Адора - Бертрис Смолл

Сегодня пусть он делает с ней все, что захочет. Она будет его рабыней, беспрекословно подчиняющейся каждому его желанию.

— Адора! Адора! Ты похожа сейчас на беззащитную маленькую девочку!

Она не ответила на его восклицание и, улыбнувшись, притянула Александра к себе. Он увидел ее расширенные от возбуждения глаза. Она раздвинула ноги и тут же ощутила, как он нежно вошел в нее. С губ ее сорвался резкий вздох.

— Ох, Александр! — прошептала она и счастливо улыбнулась. — Я с тобой стала совсем бесстыдницей.

— Правда? — спросил он. — Если это называется бесстыдством, то оно мне нравится.

Сказав это, он начал медленно, мягко двигаться. Глаза Феодоры закрылись, и она предоставила ему полную свободу действий. Весь мир сконцентрировался в ощущении — тела любимого человека и ее собственного тела.

Ее исступление было очень бурным, она с силой вцепилась ногтями в спину Александра и потеряла сознание.

Александр встал с кровати, подошел к большой серебряной чаше с водой и смыл кровь со спины. Когда он опять лег, то увидел, что Феодора уже спит.

— Красавица, моя любимая, — прошептал он, целуя ее.

Он уснул вслед за ней, и ему приснился странный сон. Он увидел свою первую жену, которую почти напрочь забыл. С появлением Феодоры его жизнь решительно переменилась. Где-то в далеком прошлом остался его гарем в Фоке. Все его женщины были распущены, получив воздаяние, на которое можно было безбедно прожить. Таким же образом он позаботился о жизни своих сыновей. Феодора знала все это: он никогда ничего от нее не скрывал. Единственное, в чем он так и не признался, это что ее странный сон в Фоке был явью.

На следующий день Александр и Феодора решили покататься по морю на парусном судне. К тому же Феодоре не терпелось посмотреть, как выглядит город с моря. Когда она оказалась в нем впервые, был поздний вечер, и из-за темноты она ничего не смогла увидеть.

Парусник шел достаточно ходко, Феодора жадно вглядывалась в открывающиеся картины города. Она была потрясена. Шпили башен, купола церквей, величественные греческие дворцы на самом морском берегу — великолепие всего этого ни в чем не уступало Константинополю. Она восторженно схватила Александра за руку.

— Божественно! — воскликнула она.

— Я так рад, что тебе нравится мой, вернее, наш город, — промолвил он со счастливой улыбкой.

Судно проплыло совсем немного, и их взорам предстал величественный дворец рода Гераклидов. Еще месяц назад он был весь черный от копоти. Сейчас же вся внешняя часть дворца, выходящая к морю, сияла яркими красками и позолотой. Александр удивился, заметив на берегу огромный мраморный крест, вкопанный в землю. Раньше его там не было. Он полюбопытствовал у капитана, и тот ему объяснил:

— Городские жители поставили этот крест в честь прибытия в город вашего сиятельства и вашей супруги.

— Но почему никто не сказал мне об этом? — недоумевал Александр.

— Хотели удивить, князь, — ответил капитан и как-то несмело, по-детски улыбнулся, что не очень вязалось с его богатырским обликом.

Александр кивнул в знак того, что его удовлетворили объяснения капитана.

— Прикажете возвращаться? — спросил капитан.

— Пожалуй, да, — ответил Александр.

Он с большим удовольствием проплавал бы и еще пару часов, но в городе его ждали неотложные дела; на сегодня была назначена церемония принесения присяги княжеской семье жителями города.

На берегу их встречал Василий — управляющий княжеским дворцом. Он объявил, что к предстоящей церемонии, которая должна состояться на рыночной площади, все готово.

Через минуту они уже ехали туда, окруженные почетным эскортом. Площадь была запружена народом. При их появлении по всей этой огромной людской массе волнами пробежали громкие приветственные крики. Александра и Феодору подвезли к возвышению посреди площади, на котором стояли два больших золотых трона. Княжеская чета села, а Василий вышел вперед и поднял вверх правую руку. Толпа мгновенно затихла, как будто кто-то махнул волшебной палочкой.

— Люди, это наш новый господин Александр, князь Месимбии из рода Гераклидов, и его жена, принцесса Феодора Кантакузин! — громко прокричал Василий в образовавшейся тишине. — Преклоним колени перед нашими господами!

Было что-то величественное в этом зрелище, когда многотысячная толпа опустилась на колени и склонила головы перед сидящими на тронах.

Александр поднялся и сказал громким, властным голосом:

— Клянусь ни в чем не нарушать обычаи славного Города, не чинить обид его жителям, быть им защитой и опорой!

Люди встали с колен и разразились громкими радостными криками. Вверх полетели шапки. Среди всеобщего гула Феодора разобрала некоторые восклицания: «Да здравствуют Александр и Феодора!», «Многая лета Александру и Феодоре!» Она была несколько удивлена помпезной процедурой присяги и по пути домой спросила мужа:

— В этом городе своих господ всегда так встречают?

— Как так? — не понял Александр.

— Так торжественно? Александр рассмеялся:

— Нет, конечно, не всегда. Но в столь пышной встрече виновата ты.

На лице Феодоры отразилось недоумение.

— Не столь часто, — продолжал Александр, — женой правителя-князя бывает принцесса Византийской империи, дочь императора и сестра императрицы. Должен тебе сказать: то, что сегодня произошло, случилось здесь впервые. Простых правителей города встречали всегда в день приезда и только высшие чины города.

— Интересно, каково впечатление обо мне горожан? — смеясь, спросила Феодора.

— Я думаю, ты им очень понравилась. Женщины станут считать тебя образцом благонравия, а мужчины, особенно молодые, эталоном красоты и, конечно, будут влюбляться в тебя, — в тон жене ответил Александр. — Кстати, вот и подтверждение моим словам!

На пути следования их постоянно останавливали различные люди. Все они почтительно кланялись княжеской чете. Молодая красивая женщина с ребенком на руках проскользнула между воинами, охранявшими князя и его жену, и протянула Феодоре свое дитя, как бы прося благословения. Феодора взяла ребенка на руки, поцеловала и спросила:

— Это девочка? Как ее зовут?

— 3 — зоя, ваше величество, — в большом смущении ответила женщина.

— Господи! Это же имя моей матери! — воскликнула Феодора. — Я надеюсь, что, когда твоя дочь вырастет, она станет такой же доброй и любящей, какой была моя мать.

С этими словами Феодора вернула женщине ребенка. Та приняла его, не сводя с принцессы преданных, восторженных глаз.

Из-за остановки княжеского эскорта, вызванной этим забавным эпизодом, вокруг княжеской четы собралась большая толпа. Всем хотелось поближе рассмотреть своих новых господ, которые жили рядом с городом, но открыто появились на людях в первый раз.