Крылья воробья - Дуги Бримсон

Звук финального свистка, положившего конец безголевой ничьей, оторвал Роба от размышлений. После того как он завершил обычные формальности и рукопожатия с руководством клуба противника по поводу завершения матча, Купер проскочил мимо ожидающей добычи прессы и направился к машине.

Он уже потянул ручку двери, когда его кто-то окликнул, и Роб обернулся. К нему через парковку спешил человек, которого Купер моментально определил как журналиста. «Кровопийцы бездушные», — подумал он, усаживаясь за руль «бентли».

Однако машину почему-то не завел. Что-то в манере этого человека заставило Купера заколебаться. Посидев пару секунд без движения, Роб нажал на кнопку, чтобы открыть окно.

— Что? — рявкнул он.

— Один короткий комментарий, если можно, — торопливо заговорил репортер.

— Завязывай с пивом и куревом, — сказал Роб. — Выглядишь неважнецки. Так сойдет?

Репортер хладнокровно улыбнулся в ответ и вытащил из кармана диктофон, который затем направил в сторону Роба.

— Что вы можете сказать об отношениях вашей жены и Пита Макдональда?

Час или около того спустя Роб припарковал машину на стоянке перед отелем «Холидей Инн» в Нортгемптоне и выключил зажигание.

Он был так потрясен беседой с журналистом, что не мог здраво мыслить и даже дважды превысил на трассе скорость в два раза. Очевидно, в таком состоянии вести машину попросту опасно. Робу нужно остановиться и успокоиться. А еще ему давно нужно перекусить, но, двигаясь в одном направлении с фанатами «Сити», Купер не посмел притормозить на какой-нибудь заправке, поэтому ему пришлось довольствоваться двумя пакетами чипсов, двумя шоколадными батончиками и банкой колы из торгового автомата в фойе отеля.

Проглотив еду и постояв под душем, Роб устроился на кровати, послал сообщение Джейн о том, что переночует в гостинице. Затем ответил на отчаянный звонок Джейн — она хотела убедиться, что Роб поехал в гостиницу не потому, что решил бросить ее. Потом ответил на еще один слезливый звонок Джейн — теперь она желала напомнить, что ей очень жаль и она очень любит его. Только после того как Роб успокоил жену насколько возможно и пообещал позвонить еще раз попозже, ему удалось принять привычную позу для просмотра телепрограмм. В такой позе Куперу думалось лучше всего, а ему надо было поразмышлять об очень и очень многом.

Слава богу, что Роб остановился и поговорил с тем журналистом. Парень был явно кокни, и его лицо просило щедрых доз «Доместоса» и по возможности «Клерасила», но, по крайней мере, Роб узнал от него о том, что на следующее утро газета собирается пустить материал о Джейн и капитане команды «Сити», и, самое важное, о том, что кто-то фотографировал, как они целуются, и один такой снимок появится на первой полосе. Репортер даже предложил Робу взглянуть на фото, но он отклонил предложение на том основании, что может потерять самообладание и натворить глупостей. Куперу и так хватало неприятностей.

Внезапно Робу захотелось оказаться дома. Тогда он сумел бы усадить Джейн перед собой и осторожно, подробно поведать о буре, которая разразится через несколько часов. Но вместо этого ему придется составить нужные слова в голове и сказать ей все по телефону, а потом Роб положит трубку, а Джейн останется в одиночестве противостоять стихии. Он мог злиться на нее, задаваться вопросами о будущем их семьи, но предстоящий разговор с женой страшил его. И еще нужно подумать о Чарли. Сын должен узнать обо всем, и как можно скорее. Но от кого?

Роб взял мобильник и стал вертеть его в пальцах, мысленно готовясь к звонку. Он все еще не был уверен, что можно, а что нельзя говорить сыну, зато с одним пунктом никаких сомнений не было: Питу Макдональду крышка. Роб уже предвкушал, как все произойдет завтра утром. Месть будет быстрой и очень сладкой.

Не отрывая глаз от телевизора, Роб положил телефон на ладонь и набрал номер. Ему ответили почти моментально.

