Девушка под сенью оливы - Лия Флеминг

– Ты так думаешь? Я наполовину гречанка! У меня квалификация медсестры. Я имею опыт работы в условиях боевых действий! Не забывай, Красный Крест всегда стоит над схваткой. Для нас нет врагов, понятно?

– Когда же ты повзрослеешь, Пен! Все это чушь собачья, до которой никому не будет дела, когда начнется реальная бойня. И тогда ты моментально превратишься в обузу для всех. Женщины в таких делах – это всегда обуза! Как же ты этого не понимаешь?!

– Ах ты самовлюбленный болван! На «Амалии», между прочим, мы для вас не были обузой. И на острове кое-какая польза от нас тоже была, да? Или ты уже забыл, кто бинтовал тебе твои противные руки? Повторяю в последний раз! Я никуда не уеду, пока не получу соответствующее указание от своего начальства. В госпитале полно работы! И потом, мне надоело бегать, спасаясь от своих преследователей, словно загнанная дичь. Сейчас я направляюсь туда, где меня ждут и где для меня есть работа. Всё! Можешь передать Гордону, чтобы отдал мой билет кому-нибудь другому. И не смей мне приказывать впредь!

– В гневе ты неподражаема! – вдруг широко улыбнулся Брюс, разглядывая Пенни сверху донизу. – Позволь же хоть на прощание угостить тебя обедом. Поедем в город, найдем местечко, где можно спокойно посидеть. Полагаю, тебе есть о чем подумать с бокалом вина в руке.

– Мне пора в госпиталь! Я уже и так опаздываю, – проговорила Пенни без прежней уверенности в голосе. Конечно, служба прежде всего. А с другой стороны, когда они с Брюсом увидятся снова? И увидятся ли вообще? А в его компании так приятно будет отвлечься на часок-другой от тревожных мыслей о том, что ждет их впереди. К тому же нельзя забывать, что именно ему она обязана своим спасением. Ведь это же он в самую последнюю минуту буквально выхватил ее из Афин.

– Какие опоздания, Пенни? Ты что, числишься у них в штате? Или на тебя уже составлен график дежурств? Пошли! Я знаю поблизости один хороший ресторанчик, где превосходно готовят здешнюю рыбу. А потом я сам подброшу тебя до госпиталя. Думаю, на дорогах после налета творится черт знает что. Кстати, я сам тоже в скором времени отбываю. Но пару часов роли не играют, верно?

Сопротивляться бесполезно. Брюс, как всегда, оплел ее своей шелковистой паутиной, увлекая за собой. Он всегда действует на нее подобно гипнозу. К тому же он абсолютно прав. Пару часов роли не играют. Он усадил ее в открытый двухместный джип, и они помчались по рытвинам и колдобинам, в которые превратились почти все дороги. Из-под колес выбивались клубы пыли, ветер свистел в лицо, а ее волосы развевались на ветру подобно золотистому шарфу.

Они проехали по побережью, потом Брюс свернул на проселочную дорогу, миновал небольшую оливковую рощицу, проскочил мимо старинной монастырской обители и вынырнул на перекресток с небольшим уличным кафе на углу, примостившимся среди приземистых одноэтажных домиков.

Он представил Пенни хозяйке, и та не медля предъявила им рыбу, которую муж выловил в море сегодня рано утром. По ее словам, он едва успел спастись сам и спасти свою лодку от начавшейся бомбежки. Женщина моментально запекла рыбу на тлеющих угольях, обильно сдобрила ее оливковым маслом и лимонным соком и поставила перед ними блюдо со свежими горными травами. Эта простая еда была так необыкновенно вкусна, что они с Брюсом умяли целое блюдо рыбы, запивая ее таким же вкусным и ароматным домашним вином. И Пенни снова почувствовала себя так, будто никакой войны нет и в помине.

Она благодарно улыбнулась Брюсу.

