Вторая жена. Цветок для варвара - Анна Завгородняя

Ловчий низко поклонился и протянул повелителю сперва нить, а затем и само послание.

— Откуда это? — спросил Вазир, принимая лист.

— С восточных границ! — последовал ответ.

Вазир коротко кивнул и открыл свернутую бумагу. Прошелся взглядом по короткой строке сообщения и свернул ее двумя пальцами в тонкую трубочку.

— Пал Баталынг! — произнес Вазир.

Ловчий нахмурился.

— Что прикажете делать? — спросил он.

— Срочно отправляйся назад в башню и найди мне самого быстрого ястреба! — подумав недолго, ответил Вазир. — Нужно как можно быстрее отправить послание моему сыну Шаккару, чтобы возвращался домой, — а затем добавил уже обращаясь к себе, — а я пока соберу Совет!

Вазир жалел, что его сын сейчас так далеко от родного дома. Где он сейчас? Отправился ли со своими людьми назад?

Птица найдет обоз, тут сомневаться не приходилось. Вазир не паниковал, но понимал, что стоит поторопиться. Баталыг был последним оплотом за которым начинались владения кочевников, маленькие поселения не в счет, и что-то подсказывало мужчине, что его противник не испугается вторгнуться на их территорию. Особенно теперь, когда стал набирать силу и приумножил свое войско за счет покоренных земель, не пожелавших вступить в союз с варварами.

«Шаккар должен знать!» — подумал владыка.

Вызванный слуга получил приказ разбудить всех членов Совета и собрать их в большом Тронном зале.

У Вазира были плохие предчувствия…

Путешествие продолжалось, только сегодняшнее утро отличалось от предыдущего — не было той жары, что сопровождала нас несколько дней подряд. Вчерашней ливень сбил зной, прибил к земле сухие травы и наполнил воздух запахами лета.

Я сидела в своем паланкине, чувствуя, как испаряется от его мокрых стен влага. Внутри было душно и во мне неожиданно проснулось желание оказаться верхом на лошади, пока позади обоза несут катарир.

Приподняла завесу и окликнула идущую вниз рабыню. Приказала ей привести мне лошадь и девушка прибавила шагу, поспешив выполнить поручение, и уже некоторое время спустя я качалась в седле, наслаждаясь свежим ветерком и запахами, что следовали за обозом длинным шлейфом.

Колеса телег взбивали мокрую землю, разрывали траву, и все эти ароматы, вперемешку с запахами пота и животных, дразнили легкие.

— Повелительница Майрам решила проехаться верхом? — Аббас, ехавший впереди, придержал своего жеребца и поравнялся со мной. Я кивнула молочному брату мужа и вспомнила, что забыла поблагодарить его за клинок, да и стоило рассказать ему о том, что меч забрал Шаккар, а потому вернуть ему оружие я не в силах.

«Он рассердится», — подумалось мне. Я понимала, что меч дорогой, хотя…кто знает, может быть, Шаккар уже вернул оружие владельцу, а я голову ломаю! И все-таки, поинтересоваться стоило.

— Я смотрю, старуха все еще здесь! — Аббас кивнул на Наиму, что шагала позади паланкина. Только что она слезла с телеги, на которой ехала вплоть от нашей стоянки и до сего момента. Видимо, решила размять затекшие ноги. В любом случае, мне это было не интересно. Не дело господ интересоваться рабами!

— Что ты хотел сказать мне вчера? — уточнила, снизив голос до шепота.

Аббас понял мои слова, но ответил с легкой улыбкой.

— Я сказал то, что сказал, а ты или не поняла, или пропустила мои слова мимо ушей, — ответил он.

Я нахмурилась. Странный ответ от не менее странного человека. Я пока не понимала Аббаса. Я еще не разгадала его мысли, если их вообще можно разгадать. Понимала только одно — с Аббасом стоит быть настороже.

— Хочешь, я расскажу тебе одну сказку? — вдруг поинтересовался молочный брат Шаккара.

Мои брови взлетели стрелками вверх.

— Сказку? — переспросила. Так неожиданно! Да и Аббас не похож на человека, кто занимается сказаниями. Но взгляд мужчины был чист и светел. Он явно хотел просветить меня в каком-то вопросе, но в каком именно?

«Стоит согласиться на сказку!» — решила я и улыбнулась.

— Расскажи, менсувар моего мужа! — сказала уверенно.

Лошадь качнулась, и я качнулась вместе с ней. Аббас вскинул руки, явно готовый поймать меня, если я вдруг решу выпасть из седла подобно неопытному желторотому птенцу. Я устремила взгляд вперед, туда, где во главе своих воинов затерялся мой повелитель и супруг.

Аббас положил руки на луку седла, позволив своему жеребцу идти ровным спокойным шагом, а затем покосился на меня.

— Давным-давно в горах Иллисара, страны, что раскинула свои владения от Великой реки до подножия леса, покрывавшего высокие восточные горы, жило племя. Это было особенное племя и населяли его одни женщины. Время от времени, женщины уходили, покидали свои места. Где они бродили, что делали, не знал никто, но возвращались они уже в положении и рожали в своем святилище. Если на свет появлялась девочка, то ее посвящали Верховной Богине племени, жестокой Аурик, и девочка занимала свое место среди женщин рода. Если же рождался мальчик… — Аббас сделал паузу, и я невольно сглотнула.

Кажется, я уже догадалась, что происходило с этим мальчиком. Ничего хорошего.

Аббас усмехнулся.

— Вижу по глазам, твои мысли движутся в правильном направлении! — он даже улыбнулся.

— Продолжай, — попросила я.

— Если рождался мальчик, его приносили в жертву Аурик на огромном жертвенном алтаре, построенном из камня-монолита, что произрастал прямо из земли в святилище.

— Бедные дети! — вздохнула я.

— Но не о том речь, — продолжил мужчина. — Я хотел тебе рассказать о том, как однажды на народ, поклонявшийся богине Аурик напало племя варваров. Нет, они не ставили себе целью завоевать именно этих женщин. Совсем нет. Просто варвары расширяли свои владения, а земли ведьм лежали на территории, что так приглянулась повелителю варваров. Жительницы поселения сражались отважно, но были уничтожены. Ни одна из них не осталась в живых, кроме жрицы, что прислуживала богине. Злой рок остановил ее руку, когда женщина возлегла на алтарь, решив не даться захватчикам. Но некто, кто вел варваров, нашел тотем, что имел власть над жрицей и позволял ею повелевать.

Я вздрогнула.

— Странная история! — проговорила я.

— Странная, но она имела место, — улыбнулся Аббас. — Теперь ее можно считать легендой.

— Что было дальше с этой жрицей?

— Она стала рабыней, — Аббас взял в руки.

«Наима!» — почему-то мелькнула догадка, но я не решилась озвучить ее вслух. Мало ли какую историю мог рассказать мне Аббас! Но подозрение, словно какой-то червяк, продолжал грызть меня изнутри. Я не могла избавиться от мысли, что Наима и есть та жрица. Тогда получается, то, что случилось, было просто игрой! Сарнай заставила меня взять к себе свою шпионку?