Колдовские страсти - Мария Жукова-Гладкова

– Потом у вас будет много времени, – ухмыльнулся Николай.

Айчил подхватил Зойку под ручку и усадил рядом с собой. Я оказалась между Николаем и Петькой. Китайцы сидели напротив.

Меня, конечно, распирало любопытство. Эти-то двое откуда взялись? Кто на кого вышел? О чем беседовать будем? Но я решила пока никаких вопросов не задавать: все, что нужно, расскажут сами, а любопытство наказуемо. В общем, я сидела за столом и улыбалась, в особенности при виде тарелок, блюд, салатниц и прочего, его покрывающего. Впервые в жизни убедилась, что «стол ломится от яств» – не метафора. Эх, если бы они всегда так выглядели… Желудочный сок у меня стал активно выделяться, я держала рот на замке, чтобы слюни не потекли по подбородку, а глаза мои так и зыркали вдоль и поперек скатерти. Волю пришлось сжать в кулак, чтобы не дать рукам тянуться туда, куда они страстно желали.

– Танечка, что тебе положить? – проворковал над ухом радушный хозяин, выполняя для меня роль официанта. – Ты не стесняйся. Чего бы ты хотела?

– Всего, – честно ответила я.

– Ну давай тогда начнем с ближайшего, – решил Николай и соорудил мне на блюде небольшую горку.

Могу признаться, что в мафиозных домах (где мне уже довелось побывать) самым приятным оказалась величина посуды, с которой едят, – ну и количество яств, конечно. Только ради этого можно ездить в гости к крестным отцам – когда приглашают, конечно.

Тосты произносил Айчил, это у него хорошо получалось, чувствовался большой опыт, я к концу даже успевала потерять нить – и не совсем понимала, за что мы пьем, но это меня и не волновало. Я в основном налегала на пищу – за Колино здравие.

При виде же китайцев создавалось впечатление, что они на диете – в сравнении с остальными участниками пира. Айчил с Колей не отставали от меня, затем по количеству поглощаемого шел Петька (чувствовалось, что мой сын), за ним – Зойка, которая тоже себя показывала, в особенности после того, как Айчил заявил, что любит женщин, которые хорошо кушают. Правда, я успела заметить, что, несмотря на увлеченность Зойкой, Айчил также косил на мой бюст (как и во время наше прошлой встречи), в том же направлении то и дело смотрел Коля (в особенности когда в очередной раз наполнял мою тарелку). Туда же поглядывали и китайцы. Магнит у меня там, что ли? – даже призадумалась я, а потом забеспокоилась: как бы не схлестнулись мужики-то! Но потом успокоилась: они ведь деловые, для этих, пожалуй, внимание к женщине уступит место бабкам и карьерным побуждениям – если то, что у них, конечно, можно именовать карьерой. Но ведь каждый значение этого слова понимает по-своему. По-моему, так его синоним – власть. А ее эти волки жаждут даже больше, чем денег. Из-за чего же весь сыр-бор разгорелся? У них отнимают власть…

После насыщения наконец приступили к беседе. Эта традиция мне тоже пришлась по вкусу: вначале нажраться от пуза, а потом разглагольствовать. Но вообще-то на Руси всегда считалось, что гостя вначале накормить-напоить следует, а потом вопросы задавать (хотя русским среди любопытствующих был лишь хозяин). Их задавали нам с Петькой и Зойке. Может, и кормили меня досыта, зная уже, что, набив свой безразмерный живот, я стану добрая-добрая и сговорчивая?

