, то все же да, зоолог. Но, да покоится Сфера Мира устойчиво в веках, зоология здесь, в лесах Сплошного Белого Пятна Топожвари-Мэш, выявилась наукой недовершенной. Вся ее систематика рухнула.

Например, сейчас. Кто мог предполагать, что змеи живут колониями и на деревьях? Причем всем выводком. То есть, скорее всего, они на травянистый полог вообще не спускаются. Там, в дуплах, или даже в гнездах – кто проверит? – они откладывают яйца, выращивают потомство, там же, в верхотуре, охотятся. Скорее всего, на птиц. Но вообще-то, мало ли на что? В свете жизни змеиный стай на деревьях, почему не допустить, что там, в верхних ярусах сельвы не обитают еще и ящерицы какие-нибудь? Даже несколько напуганный, но бодрящийся братец Каан, теперь вынашивает теорию о неком особом биоценозе в верхних ярусах экваториальной растительности.

Ладно, нам – экспедиции – эти гипотезы обошлись слишком дорого. Было бы неплохо, если бы она появились «до того как». Тогда бы мы, может, тоже ничего бы не изменили, но, по крайней мере, не так бы удивились. В смысле, напугались бы планово, без примеси удивления. А так, страх пришел одновременно с откровением. Было от чего возникнуть и тому и другому. Когда сверху неожиданно синхронно сваливаются два трупа, есть, о чем призадуматься.

Вообще-то человек, сорвавшийся с верхних ярусов леса, может до земли и не долететь. Вполне способен застрять где-нибудь наверху, в лианной связке, а то и попросту в листьях. Почему нет? У дерева кеж-чи листья, что те диваны, разве что без ножек. А у дерева буб-бо они вообще на мух и птичек охотятся. Грань между флорой и фауной иногда неизмеримо тонка. Однако техника Ги Йезуша и любителя пауков Руникко убило все же нечто менее экзотическое – змеи. И сомневаться тут не приходилось: целый клубень этой нечисти спикировал с верхотуры вместе с несчастными.