Барышня-певица, или наследство польской бабушки - Мари Князева

- Прости, - вздохнул он. - Я забываюсь. Я... просто с ума схожу от такой близости тебя. Надо нам всё-таки спать отдельно...

Я успокивающе погладила его по голове и поцеловала в щёку. Ладно, подумаем об этом потом.

- Отвернись, пожалуйста. Я раздета.

- Да, я заметил, - шепчет с придыханием, послушно отворачиваясь.

Поднимаюсь на ноги прямо в постели и тянусь за платьем, которое висит рядом на стуле.

- Тебе нравится моя фигура? - задаю давно мучивший меня вопрос.

- Ты шутишь? Это, наверное,риторический вопрос...

- Ничуть. Тебе не кажется, что я слишком худая?

Натянув платье, мельком рассматриваю свои излишне тонкие запястья. Отвечает, не оборачиваясь:

- Лайла, ты само совершенство. Я... не знаю ни одной девушки красивее тебя. Твоя фигура восхитительна. Я обожаю её, возможно, даже слишком...

Медленно, но верно тая от его слов, тяну молнию на спине, но она застревает на полпути - наверное, ткань попала...

- Гаяр, помоги застегнуть, пожалуйста. Там что-то заело... - Подставляю спину.

Он поворачивается и, осторожно касаясь моей спины тёплыми пальцами, поправляет замок. И застёгивает его до конца, а потом проводит ладонью по спине до талии, шепча:

- Моя принцесса!.. Не верится, что ты здесь, со мной...

Оборачиваюсь и смущённо улыбаюсь:

- Мне тоже! Гаяр, как ты думаешь, они ведь не смогут нас разлучить? Даже если найдут...

- Для этого им придётся меня убить!

Испуганно распахиваю глаза, но он меня успокаивает:

- Не бойся. Думаю, до этого вряд ли дойдёт.

Лайла приготовила для меня поистине королевский завтрак: молочная рисовая каша с изюмом и орехами, лепёшки с мёдом и свежесваренный кофе - причём потратила на это не так уж много времени.

- Варить кофе меня учил папа, - поведала моя любимая птичка со счастливыми интонациями в голосе. - Он как-то сказал моему старшему брату Дахи, что настоящий мужчина должен уметь варить хороший кофе, и я настояла на том, чтобы к ним присоединиться.

- Ты очень любишь своего отца... - задумчиво проговорил я, скорее утвердительно, чем вопросительно. Да что там, любит - она его боготворит...

- Да... когда ты с ним познакомишься поближе, поймёшь, что его нельзя не любить. Он такой... самый мудрый, самый сильный, самый добрый... Знаешь, все дети думают так про своего папу, но вот я выросла - и ничего не изменилось.

Усмехаюсь невесело:

- Я был бы рад, Лайла... Надеюсь, он меня не возненавидит окончательно и бесповоротно из-за нашего с тобой побега.

- Отец никого не ненавидит. Он говорит, что господь запрещает людям ненавидеть друг друга. Конечно, он разозлится... уже разозлился. Но я думаю, он нас простит. Кто как не он знает, что такое любовь.

- Ева..?

- Да, - Лайла смущённо улыбнулась. - Они женаты уже три года, но по всему видно, что он по-прежнему влюблён в неё, как и в самом начале.

Я нахмурился:

- Мы, должно быть, сильно подвели её, воспользовавшись свиданиями, которые она организовала, для побега.

- Да, я тоже об этом переживаю, но меня немного успокаивает то, что папа совсем не умеет на неё сердиться.

После завтрака я сел работать, а Лайла продолжила свои эксперименты на кухне. Она приготовила на обед рис с бараниной в остром соусе и салат из свежих овощей с сухарями. Конечно, потратила уйму времени, но вышло весьма неплохо - разве что немного пересолено.

- Любимая, это просто чудо! - восхищался я вполне искренне. - Никогда не ел ничего вкуснее!

- Гаяр, не льсти так грубо! - смеялась она. - Представляю, какой повар работает в доме твоего отца - и ты станешь утверждать...

Я поймал её в объятия и зашептал ей в губы:

- Стану! Если хочешь, поклянусь!

Взял в руку её тонкую ладошку и поцеловал тыльную сторону.

- Никакая стряпня никакого повара не сравнится с блюдами, приготовленными любимой девушкой!

Я с восторгом наблюдал за тем, как вспыхивают румянцем её щёчки и загорается нежностью взгляд.

- Спасибо, - прошептала моя принцесса. - Это очень приятно, что тебе нравится...

В качестве десерта я испробовал несколько её поцелуев, после чего снова отправился за компьютер. Не без дискомфорта в штанах, честно сказать, но пережить можно...

Лайла же взялась за уборку: набрала в ведро воды, намочила тряпку, вымыла пол на кухне. Получалось довольно сыро (я не мог запретить себе подглядывать хотя бы изредка): ручки у моей птички совсем маленькие и слабые, даже отжать хорошенько тряпку у них не выходит.

- Может быть, тебе помочь? - предложил я.

- Нет-нет, ни в коем случае! - воскликнула она. - Работай, не отвлекайся. Я научусь, просто нужна практика...

Но сосредоточиться не получалось: Лайла взялась за прихожую, а в процессе принялась петь. И я буквально улетал сознанием в параллельную вселенную. Это было что-то настолько нежное, настолько тёплое... Будто бы я всю жизнь жил одной только головой, а потом, при встрече с Лайлой на мою душу разом обрушились все возможные человеческие чувства и погребли меня под этим девятым валом. Радость, грусть, боль разлуки, ревность, злость и обида на судьбу, счастье встреч... Всё это уносило меня в неизведанные края и разрывало на тысячи кусочков. Слушать пение моей невесты было необыкновенным удовольствием и поглощало всё моё внимание безвозвратно. Говорить ей об этом я тоже не хотел, чтобы у неё не дай Бог не возникло мнение, будто она мне мешает и потому петь нельзя. Так что пришлось надеть наушники и включить какую-нибудь ненавязчивую монотонную музыку.

Примерно через час тонкая ладошка похлопала меня по плечу.

Лайла снова переоделась в своё собственное платье (уборку она делала в служаночьем), а личико у неё было умоляющим:

- Можно мне сбегать в магазин неподалёку за молоком? - моя птичка даже ручки сложила в молитвенном жесте.

Я нахмурился:

- Мне не очень нравится эта идея...

- Я быстро! Это рядом! Вернусь через пятнадцать минут, обещаю! Пожалуйста, Гаяр...

- Тебе так хочется пойти одной?

Кивок и смущённый румянец.

- Ты точно помнишь дорогу?

Кивок и радостная улыбка.

- Ох, Лайла, я за тебя переживаю...

- Любимый, я уже взрослая! Помнишь, я сама ездила на работу в клуб...

- На такси...

- И всё-таки!

Я тяжело вздохнул: