Рождество с детективом - Ольга Баскова

Дома пивом запивает. Шесть на три да шесть на три, Начинай считать, замри.

Какая-то детская считалочка. «Начинай считать, замри». Что же Маргарита хотела этим сказать? Разве что…

Симона Мормиша Ленуар нашел на мосту. Он лежал в снегу, кровь из носа залила подбородок и шарф, но парень еще дышал и шевелил губами. Сыщик поднял тело и взвалил тяжелую ношу на плечо. Ветер обжигал лицо, начиналась метель. Симон из последних сил прошептал «Немая» и уронил голову на плечо.

Ленуар с трудом переставлял ноги, борясь против природной стихии. Дом Мари-Ноэль уже чернел впереди, но тащить на себе Симона Мормиша уже не было мочи. Сыщик опустил тело на землю и громко засвистел. Ветер зашумел сильнее. Тогда Ленуар засвистел еще громче и замер. Со двора старухи выбежал Пегий. Услышал, родной!

Взвалив на коня Симона Мормиша, сыщик довез его до дома старухи. Дверь дома была распахнута и с каждым порывом ветра стучала о деревянный косяк.

Ленуар спустил тело Симона и занес его в гостиную. Все цветы и травы, висевшие утром на стенах, валялись на полу. Стол был перевернут. На нем валялись ножницы и одна из длинных кос старухи. Ленуар поднял косу и услышал шум возни и битой посуды.

– Мари-Ноэль! – крикнул Ленуар, бросаясь на кухню.

Над старухой склонился Жерар Мормиш. Ее ноги дергались и били о буфет. Чашки и тарелки падали с полок и разбивались. Ленуар метнулся к Жерару и накинул косу, которую все еще сжимал в руке, ему на горло. Мормиш-старший захрипел и отпустил Мари-Ноэль. Старушка с трудом отползла в сторону. Жерар ударил Ленуара локтем под ребра, но сыщик не выпустил косу из рук и повалил пекаря на пол. Тот упал на осколки разбитой посуды и порезал себе щеку и грудь. Ленуар перехватил сначала одну руку пекаря, затем вторую и крепко перевязал их косой Мари-Ноэль, а затем для верности полотенцем.

В гостиной раздался стон. Симон приходил в себя. Мари-Ноэль поднялась на ноги и, заметно хромая, пошла помогать Мормишу-младшему. За окном шумела вьюга. Казалось, ветер собирался переломать сегодня все ветки деревьев.

К вечеру снежная буря улеглась. В доме Мари-Ноэль собрались аптекарь Николя, мясник и бакалейщик. Ленуар велел отвести Жерара Мормиша в школу, закрытую на каникулы, и держать его там до прибытия в деревню полиции. Мясник и бакалейщик вызвались охранять Жерара, а аптекарь уехал за жандармами в Сент-Обен-сюр-Мер.

Симон остался лежать у Мари-Ноэль. Старушка отрезала себе вторую косу и перевязала голову платком. Шарлотта Мормиш помогала ей ухаживать за сыном.

– Мсье Ленуар, вы спасли меня… – сказал еле слышным голосом Симон. – Но как вы поняли, что Анну отравил отец?

– Я в этом был не уверен, пока не увидел, как вы отреагировали на новость о том, что Анна была беременна. Тогда я понял, как и вы, что ребенок был от Жерара. Артманы задолжали ему крупную сумму денег. Избавиться от ребенка Жерар не мог, поэтому твоя влюбленность в Анну оказалась очень кстати. Он вынудил девушку выйти за тебя замуж. Так сама Анна и ее ребенок оставались под его контролем. И все было бы хорошо. Влюбленный сын, молодая красивая невестка, внук… Но Анна узнала еще один секрет Жерара.

– Это… Это мой отец убил Маргариту? – спросил, запинаясь, Симон.

– Да. Она работала в вашей семье и забеременела так же, как и Анна. Но это было не самое страшное. Самое страшное было то, что она изобрела новый рецепт хлеба, который сразу оценили все жители деревни, а потом и соседних деревень. И этого Жерар простить домашней прислуге не мог. Он не хотел, чтобы о нем, пекаре в четвертом поколении, говорили, что рецепт хлеба за него придумала семнадцатилетняя девочка.

– Но говорили ведь, что ее сбил проезжий? Что тогда был туман?

– Дорога через мост ведет в Дьепп, а пекарня находится наподалеку. Мари-Ноэль нашла рядом с Маргаритой медную пуговицу, которую девушка, видимо, сорвала с пальто всадника, который на нее напал. Такие пуговицы я видел только на пальто Жерара Мормиша. Жерар назначил Маргарите свидание в пекарне, а потом сбил ее на мосту, желая запугать. Он не ожидал, что девушка потеряет много крови и умрет.

– Значит, Анна узнала о Маргарите?

– Да, она ведь была умной девушкой. Анна увидела тетради Маргариты. И нашла там новый рецепт хлеба, зашифрованный в детской считалочке:

     Под водой – голод, под снегом – хлеб. Белым-белым накрывает, Дома пивом запивает. Шесть на три да шесть на три, Начинай считать, замри.

Если взять пшеницу, которая выросла на севере Франции, на поле, которое заметает зимой снегом, добавить муку и соль и приготовить дрожжи, оставляя их подниматься в два цикла – через шесть часов и через три, а потом замесить тесто, то получится тот самый хлеб, рецепт которого Жерар присвоил себе.

– Так отец убил Маргариту и Анну из-за рецепта? – спросил Симон, не веря своим ушам.

– Да. Сегодня утром Франк разнес бакалейную лавку. Он напился, потому что чувствовал свою вину. Именно он передал шприц Жерару. А вчера вдруг понял, что пекарь воспользовался шприцом, чтобы убить его сестру. Только ничего уже не поделаешь: Жерар всегда смог бы сказать, что шприц дал ему Франк и именно Франк ввел в вино яд. А что касается пива, то Жерар покупал его для дрожжей у бакалейщика, а когда их не хватало, то у аптекаря. Николя спекулировал, перепродавая вино и пиво Жерару, когда тот просил.

Утром Ленуар встал рано. В окно светило яркое солнце. Мари-Ноэль ждала его за столом. Ее волосы были повязаны платком, а травы и цветы снова висели на стенах, как и раньше.

– Хотите молока? – спросила старушка. – Хлеб остался только вчерашний, а новый Симон сказал, что испечет только завтра утром. Сегодня будут хоронить Анну. Останетесь?

– А вы останетесь? Раньше вас держала в этой деревне только память о Маргарите. Может, переедете в другое место? Где вас не будут считать немой?

– Куда мне? Теперь я могу говорить, хотя для того, чтобы лечить людей, разговоры не нужны… А вы оставайтесь…

– Нет, меня ждут на Рождество в Довиле.

– Ну-ну… Тогда седлайте Пегого, чтобы до ночи успеть! Сегодня метели уже не будет.

– Откуда вы знаете?

– Так меня же зовут «Мари-Ноэль». «Ноэль» – «Рождество», и я всё про него знаю. Сегодня метели точно не будет. Езжайте с Богом.

Ольга Баскова

Старинные серьги