— Это я, — сказал Купер без выражения. — Скажи, ты сейчас сидишь? Тогда сядь.

Джейн лежала на диване и рыдала. В свое время она наделала глупостей, но с этой последней выходкой ничто не сравнится. Хуже всего было то, что ей некого было винить, кроме самой себя. Ах, как льстило Джейн всеобщее внимание в ночном клубе, полном молодых мужчин, и все они были так предупредительны, так заинтересованны. Теперь она понимала, что послужило тому причиной, и от этого чувствовала себя не просто дурой, а обманутой дурой. Какое счастье, что с ней была Вики. Если бы подруга не утащила ее прочь, бог знает что могло случиться.

Джейн покачала головой и свернулась калачиком. Как можно было так опростоволоситься? Как она не узнала ни одного из футболистов? И как не догадалась, что дело нечисто, когда все они выстроились в очередь, чтобы потанцевать с ней, при этом не обращали внимания на более молодую, более красивую и куда более фигуристую Вики? Вопросы возникали один за другим, но все они были лишь фоном к единственной мысли, которая сидела вся в неоновых огнях посреди измученного мозга. Как ей смотреть в глаза Робу и Чарли?

Она глянула на свой мобильник, валявшийся у ног, и подумала, не позвонить ли Чарли, но остановила себя. Роб сказал, что сам позвонит ему и все расскажет, несмотря на поздний час, и Джейн не оставалось ничего, кроме как довериться решению мужа. Но в результате она была вынуждена сидеть и ждать того, что случится.

Ночь обещала быть долгой и одинокой.

Роб отбросил телефон на кровать и потер лицо руками. Итак, сделано.

Как он и ожидал, Чарли ужасно воспринял известие о том, что его мамочка обменивалась образцами слюны, да не с кем-то, а с врагом, и совсем плохо сыну стало, когда он узнал, что фотография отвратительного процесса появится на первой полосе таблоидов уже на следующее утро. Роб с трудом помнил, как ему жилось в четырнадцать лет, но зато он отлично помнил, как дразнили друг друга школьники. Купер подозревал, что в нынешнем безумном мире Фейсбука и Твиттера дела обстояли еще хуже.

Зазвонил мобильник, и Роб, глянув на имя на дисплее, тут же ответил.

— Да, пап? Он тебе сказал?

Роб напряженно слушал, что говорил отец, а потом зажмурился. «Черт», — подумал он.

— Ладно. Завтра пусть побудет дома, и скажи ему, что я приеду после обеда. Нет, утром не смогу, сначала мне нужно кое-что сделать, и откладывать нельзя. Нет, папа, поверь мне, никак нельзя.

Роб уронил телефон на колени и послал в адрес покойного дядюшки страстное проклятие. Каким же простофилей он был, коли поставил родного племянника в такое ужасное положение? Неужели дядя не предвидел осложнений? Или, как уже не раз приходило Робу на ум, все это являлось частью коварного умысла? Видимо, Артур Купер намеренно осыпал соблазнами, прекрасно осознавая, что таким образом сможет расшатать и в конце концов уничтожить их семью. Вероятно, это была хитрая месть собственному клану, отрекшемуся от него. Да ладно, в любом случае он сволочь. Да еще и вражеская сволочь.

Робу оставалось сделать последний на сегодня звонок. С одной стороны, его пугал предстоящий разговор, потому что Купер знал, каков будет эффект, но, с другой стороны, он ждал этой беседы по той же самой причине. Когда Роб слушал несчастный голос Чарли, в нем стал просыпаться гнев, который до сих пор лежал неподвижно в его эмоциональном реакторе. Теперь Куперу почти хотелось немного повертеть в ране ножом, хотя, если говорить честно, Роб все еще не был уверен в том, как повлияют происходящие события на их с женой отношения в долгосрочной перспективе. Несомненно, в течение нескольких дней это станет ясно, но пока, понимал он, нужно облегчить страдания Джейн, и чем раньше, тем лучше. Он не был настолько жесток, чтобы заставлять ее мучиться дольше, чем необходимо.