Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. - Николай Платошкин

Промышленное производство в 1950 году составило 132 % от уровня 1948 года, что было блестящим результатом. Причем ЧСР удавалось в одинаковой мере наращивать как выпуск средств производства (133 % от уровня 1948 года), так и предметов потребления для населения (131 %). Доля национального дохода, направляемая на материальное общественное потребление, даже выросла – с 62,7 % в 1948 году до 67,6 % в 1950.

Готвальд говорил об этом так: «Означает ли развитие тяжелой промышленности снижение объема производства легкой промышленности ниже уровня потребностей нашего населения? Нет, ни в коем случае. Мы опять видим это по итогам 1950 года. Хотя в этом году производство тяжелой промышленности выросло на 15,6 процента, одновременно выросло на 10,8 процента производство легкой промышленности, а производство продуктов питания – даже на 24,9 процента»[166].

Правительство Чехословакии пошло на ускоренный рост заработной платы, который обгонял рост производительности труда, что было чревато в условиях регулирования цен излишним ростом покупательной способности населения и, как следствие, – товарным дефицитом. В то время как объем выпуска промышленной продукции в 1950 году увеличился на 15 % (таких бурных темпов роста тогда в Европе больше не наблюдалось), фонд заработной платы вырос на 27,4 %[167].

Попытка правительства как-то затормозить рост зарплаты привела в конце 1951 года к рабочим антиправительственным демонстрациям в Брно. Они были вызваны решением отменить традиционные рождественские бонусы – аналог советской «тринадцатой зарплаты».

Во многом устойчивое и поступательное развитие чехословацкой промышленности было вызвано бесперебойными поставками сырья из СССР. Уже в 1949 году Советский Союз взял на себя удовлетворение основных потребностей ЧСР в железной и марганцевой руде, хлопке, нефти и зерне. Шли из СССР и горнодобывающие и сельскохозяйственные машины, которые в промышленно развитой Чехословакии никогда не производились.

В свою очередь, Чехословакия нарастила поставки в только что оправившийся от войны Советский Союз проката, станков, обуви, тканей.

В 1950 году было заключено новое советско-чехословацкое торговое соглашение, которое предусматривало увеличение товарооборота в полтора раза. Обе стороны договорились предоставлять друг другу безвозмездно научно-техническую документацию. На советских «ноу-хау» в Чехословакии наладили выпуск землеройных снарядов, угольных комбайнов, крупных речных судов. Чехословацкая документация позволила освоить производство в СССР некоторых типов кузнечно-прессовых машин, железобетонных изделий, некоторых видов обуви.

В 1950-м доля социалистических стран во внешней торговле ЧСР впервые превысила половину (55 %), и можно было констатировать, что американский бойкот ЧСР не достиг своих целей.

Однако, как и предвидела компартия, в стране начал вызревать опасный разрыв между крупной механизированной промышленностью и отсталым мелкотоварным сельским хозяйством.

32,4 % всех крестьянских хозяйств в 1949 году имели площадь до 1 га, 13,7 % – от 1 до 2 га, 23,3 % – от 2 до 5 га. Ни о какой серьезной товарности здесь говорить не приходилось. И только 11 489 хозяйств (0,8 % от общего числа) располагали 50 гектарами и больше[168]. Если в 1936 году 28 % производимой на селе продукции шло на личное потребление крестьян и 72 % – на рынок, то в 1949-м эти показатели равнялись соответственно 40 и 60 % Крестьяне стали лучше питаться, но вот для бурно растущих промышленных городов продуктов скоро могло и не хватить.

Причем не имевшие никакой техники крестьяне часто использовали для полевых работ дойных коров, что привело к резкому сокращению надоев (на 700 литров в год на корову). Из 1,9 миллиона коров 45 % работали на пахоте.

Но правительство пока не шло на кооперирование мелких частных хозяйств по политическим мотивам. Проблему роста жизненного уровня в городах компартия во многом решала за счет все того же Советского Союза и других стран. В 1951 году в страну было ввезено в 10 раз больше хлеба, чем в 1937, в 26 раз больше масла. Если до войны Чехословакия мяса вообще не импортировала, то в 1951 году завезли 51 тысячу тонн. Однако этот путь был ненадежным и ставил ЧСР в слишком сильную зависимость от цен на продовольствие на мировых рынках, не говоря уже о возможном политическом давлении со стороны Запада.

В 1949 году Национальное собрание приняло закон о сельскохозяйственной кооперации, и к маю 1949 года в стране было создано 208 единых сельскохозяйственных кооперативов (ЕСХК). Однако эти кооперативы сохраняли частную собственность на землю, и их члены вели совместно только второстепенные работы (типа ухаживания за садами и пасеками). Осенью 1949 года делегация чехословацких крестьян (306 человек) посетила передовые советские колхозы и убедилась, что они не напоминают ГУЛАГ и люди живут там неплохо. По итогам поездки тиражом в 140 тысяч экземпляров в ЧСР вышла книга «Великий пример».

Государство пыталось заинтересовать кооператоров материально. По советскому образцу были созданы машинно-тракторные станции, в которые из бюджета в 1949-1952 годах было вложено 16 миллиардов крон. МТС предоставляли на льготных условиях технику для сельхозработ, но только при совместной обработке земли (собственно, по-другому в условиях дикой чересполосицы использование тракторов было и невозможно). Использование машин сократило финансовые расходы членов кооперативов на 39 % и высвободило 62 % рабочего времени.

Однако массового наплыва в кооперативы все равно не было, а компартия старалась не допускать нарушения принципа добровольности. В 1949 году на съезде партии Готвальд провозгласил: «Вопрос ставится следующим образом: без перехода нашей деревни к социализму социализм у нас не может быть построен, а переход деревни к социализму невозможен без блока, без союза рабочего класса с основными массами мелких и средних крестьян»[169]. Но пока это была неразрешимая задача: крестьяне не хотели идти в кооперативы, и во имя политического союза с ними приходилось отказываться от кооперирования, а это ставило под угрозу продовольственное снабжение рабочих.

Мало того, с целью укрепления союза с малоземельными крестьянами (а таких было большинство) для хозяйств с наделами до 20 га снизили обязательные нормы государственных поставок.

Неплохо развивались государственные хозяйства (госхозы), которые за счет прогрессивных форм ведения хозяйства дали в 1950 году 30 % потребляемой в стране свинины и 10 % товарного хлеба[170]. Причем товарность по зерну в госхозах составляла 89 %. Высокая товарность была еще только у кулаков[171], которым принадлежали почти все трактора на селе (7962 штуки) и которые давали 25 % всего товарного зерна в стране. Кулаки успешно обогащались, сдавая в аренду своим соседям скот и машины. За день работы машины кулаки требовали у арендаторов, чтобы они сами отработали три-четыре дня в кулацком хозяйстве.