– Огромное спасибо за обед! Вкуснотища! Но это ничего не меняет. Я остаюсь, и это решено! А все свои приказы можешь оставить при себе, ясно?

– Не язви, Пенни! Это тебя не красит.

– А с чего ты решил, что можешь мною командовать?

– Потому что я волнуюсь за тебя. И чувствую свою ответственность за твою жизнь. В конце концов, ведь это же я втянул тебя в эти дела. Или ты забыла?

– Пожалуйста, не обольщайся на свой счет! Уже тогда, когда я отказалась уезжать из Афин вместе с друзьями Эффи и Уолтера, я хорошо представляла себе, что делаю. И я знала, что поступаю правильно! Потому что могу принести здесь какую-то пользу. И сейчас не отступлюсь! Я ничего не боюсь!

– В том-то вся и беда, Пенни! Потому что бояться следует. Скоро здесь будет самый настоящий ад, и кто уцелеет в этом аду – известно лишь одному Богу. Боюсь даже думать о том, что станет с тобой, если ты попадешь в плен. Или даже того хуже! Война – это страшно!

– Я все прекрасно понимаю! Или ты забыл, где мне довелось побывать минувшей зимой? Я там на такое насмотрелась… Не волнуйся, справлюсь! Не смейся, но, честное слово, я всем сердцем чувствую, – для пущей убедительности Пенни даже постучала кулаком себе в грудь, – что мое призвание – это помогать больным, облегчать их страдания. Сама не знаю, откуда такая уверенность, но она есть, и это факт. Когда я рвалась в Афины, то хотела просто убежать от семьи, от притязаний домашних на мою жизнь, от тех обязательств, которые мне вменялись, от маминых надежд, которые она на меня возлагала. А потом я стала заниматься сестринской практикой, и все моментально изменилось. Мой побег из дома перестал быть просто приключением взбалмошной девчонки. Мое пребывание в Греции – это, если хочешь знать, вопрос жизни и смерти, особенно здесь, на Крите, и сейчас, когда все бегут и каждый спасается как может. Боже, как я мечтала в свое время о путешествии на Крит! И вот оно, мое путешествие и, если хочешь, моя судьба! Я ни о чем не жалею. И эта война – не только твоя, но и моя тоже!

Над столиком повисло долгое молчание: молчала Пенни, опустошенная после столь неожиданного взрыва чувств, молчал Брюс, пораженный столь необычной откровенностью. Наконец он осторожно взял Пенни за руку.

– Тогда удачи тебе! Она тебе может очень пригодиться!

– И тебе тоже! – Она прикрыла сверху его руку своей. – Ты помнишь нашу первую встречу на балу в Шотландии?

– Да, как сейчас вижу тебя в библиотеке с толстенным томом в руках! Платье на тебе было, скажем прямо, просто дурацкое!

– Оно действительно было ужасным! Сплошные оборки! А куда ты сейчас? – осмелилась поинтересоваться она, чувствуя, как между ними устанавливается некая особая, доверительная близость.

– Куда пошлют… Не имею права распространяться на подобные темы. Думаю, наши пути еще пересекутся. В одном месте, в другом… Я и сам не знаю, где буду завтра. Пенни, прошу тебя еще раз – будь осторожна! Если случится худшее и мы проиграем, не доверяй незнакомым людям. Помни, твое присутствие на острове уже многократно зафиксировано их шпионами. Они шныряют по всем портовым точкам и кафе, скрупулезно помечая каждое новое лицо, появившееся на острове. А ты бросаешься в глаза сразу. Постарайся смешаться с местными. Поработай над освоением местного диалекта. Если что, говори, что оказалась здесь проездом из Афин. Не высовывайся! Не лезь на рожон! И, ради всех святых, немедленно перекрась волосы в черный цвет. На голове носи платок, как все гречанки. Беда вот, что ты гораздо выше всех местных женщин.

– Брюс, зачем ты говоришь мне все это?