Крылья воробья - Дуги Бримсон

Роб опять подумал: было бы правильнее сказать то, что собирается, лично — и почти уже решился ехать обратно домой. Сидя рядом с женой и держа ее за руку, он, по крайней мере, смягчил бы удар, который нанесет. Но довольно быстро отверг эту мысль. Время было уже позднее, и Робу нужно успеть выспаться, если он планирует быть на стадионе к девяти утра. Итак, Купер сделал глубокий вдох и набрал номер.

Через двадцать минут Джейн пожелала мужу спокойной ночи и отняла телефон от уха. Так вот, значит, как. Роб не сказал этого буквально, но из его слов было понятно, что Чарли считает свою мать распутной женщиной. Ей казалось: она слышит, как разрывается ее сердце. И хотя Джейн знала, что дальше все будет только хуже, также понимала, что никакие ее мучения не сравнятся с болью, которую в этот самый момент она причиняет сыну, и никакие поступки и слова Джейн не смягчат эту боль.

В который уже раз за день из ее глаз ручьем потекли слезы.

После бессонной ночи Роб в конце концов сдался и покинул гостиницу около шести часов утра. Дело было даже не в том, что он хотел как можно раньше приступить к выполнению задуманного. Ему не терпелось увидеть свежий номер «Сан». В целом ознакомление со статьей прошло не так тяжело, как Роб ожидал, но тем не менее, увидев снимок, на котором его жену сжимает в объятиях другой мужчина, под заголовком «Гол!», Купер испытал острейшую физическую боль. Страшно подумать, как воспримет это его бедный сын.

Как и планировалось, Роб появился на стадионе незадолго до девяти и, оказавшись у себя в кабинете, сделал четыре звонка. Первые два были Джейн и Чарли, чтобы убедиться, что у них все хорошо (ничего подобного), а остальные — Гэри Роджерсу и Киту Мэйсу, чтобы проинформировать о том, что хочет немедленно видеть их обоих. Роджерс и Мэйс согласились без единого вопроса, несмотря на то что после матча у сотрудников обычно был выходной день, и это говорило само за себя. У Роба не было сомнений: они уже знали, чем вызвана его просьба.

После этого Купер просто сидел и ждал их появления, игнорируя непрестанный звон телефона. Он собирался объявить войну — и горел нетерпением.

Однако первым человеком, постучавшим в его кабинет, оказался ни Роджерс, ни Мэйс, а Джоан, которая даже не сняла пальто перед тем, как войти. Она вела себя робко, почти смущенно.

— Сочувствую вам, Роб, — сказала она. — Это должно быть ужасно. Как Джейн?

Роб пожал плечами в ответ.

— Все в порядке, Джо. Вы оказали мне огромную услугу. Предупрежден — значит, вооружен и все такое.

Джоан кивнула, принимая его благодарность, но то, что Роб не ответил на вопрос о Джейн, не прошло незамеченным. Однако она сочла за лучшее оставить тему.

— Что вы собираетесь делать?

— Сейчас приедут Кит и Гэри. Я скажу…

Он не успел договорить, так как дверь раскрылась и появились две только что упомянутые личности. Роб впервые увидел Кита Мэйса без делового костюма. К своему удивлению, он отметил, что в обычной одежде Мэйс выглядел почти нормальным человеком.

— Я принесу вам кофе, — сказала Джо, когда двое мужчин вошли и уселись.

— Не беспокойтесь, — остановил ее Роб. — Наша беседа не будет долгой. Будьте добры, закройте дверь, пожалуйста.

Выходя из кабинета, Джоан бросила на него любопытный взгляд. Таким Роба она никогда не видела, его ровный безучастный тон и необычайная вежливость встревожили ее. В то же время Кит и Гэри обеспокоенно переглядывались. Они думали примерно об одном и том же, и уровень их дискомфорта возрастал с каждой секундой. Очевидно, назревал серьезный кризис, и вопрос был не в том, как избежать неприятностей, а как избежать хотя бы их части.

— Полагаю, вы это уже читали? — начал Роб, кладя перед ними номер «Сан».

Гэри и Кит едва повели глазами в сторону газеты. Они оба знали, о чем там написано. Сейчас их интересовало, каковы будут неизбежные последствия.

А Роб между тем ощущал необыкновенное спокойствие. Бессчетные часы, которые он был вынужден проводить на курсах менеджмента и коммуникаций по настоянию районной администрации и которые считал потраченными впустую, теперь приносили плоды. Во время утренней поездки из Нортгемптона он разрабатывал, выстраивал и планировал встречу, как завзятый стратег. В результате Купер чувствовал, что у него все под контролем и что он движется в нужном направлении.

— Не стану углубляться в интересные подробности, — сказал Роб. — Достаточно сказать, что я разочарован тем, что люди в нашем клубе не в состоянии предусмотреть последствия подобного происшествия.

Гэри при этих словах оробел еще больше, чем сначала, а вот Кит свел брови, демонстрируя классический признак мимики гнева. Роб четко уловил сигнал.

— Да, Кит, последствия, — повторил он со значением и помолчал — для пущего эффекта. — О Макдональде можно забыть. Я расторгаю его контракт с сегодняшнего дня, и если он хотя бы одной ногой ступит на территорию клуба, пока я здесь работаю, то будет арестован за нарушение границ, а вы двое будете тут же уволены за то, что допустили это.

Брови Кита Мэйса изобразили приближение эпилептического припадка.

— Вы не имеете права! — завопил он. — Он — капитан команды.

— Тогда ему следовало лучше думать своей головой, — хладнокровно ответил Роб. — И думаю, его жена сейчас говорит Макдональду примерно то же самое.

— Нельзя же увольнять игрока за такую вещь! — забормотал Гэри. — Это… это…

— Послушайте, — сказал Роб, — мне плевать на то, какие приколы разыгрывают игроки в других клубах, мне даже не очень интересно, как развлекаются в «Сити», но Макдональда больше нет. И хватит об этом.

— Вы же понимаете, что профсоюзы непременно вмешаются.

— Пошли они к черту. Как минимум, своим поведением он порочит репутацию клуба. Это достаточное основание для расторжения контракта.

— Что? Он порочит? — засмеялся Кит, не веря своим ушам. — Черт побери, вы не перепутали себя с ним?

Мэйс уперся спиной в спинку кресла и сложил на груди руки, а Гэри сидел в глубоком ужасе, пытаясь сообразить, как повлияет на его команду потеря капитана.

Роб дал им пару секунд усвоить услышанное, а потом продолжил.

— Кроме этого, я хочу знать, кто передал фотографию прессе. Если это один из игроков, то с ним тоже можно попрощаться.

— Но это мог быть любой из шести или семи… — ахнул Гэри Роджерс и добавил, спохватившись: — Как говорят…

— Раз вы знаете, кто там был, ваша задача упрощается.

— А что, если никто не признается? — спросил Кит Мэйс.

— У вас неделя на то, чтобы назвать мне имя. Если не сможете, тогда все, кто там был, будут отстранены от игр за нарушение клубной дисциплины. С удержанием оплаты.

Кит Мэйс вздохнул и выпрямился.