Убийственно тихая жизнь - Луиз Пенни

– Сегодня утром я просил вас подумать о том, как вы усваиваете знания. И что вы надумали?

– Я не знаю.

Строки из знаменитого стихотворения Рут Зардо снова пришли ему в голову:

– «Я просто отойду от вас подальше, где вам меня и в жизни не найти, где не обидеть, не заставить говорить».

– Что? – переспросила Николь.

Это было так несправедливо. Она старалась изо всех сил. Всюду следовала за ним. Даже осталась в деревне ради расследования. И раскрыла это треклятое преступление. И что получила за это? Да ничего. Должно быть, Гамаш теряет хватку и ее успех в расследовании показал ему, как глупо он выглядит. «Именно так, – подумала она, когда ее усталые настороженные глаза увидели этот остров. – Он мне завидует. Я ни в чем не виновата». Ее ноги почувствовали песчаное дно, и она в мгновение ока выбралась из этого мертвого моря. Чьи-то руки хватали ее за щиколотки, тянули назад. Но она выбралась на свой остров целая и невредимая.

– Мы учимся на своих ошибках, агент Николь.

«Да мели ты что угодно!»

– Ну красота, – сказала Рут в гостиной дома Морроу, глядя на открывшуюся дверь из прихожей. – Деревенский люд.

– Bonjour, mes amours[38], – воскликнул Габри и, пританцовывая, вошел в комнату. – И тебе bonjour, Рут.

– Мы раскупили все, что было в магазине здоровой пищи. – Оливье пробрался в кухню и выложил на стол пастушьи пироги и два бумажных пакета.

– Я ошиблась, – сказала Рут. – Это всего лишь две старые кошёлки.

– Сучка, – сказал Габри.

– Шлюха, – прорычала Рут. – Что там в пакетах?

– Для тебя, моя маленькая мочалка…

Габри ухватил пакеты и, словно безумный фокусник, театральным жестом перевернул их. Из пакетов посыпались чипсы, баночки с солеными орешками, шоколад ручной работы из кондитерской мадам Марьель в Сен-Реми. Тут были также всевозможные лакричные и жевательные конфеты, сыр, пирожные буше. Упаковка печенья «Лун Мунс» упала на пол и подпрыгнула, как мячик.

– Класс! – воскликнула Клара. Она опустилась на колени и сграбастала эти забавные знаменитые печенюшки с желтоватым кремом. – Мое. Все мое.

– Я думала, что ты шоколадоголик, – сказала Мирна, хватая замечательную, вкуснейшую конфету с желе, любовно приготовленную мадам Марьель.

– Во время шторма заходишь в первый попавшийся порт. – Клара разорвала целлофановую обертку, выудила изнутри одну печенину и сунула в рот, причем во рту исчезла только половина, остальная часть каким-то невероятным образом оказалась на лице и в волосах. – Сто лет не пробовала. Вкуснотища!

– И они тебе идут, – сказал Габри, глядя на Клару, у которой на лице как будто пекарня взорвалась.

– Я тоже принесла пакеты, – сказала Рут, показывая на стол.

Там стоял Питер спиной к гостям. Спина у него была напряжена до степени, несвойственной даже Питеру. Его мать, увидев его сейчас, гордилась бы как физической, так и эмоциональной осанкой сына.

– Кому чего? – Питер обратил свою рубленую фразу к стенке.

Невидимые ему гости переглянулись у него за спиной. Габри выгреб остатки печенья из волос Клары и кивком показал в сторону Питера. Клара пожала плечами и тут же поняла, что предает мужа. Одним легким движением она дистанцировалась от бестактного поведения Питера, хотя сама и была виною его бестактности. Перед приходом гостей она рассказала ему о своем приключении с Гамашем. Оживленно, возбужденно болтала она о своем ящике, о походе в лес, о захватывающем подъеме по дереву до скрадка. Но за стеной слов она не почувствовала его растущего спокойствия. Не обратила внимания на его молчание, его отстраненность, а когда заметила, то было уже поздно: он удалился на свой ледяной остров. Она ненавидела это место. Он стоял там и взирал на мир, судил и излучал сарказм.

«Ты и твой герой разгадали загадку смерти Джейн?»

«Я думала, ты будешь доволен», – наполовину солгала Клара. Она об этом вообще не думала, а если бы подумала, то смогла бы предугадать его реакцию. Но поскольку он уже удобно расположился на своем арктическом острове, она отступила на свой, вооруженная праведным негодованием и подогретая убежденностью в своей правоте. Она подбросила в этот огонь свои дрова («Я права, а ты бесчувственный ублюдок») и почувствовала себя довольной и в безопасности.

«Почему ты не сказала мне? – спросил он. – Почему не позвала меня с собой?»

И вот, пожалуйста. Простой вопрос. Питер всегда обладал этой способностью – отбрасывать в сторону всякое дерьмо и брать быка за рога. К сожалению, сегодня это было ее дерьмо. Он задал тот вопрос, который сама она боялась задать. Почему она этого не сделала? Внезапно ее убежище, ее остров, территория которого всегда была безопасно высокой, стал уходить под воду.

В этот момент начали прибывать гости. И вот теперь Рут сделала удивительное заявление: она, мол, тоже принесла что-то к общему столу. «Видимо, смерть Джейн потрясла ее до мозга костей», – подумала Клара. На столе стояла скорбь Рут. Джин «Танкерей», вермут «Мартини и Росси» и виски «Гленфиддик». Целое состояние, вложенное в алкоголь, а с состояниями у Рут дела обстояли неважно. Большая поэзия не приносит доходов. Клара даже и вспомнить не могла, когда Рут в последний раз приносила выпивку. Но сегодня старушка съездила в винный магазин в Уильямсбурге и привезла эти бутылки, а потом тащила их через весь деревенский луг до дома Клары и Питера.

– Остановись, – сказала Рут, замахнувшись тростью на Питера, который хотел было отвинтить крышечку с бутылки джина. – Это мое. Не прикасайся. У тебя что, нет выпивки для гостей?

Она оттолкнула Питера и засунула бутылки обратно в пакет. Прижав пакет к груди, она направилась в прихожую и положила его на пол под своей матерчатой курткой – так мать укладывает в кроватку любимое дитя.

– Налей мне виски, – сказала Рут из прихожей.

Почему-то Кларе было легче иметь дело с такой вот Рут, а не со щедрой. Теперь перед ней был дьявол, которого она знала.

– Ты сказала, что хочешь продать кое-какие книги? – напомнила Мирна, входя в гостиную с бокалом красного вина в одной руке и горстью орешков в другой.

Клара пошла следом, чтобы быть подальше от красноречивой спины Питера.

– Детективы. Мне хочется прикупить еще, но сначала я должна избавиться от старых книг.

Две женщины медленно двинулись вдоль стеллажей, занимавших всю стену напротив камина от пола до потолка. Время от времени Мирна вытаскивала книги одну за другой. У Клары были специфические вкусы. В большинстве это были английские книги, и все на тему сельского уюта, с разными вариациями. Мирна могла часами с удовольствием просматривать книги. Она чувствовала, что если бы ей позволили внимательно взглянуть на библиотеку какого-нибудь человека, а потом увидеть, какие овощи он покупает, то она могла бы довольно точно определить его характер.