Барышня-певица, или наследство польской бабушки - Мари Князева

Последнюю фразу Гаяр произнёс шёпотом, почти на самое ушко, а потом осторожно поцеловал меня в шею за ним и шумно втянул в себя запах моих волос. Прошептал:

- Какой сладкий у тебя аромат... Моя Лайла... Я просто с ума от него схожу!

Мурашки бежали по моей коже от его слов. Гаяр провёл рукой по моим волосам. Это оказалось приятно до дрожи, которую у меня не получалось сдерживать. Гаяр, конечно, почувствовал её и спросил:

- Всё хорошо, любимая? Я не пугаю тебя? Если что-то не так, сразу говори, не бойся!

Я кивнула. Обняла его за шею, уложила голову ему на плечо. Я знаю, он меня не обидит. Никогда. Я ему доверяю...

Я вскипятила чайник и заварила травяной напиток. Выложила треугольные румяные пирожки, посыпанные кунжутом, на блюдо. У меня нескоро такие получатся! Но если только Гаяр не сдастся, я всему научусь!

Пирожки оказались очень вкусными, особенно на абсолютно пустой желудок. Мой бедный замученный жених съел целых четыре, а ведь они были совсем не маленькими!

За окном уже стемнело, когда я вымыла чашки, смахнула со стола крошки и взялась-таки за готовку.

- Может быть, отложим до завтра? - предложил Гаяр. - Ты ведь устала, и время позднее.

В этом было зерно истины: я и впрямь валилась с ног, а есть мы сегодня уже вряд ли станем. А утром надо будет приготовить что-то молочное... думаю, с кашей у меня не возникнет таких проблем.

- А что же делать? - спросила я, убрав продукты в маленький встроенный холодильничек.

Он пожал плечами, но щёки его еле заметно порозовели:

- Можем просто посидеть вместе... рядом... на диване. Нам пока не до изысканных развлечений - я так истосковался по тебе, что даже молчать, просто обнимая тебя за плечи, будет для меня праздником сердца!

Пришла моя очередь краснеть, но у меня нашлась идея получше молчания. Войдя в нашу единственную комнату, я села на диванчик, а Гаяра попросила положить голову мне на колени. Мягко поглаживая её, перебирая пальцами его короткие, но густые тёмные волосы, запела. Это была одна из моих любимых песен - "We can fly away" Эммы Таунсенд, и она как нельзя лучше подходила к случаю.

Гаяр замер совсем без движения и, кажется, даже перестал дышать.

- Ты представить себе не можешь, как я мечтал об этом! - прошептал он, когда песня закончилась и я поцеловала его в макушку.

Гаяр поднялся до сидячего положения и притянул меня к себе.

- Твой голос - он... - прошептал, не отрывая губ от моего виска. - Восхитительный, невероятный... ангельский. Я никогда в жизни не слышал ничего прекраснее. И очень хотел, чтобы ты пела лично для меня... Украсть тебя у всех... сделать только моей... Мне кажется, я влюбился в тот самый вечер, когда впервые услышал тебя!

- Это было до того, как ты подарил мне первые цветы?

- Да. На предыдущем концерте, - его губы принялись ощупывать мою скулу и щёку, а потом дохнули горячо: - Почему ты ответила?

Я вспыхнула смущением. Сама не знала ответ на этот вопрос.

- Наверное, потому, что ты меня удивил. Никто никогда не спрашивал меня, какие цветы я люблю - все обычно просто делали комплимент и приглашали за столик или ещё куда-нибудь...

Пальцы Гаяра сжали меня чуть сильнее. Ревнует! - мелькнуло в моей голове. В животе и груди сладко заныло.

- Но я никогда никому не отвечала! - заверила я его, чтобы порадовать.

Гаяр улыбнулся и потянулся губами к моим губам, но я опередила его, спросив:

- А где ты достал полевые цветы?

Он засмеялся:

- Это было непросто! Но я нашёл флориста, который может исполнить любой каприз клиента за деньги...

Я испуганно прикрыла рот ладошкой:

- Я разорила тебя совершенно напрасно!

- Так ты меня обманула! Ты не любишь полевые цветы?

- Нет, я люблю все цветы, но это написала, чтобы посмотреть, как ты выкрутишься, ведь в нашей стране практически нет полей...

- Кокетка! Так ты любишь играть чувствами людей!

Я потупилась.

- Мне и в голову не могло прийти, каковы твои обстоятельства и где ты берёшь деньги... Ты выглядел таким обеспеченным... Но дело даже не в этом! Мне казалось, что ты просто забавляешься, отправляя мне подобные записки - вот я и решила немного... осадить тебя.

- Нет, - прошептал он, снова приникая к моему лицу губами, - для меня всё было всерьёз, с самого первого вечера. Друзья, которые привели меня туда, сказали, что любую девушку, выступающую в этом заведении, можно забрать с собой, и я молился, чтобы это не относилось к тебе. Чтобы эта грязь волшебным образом тебя не касалась... ты была слишком прекрасна для этого места.

- Спасибо, - шепчу и улыбаюсь ему в губы. Чувствую, как наше дыхание смешивается в кружащий голову коктейль. Трусь щекой о его щеку, глажу руками его широкие сильные плечи... и хочу - отчаянно хочу чего-то большего, но сама не знаю, чего именно.

Губы Гаяра спускаются на мою шею, и ощущение в животе усиливается - там горит настоящий пожар.

- Что это, что это, любимый? - спрашиваю его дрожащим шёпотом, потому что интенсивность ощущений начинает пугать. Кладу руку на живот: - Вот тут. Так... печёт и кружит, почти до боли.

Конечно, мне стыдно ему об этом говорить, но - больше некому. И ведь я доверилась Гаяру. Теперь он мой самый близкий человек.

Щёки любимого краснеют ещё сильнее, а зрачки расширяются так, что почти не видно карию радужную оболочку.

- Это... сексуальное желание, любимая. Очень приятная штука для женатых пар. И опасная для неженатых.

- Ты тоже это чувствуешь?

Несколько секунд он подбирал слова, закусывая губы, а потом кивнул:

- Очень давно и очень сильно. Это... нормально, когда мужчина и женщина любят друг друга. Вот только...

- Мы не женаты, - выдыхаю я за него.

- Да. Нам пока нельзя... удовлетворять это желание, - он тяжело вздохнул и предложил: - Может быть, ты ещё разок для меня споёшь?

Я с готовностью кивнула, отсела обратно на другой край дивана, а Гаяр снова положил голову мне на колени и прикрыл глаза.

Я секунду подумала и запела "Now and then" Blackmore's night - это было первое, что пришло в голову. Не совсем в тему, зато минорный тон помог нам успокоиться. Дикое ощущение в моём животе потихоньку улеглось.

Ещё через пару песен Гаяр предложил укладываться спать. Был уже одиннадцатый час, я и сама чувствовала себя опустошённой.

- Как мы ляжем? - поинтересовалась я, с сомнением оглядывая единственное в комнате спальное место - тот самый диван.

- Мы разберём его, - предложил Гаяр,оттаскивая на себя сидельную часть, опрокидывая спинку и доставая из шкафа не новое, но чистое бельё, - и ты ляжешь здесь. А я размещусь на кухне.