Вторая жена. Цветок для варвара - Анна Завгородняя

— Моя повелительница! — поклонилась Сарнай ведьма.

— Где сейчас твоя новая госпожа? — спросила тихо первая жена. — Развлекает нашего мужа?

Наима закивала.

— Повелитель Шаккар в своем шатре уединился в госпожой Майрам! — проговорила она.

— Я не удивлена! — Сарнай опустилась на корточки рядом с Наимой, заглянула в лицо старой женщине.

— Думаю, Шаккар не понимает, почему я еще не потребовала его объяснение! — она рассмеялась. — Он ведь не первую ночь не приходит в мой шатер.

— Хозяйка, вам надо быть осторожнее! — прошептала ведьма. — Мои силы не безграничны! Я не могу отводить глаза всем!

— Можешь, — в голосе Сарнай прозвучали стальные нотки, — и будешь!

— Я устала! — пожаловалась старая женщина.

— Ничего! — снова рассмеялась воительница. — Эта дурочка Майрам слишком мягкая. У нее ты уставать не будешь, но продолжай следить за ней и… — она сделала паузу, — скажи мне, вторая жена еще не носит наследника?

Наима опустила глаза.

— Я не знаю, хозяйка! — произнесла она. — У меня еще не было возможности прикоснуться к ней!

— Так найди эту возможность! — Сарнай встала. — Я должна знать!

Наима закивала и тоже поднялась, сгорбившись.

— Ладно! — отмахнулась от нее женщина. — Ступай к Майрам и следи за ней! — и прошла мимо ведьмы, задев ее плечом. Старуха вздохнула и подняла руки, а затем развела их в стороны, отпуская силу. Темнота ночи рассеялась. И хотя тучи по-прежнему затмевали звезды и лик луны, уже не было так темно. Словно ушел туман, рассеялся гонимый ветром.

У костров оживились дозорные. Им совсем расхотелось спать и дремота, с которой мужчины боролись еще мгновение назад, отступила, сменившись бодростью.

Сарнай зашла в свой шатер и растянулась на ложе. До рассвета было еще далеко, и она успеет отдохнуть для дальнейшего переезда. Еще несколько дней пути, и они будут дома. Неожиданно для себя, первая жена задумалась о том, понравится ли Майрам повелителю Вазиру и отчего-то пришла к выводу, что да…понравится.

«Разве это важно для меня?» — подумала она и закрыла глаза, засыпая. После бурной любви на траве, после крепких объятий Аббаса ее тело устало расслабилось. Сарнай уснула.

В эту ночь Шаккар был нежен со мной, как никогда прежде. Даже движения его тела в моем лоне были медленными, но от этого не менее сводящими с ума. Сравнивая эту ночь и прошлую, я понимала, что сегодня просто плыву по спокойной реке, с почти гладкой, зеркальной поверхностью. Таким бывает иногда и море, в самый тихий штиль.

Прошлый раз нашей любви был сродни бушующему шторму, что обрушивает свои волны на берег. Будто я плыла в лодке по порогам…

Не знаю, что мне нравится больше. Шаккар, каким я его увидела сегодня, или тот, мужчина-скала, сильный, настойчивый, решительный, словно ставящий клеймо на твоем теле, словно кричащий всему миру — она моя!

— Майрам! — Шаккар прошептал мое имя мне на ухо и ускорил свои движения. Я обхватила его ногами, лежа на спине и старалась двигаться в такт сильному тяжелому телу. Шаккар удерживал свой вес на локтях, но все равно я ощущала его тяжесть и это оказалось приятно, это сводило с ума.

Его руки больше не блуждали по моему телу, исследуя и лаская, нет. Он снова превратился в дикого варвара…Тихая река была забыта и меня сметало его страстью, как маленькую лодку швыряет в волнах посреди штормящего моря.

Изогнувшись назад, мужчина излился в меня и замер на мгновение, а затем осторожно вышел и лег рядом, тяжело дыша. Я не удержалась и привстала, чтобы заглянуть ему в лицо. Света от светильников хватило, и я увидела, что он закрыл глаза и даже улыбается чему-то понятному только ему одному.

— Мой повелитель! — сама не знаю, что толкнуло мою руку, и я подняв ее, положила пальцы на сомкнутые мужские губы, такие твердые, но умеющие быть мучительно нежными.

Шаккар открыл глаза и повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились и мое сердце отчего-то зашлось в бешеном ритме. То, что я осознала сейчас, глядя в лицо этого мужчины, меня напугало и обрадовало…Даже не знаю, какое из чувств оказалось сильнее. Понимание того, что я начинаю влюбляться в своего мужа-варвара, или то, что мне показалось, будто я заметила в его глазах — нечто большее, чем просто похоть и страсть.

«Не ошибаешься ли ты, Майрам? — спросила себя. — Слишком мало времени прошло, чтобы полюбить!» — хотя, что такое любовь? Разве я понимала смысл этого слова раньше? До встречи с Шаккаром я иначе представляла себе это чувство. Теперь я поняла, что это жгучая смесь из вожделения и страсти, с горечью ревности. Это желание обладать и быть единственной, не делить своего мужчину и принадлежать только ему одному!

Шаккар притянул меня к себе. Я вздохнула запах его тела, уткнулась носом в грудь и закрыла глаза. Мне хотелось, чтобы он сейчас что-то сказал мне. Что-то приятное и, одновременно с этим, я мечтала, чтобы принц просто молчал. Когда любишь, разве нужны слова?

— Спи, мое сокровище! — шепнул мужчина и погладил широкой ладонью мои волосы.

Удивительно, но я действительно уснула, раньше, чем поняла, что муж продолжает гладить меня по плечам и волосам, и шепчет что-то непонятное, но такое приятное сердцу. Сердце понимало все!

Для Тахиры первым подарком, который сделал муж, оказался масар. Теперь она могла беспрепятственно ходить по всему Дворцу, заглядывая во все его самые укромные уголочки. Исключение составляли только покои Повелителя Борхана и его жены, госпожи Ширин, но, спустя день, Тахира побывала у своей свекрови, погостила в ее комнатах и выпила ароматного жасминового чая, слушая новую родственницу и внимая ее рассказам о доблести Акрама. Сразу было видно, что мать гордится своим сыном, и Тахира понимала ее, поскольку тоже мечтала именно так гордится своими детьми, как это делала Повелительница Ширин.

Ширин мало говорила о Майрам, и то, отвечая на вопросы невестки. В основном все ее разговоры крутились вокруг принца. Это Тахира тоже могла понять. Дочь — отрезанный ломоть. Она уходит из своего родного дома, она принадлежит после свадьбы роду своего мужа и становится, в понимании даже варваров, чужой. Но все равно, Тахира замечала грусть в глазах женщины и ее тоску по Майрам, а потому старалась меньше интересоваться второй женой своего брата.

На третий день своего пребывания во дворце в качестве жены наследника, Тахира снова столкнулась с Дилией. Мрачная наложница сидела на подушках в большом общем зале сераля, окруженная рабынями, пытавшимися отвлечь и развлечь красавицу песнями и играми.

Тахира прошлась по балкону, что тянулся по периметру второго этажа, возвышаясь над залом, и просто смотрела на соперницу, в глубине души понимая, что Дилия ей вовсе таковой не является.

Словно почувствовав на себе чужой взгляд, наложница было вскинула глаза и обвела стены и балкон долгим взглядом, но заметила только развивающуюся штору, за которой мгновение назад скрылась принцесса.