Я повторила все, что уже рассказывала и сообщала Николаю. Затем слово дали Петьке, потом Зойке, но от нее уже мало чего требовалось. Чанг переводил на ухо Цзяну. Тот кивал, глядя своими темными глазами то на меня, то на сына, то на Зойку. Иногда от этого взгляда становилось неуютно. Я помнила холодный Колин – во время нашей первой встречи, но тут было что-то еще… Создавалось такое впечатление, что взгляд Цзяна проникает внутрь, минуя кожу, в самое сердце, душу – или куда он там еще может проникнуть, что от него нет секретов, от него не скрыться, он не принимает во внимание внешнее обличье, а всматривается в сокровенное. Иногда мне даже казалось, что я сижу за столом совершенно голая, потом это ощущение проходило – и возникало вновь. Чувствовалось, что перед этим типом нельзя лукавить и изворачиваться и что ложь он заметит прежде, чем я ее произнесу (хотя я не собиралась врать). Странные ощущения, не правда ли? И как хорошо, что этот Цзян не знает русского языка! «Кстати, а на человека можно воздействовать на другом языке? – вдруг подумала я. – И может ли Цзян прочитать мои мысли, если не знает русского, а я не знаю китайского?»

– Господин Цзян спрашивает, о чем вы задумались? – обратился ко мне Леонид Чанг. Леонид говорил очень вежливо и негромко. Вообще по его речи создавалось впечатление хорошо образованного человека.

«Неужели все-таки прочитал мои мысли?» – поразилась я.

Возможно, на моем лице что-то отразилось, потому что Коля над моим ухом тоже попросил сказать вслух то, что пронеслось у меня в голове.

«А чего мне? – решила я. – А если мне любопытно? У кого я еще могу о таком спросить? Кто ответит-то? А тут, может, и знают».

Я и сказала. Зойка на своем конце стола крякнула что-то неопределенное себе под нос, но от комментариев вслух воздержалась. Петька на меня вылупился большими круглыми глазами.

– Ну, Таня, ну Таня, – качал головой Айчил.

У Николая на лице тут же появилось сосредоточенное выражение, а Цзян улыбнулся – по-моему, в первый раз за время застольной беседы.

– Насколько известно господину Цзяну, – заговорил Леонид, – читать мысли на другом языке невозможно, хотя наука постоянно идет вперед. Про то, что некоторые люди могут читать мысли других на своем языке, вы, вероятно, слышали?

Мы все кивнули.

– Про приборы тоже? К самым элементарным из них относится так называемый детектор лжи.

– Но он же… – открыл рот мой сынок.

– Нет, он не читает мыслей, – слегка склонил голову в сторону моего сына Чанг. – Он по изменению ряда параметров определяет, лжет человек или говорит правду. Но имеются и другие, гораздо более совершенные. Насколько нам известно, у вас в Петербурге есть ученые, разработавшие нечто из этого ряда. Человека также могут разговорить специальные препараты… Но нет, Татьяна Александровна, ваши мысли господин Цзян читать не в состоянии. – Чанг замолчал на несколько секунд, а затем заговорил вновь: – И таким образом мы подходим к теме нашей встречи.

Он посмотрел на Николая и уточнил от имени Цзяна, знаем ли мы с Зойкой и Петькой, зачем нас сюда пригласили.

«Интересно, а мы что, зря целый час развлекали мужиков байками? – подумала я. – Что мы тут разглагольствовали, если нас не за этим пригласили? Коля что, сам не мог все, что я вещала, китайцам заранее рассказать?»

– Лучше поясни вкратце, – сказал хозяин.

Китайцы перекинулись парой фраз на своем языке, и Леонид заговорил, вводя нас в курс дела. Я узнала весьма любопытную для себя информацию.

Во-первых, о том, что у представителей Поднебесной уже давно созрела идея создания чайнатаунов в России. В шестидесятые годы китайцы предъявляли СССР территориальные претензии, теперь же стали просто оседать на наших землях, в основном, конечно, в приграничных областях, в Приморье и Восточной Сибири, но постепенно осваивают также Москву и Петербург. Несколько лет назад представители Пекина официально обратились к руководству ряда крупнейших городов России с инициативой создать чайнатауны. Положительный отклик был получен только из Петербурга, и по распоряжению тогдашнего мэра даже начались проектные работы по созданию китайского делового центра в Адмиралтейском районе.