Божия коровка - Эдуард Шатов

О.: Это все же не объясняет ту индифферентность, с которой люди порой убивают своих детей.

Э.: Я все же надеюсь, что даже в России подобные случаи останутся редкостью.

О.: Но все чаще будут случаи, когда ребенка скидывают не с пятнадцатого этажа, а няне или школе. В бедной семье просто нет возможностей избавиться от ребенка элегантно и без криминала.

Э.: Оль, ну это как… Допустим, у меня есть любимая книжка. Я ее перечитываю иногда, но большую часть времени она стоит на полке. Конечно, меня беспокоит, что ее украдут или я ее потеряю. Или моль съест.

О.: Моль не ест книжки.

Э.: Жучок… Если ребенок воспринимается так же, то родители рады, в принципе, что он есть и у него есть няня. Он не мучает, не беспокоит. Если с ним что-то случится, они из няни душу вытрясут. При этом ребенок не является другой личностью, которую стараются узнать, провести с ним время.

О.: Где та ниточка, разматывая которую можно прийти к истокам подобного отношения?

Э.: Мне кажется, источник в том, что мы воспринимаем нашу и чужую жизнь как нечто, на что мы имеем право. А не как дар и чудо. И мы можем либо принять этот дар, либо признать, что у нас есть трудности с его принятием.

О.: Когда мы вкладываем труд и деньги, у нас создается ощущение владения. Это закон.

Э.: И да и нет. Рождение ребенка — выражение желания быть любимым. Если сердце не очерствело. Вот дальше часто проявляется очень старая психологическая схема покупки любви. Я вложу в него деньги и силы — он будет мне обязан. Но он сопротивляется.

О.: Тебе не кажется, что современного человека характеризует неготовность иметь детей?

Э.: Объясни мне, что ты понимаешь под неготовностью?

О.: Ребенок меняет жизнь. Иногда радикально, когда он рождается или становится больным. В любом случае, он не будет соответствовать нашим ожиданиям. И родители чувствуют себя обманутыми. Если жену или мужа можно поменять или отодвинуть, то ребенка не отодвинешь так легко, другая ответственность.

Э.: Если хочешь, ребенок — проверка нашей человечности. Когда ты говоришь, что современные родители не готовы, предполагается, что когда-то были готовы. Но раньше юноша женился в шестнадцать, а девочка выходила замуж в тринадцать лет.

О.: А сейчас и в тридцать считают, что еще рано…

Э.: Потому что мы все больше задаемся вопросом, что нас делает супергероями, и все реже — что делает человеком. Наш принцип: «Умри все живое, но я осуществлю свой план!».

О.: Ой, ну это же мичуринское такое. «Человек проходит как хозяин необъятной Родины своей». Нас же долго и упорно учили и сейчас учат, что нам подвластны любые обстоятельства.

Э.: Именно. Цветок коммунистической идеологии. Реки вспять повернуть, континенты перепланировать, нового человека создать.

О.: И что же делать?

Э.: Взрослым срочно становиться взрослыми.

О.: Нет возможности заставить человека отдавать себе отчет в текущих обстоятельствах. Если он сам не захочет.

Э.: Мне кажется, что у любого человека все же остается потребность любить и быть любимым. И иногда человеку стоит объяснить, что если не плыть против течения, станешь тухлой рыбой в потоке грязной воды. Полноценная счастливая жизнь предполагает сопротивление потоку, который нам навязывается.

О.: И кто же им это объяснит? Уж не мы ли с тобой?

Э.: Мы с тобой тоже. Что ж у тебя такой пессимизм?

О.: Не пессимизм, а реализм. Многие детей рожают как в обмороке. А мои товарки по полу все чаще мужчину ставят на более высокое место, по сравнению с ребенком. Скажем, в Брянске весь город искал пропавшую девочку, а оказалось, что ее убил сожитель матери. Мать покрывала этого сожителя и инсценировала похищение. Мужички-то в дефиците.

Не так давно наша самая знаменитая сваха произнесла по радио зажигательный спич. Что если даме с ребенком подфартило найти нового мужа, необходимо обеспечить его интересы, потому что мужчина гораздо более ценен. Если ребенок мешает, срочно задвигаем его за шкаф любыми способами.

Э.: В идеальном мире дети живут со своими родителями…

О.: Хм…

Э.: Я понимаю. Но нельзя выбирать, кто лучше, а кого нужно задвинуть за шкаф.

О.: Это в идеале. А в реальности я знаю женщину, чья дочь не понравилась ее новому мужу, и дочь удалили к родственникам в Сибирь.

Э.: Эта женщина уверена, что муж ее любит? Я не никогда не поверю в искреннюю любовь мужчины к женщине, если он не воспринимает ребенка этой женщины. Когда знаменитая сваха учит совершенно другим вещам, она формирует общественное мнение, которое ведет к катастрофе.

О.: Эдуард, бывает и обратный вариант. Дитятку не нравится новый муж мамы и он делает заявление: «Маман, нам хорошо вдвоем и давай-ка продолжим в том же духе. Иначе я вам устрою сладкую жизнь».

Э.: Ребенка надо воспитывать.

О.: Ремнем?

Э.: Ремнем, походом к психотерапевту. Потому что как ребенок не является собственностью матери, так и мать не является собственностью ребенка. Если она соглашается на условия, она не делает лучше ребенку, только уродует его.

О.: Мне кажется, что бросать свою жизнь ковриком под ноги потомству — это плохой метод. Стоит радовать и себя тоже.

Э.: С соблюдением баланса.

О.: Как нащупать этот баланс?

Э.: В глубине души все мы понимаем, что если мать уже несколько суток понятия не имеет, что происходит с ее малышом — это нарушение баланса. И если последний раз мать была в кино в 2002 году, то это нарушение баланса тоже.

О.: Современный человек хочет собой распоряжаться полностью.

Э.: И обрекает себя на нелюбовь, потому что любовь — не распоряжение объектами и субъектами, а обмен дарами.

Есть две арии в мировом оперном искусстве, которые и знамениты, и красивы, и мне очень нравятся, но, главное, очень и очень точно отражают явления. Первая — ария Кармен «У любви, как у пташки, крылья…». Воистину! Не прикажешь и не поймаешь. И ария дона Базилио из «Севильского цирюльника» о клевете. О том, что клевета сначала как дуновенье ветерка, а потом разные рты ее передают друг другу. Наконец, начинается буря, и несчастный «погибает, пораженный клеветой».

Вот, скажем, известный исторический пример с разводом Юлия Цезаря. Как известно, прискорбное происшествие с его женой Помпеей произошло на празднествах Bona Dia — Доброй Богини.

На этом древнеримском мероприятии запирались свободные женщины и весталки для проведения особых ритуалов, способствующих деторождению, легким родам и удачной женской судьбе вообще. Ритуалы строго секретные и присутствие мужчины на них матронам казалось куда большим кощунством, чем православным — выступление девушек-панков в Храме Христа Спасителя.