Понимая Трампа - Ньют Гингрич

Нездоровая ирония заключается в следующем: общение федеральных чиновников с помощью защищенных приложений и их выводы не могут приниматься во внимание в соответствии с Законом о свободе информации, гарантирующем прозрачность правительственных структур. Поэтому закрытое обсуждение действий федералов на тот случай, если они потенциально станут свидетелями теоретического правонарушения, уже само по себе есть нарушение закона.

Президент Трамп не может и не должен ожидать, что правительственные чиновники окажут ему политическую поддержку или согласятся с действиями его администрации. Но в любом случае Трамп должен заставить чиновников выполнять свою работу. В случае отказа их следует увольнять, как это было сделано с исполняющей обязанности генерального прокурора Салли Йейтс, которая в январе 2017 года посоветовала сотрудникам Минюста не защищать президентский Указ[80].

Чтобы внести ясность, добавлю, что Йейтс уволили не за выражения несогласия с Трампом. Просто Генеральный прокурор обязан консультировать президента в любое время при обнаружении юридической ошибки в том или ином его действии, что Йейтс делать отказалась и, более того, порекомендовала своим сотрудникам игнорировать президентские указы.

Президент Трамп инициировал целенаправленные сокращения с целью снижения числа малозначимых правительственных чиновников, чья работа не влияет на внутреннюю и внешнюю безопасность, и я подозреваю, что большая волна увольнений еще впереди.

Вполне понятно, что на этом фоне бюрократия не могла не встревожиться, поскольку все эти люди считали себя неприкосновенными на протяжении десятилетий. Несомненно, они и впредь будут организовывать утечку в прессу умышленно искаженной, неточной, а порой и просто откровенно лживой информации, чтобы в глазах общественности администрация Трампа казалась дезорганизованной, а сам президент выглядел беспрецедентным агрессором по отношению к государственным служащим.

Игнорируйте эту ложь.

Вспомните нашу историю, когда Линкольн уволил 1400 из 1500 политических назначенцев после вступления в должность. Без смелой и порой драматической реформы государственной службы повестка Трампа окажется невозможной ни с точки зрения правильной формулировки, ни для последующей реализации.

К моменту опубликования книги ситуация почти наверняка будет существенно отличаться от текущей. Но я подозреваю, что СМИ, разведывательное сообщество, следователи Конгресса и судебная система будут по-прежнему сосредоточены на предполагаемой связи между кампанией Трампа и Россией.

Для понимания контекста поясню, что пишу эти слова в начале апреля 2017 года. На данный момент происходят попытки собрать все больше и больше «доказательств» – а в этом «сборе» задействовано огромное число игроков – с целью использовать расследование для порождения недоверия или даже полного развала администрации Трампа.

Например, недавно обнаружилось, что советник президента Обамы по национальной безопасности Сьюзан Райс использовала свое служебное положение для связи с разведывательными сообществами с целью получения информации о команде Трампа. Не исключено, что она занималась сбором данных на иностранцев, взаимодействующих с сотрудниками избирательной кампании президента. Если первое можно назвать как минимум неэтичным и как максимум злоупотреблением властью, то второе уже классифицируется как уголовное преступление. Райс рассуждала на эту тему по телевидению, что неудивительно, поскольку именно она взяла на себя инициативу по обману общественности относительно нападения на посольство в Бенгази.

Однако опасность этой ситуации заключается в том, что система укоренившейся бюрократии заранее предопределила исследуемую проблему, безосновательно заключив, что она сосредоточена на команде Трампа.

По определению этой системы, любые попытки России проникнуть в формирование американской политики упираются в Трампа. О том, что русские пытались, но так и не смогли взломать внутреннюю компьютерную сеть республиканцев, даже не упоминается. Именно на этом основании (а точнее – безо всякого основания) генералу Флинну и Джареду Кушнеру было предложено дать свидетельские показания. Но ни один член команды Трампа не должен соглашаться давать показания без законного предоставления иммунитета: на карту могут быть поставлены их карьера и свобода.

Подобный сбор компромата, проводимый Минюстом, членами Конгресса и СМИ, может легко заманить невиновных людей в хитроумные ловушки за счет различных процедурных ошибок. Существует серьезная опасность, что члены команды Трампа начнут давать показания, предполагая, что с ними ведут честную игру. Подобная наивность грозит катастрофой.

Каждое случайно брошенное слово может быть направлено против всех других доступных доказательств, а любое несоответствие, насколько непредумышленным оно бы ни было, может привести дающего показания к обвинению в лжесвидетельстве или препятствии правосудию.

По иронии судьбы, имеется много свидетельств того, что Россия связана с Хиллари Клинтон и демократами намного теснее, чем с Трампом и республиканцами. Но, как недавно сказал мне один бывший высокопоставленный прокурор, «теперь это стало неким видом спорта, замешанным на крови. Целью ставится не справедливость или правда, а уничтожение консерваторов».

Мы не следим за объективным процессом поиска истины. Очевидное общесистемное смещение в одну сторону представляет собой ключевой недостаток текущей дискуссии.

Действительно, существует серьезная угроза американской независимости от внешних манипуляций и иностранной коррупции, но она значительно выше того, что может исходить от России, и имеет гораздо более широкий фокус, нежели влияние на исход выборов. Нам необходимо глубокое и тщательное исследование иностранных попыток оказать влияние на внутреннюю и внешнюю американскую политику.

Например, важно взглянуть на инструменты, которые Россия разрабатывает для гибридных военных действий, и как они действуют на Соединенные Штаты, Европу и другие страны.

Гибридная война – это комплексное использование интеллекта, информации, кибервойн, экономического давления, коррупции, дипломатического давления и субсидированного насилия на низовом уровне. Это уже использовалось в Украине, Эстонии и ряде других мест, где России требовалось продвинуть свои интересы. Россия полагалась на этот метод, чтобы избежать опасных конфликтов. Кремль хочет максимизировать свое влияние, сведя к минимуму риск развязывания крупной войны.