Три красавицы на одну ночь - Дарья Калинина

– Что вы от меня хотите? – вспыхнула Женя. – Конечно, он мне очень нравится. Но истина для меня дороже.

– И в чем же заключается истина? – спросила у нее Кира.

– А в том, что Азиз бешено ревновал свою сестру к отцу! – объяснила им Женя. – И мне кажется, что он будет последним, кто станет искренне оплакивать сестру.

Кира задумалась.

– А кстати говоря, – произнесла она, – кто у Азиза отец?

Женя пожала плечами.

– Как же так? – укорила ее Кира. – Это обязательно надо выяснить. Кто, что, почему! Все-таки он человек влиятельный. И его дочь убили. А кто это сделал? Может быть, кто-то из его врагов?

– И этот же тип потом раскаялся и забрал тело Хаям с собой! Чтобы реанимировать!

– А кстати, – оживилась Леся, – как он сумел это сделать? Кто-то видел, как ее тело покинуло квартиру?

Представить себе, как мертвая Хаям с огнестрельной раной тихой мышкой шмыгает к выходу, чтобы сбежать из этой квартиры, подруги не смогли. Но и человек, волокущий на себе тело Хаям… Как он умудрился проскользнуть мимо гостей? Ведь никто же его не видел.

Впрочем, последний вопрос быстро нашел отгадку. И ответил на него сам Азиз. Оказалось, что в его доме все квартиры имели дополнительный выход на черную лестницу. Раньше, до революции, им пользовалась прислуга и поставщики из окрестных лавок и магазинов, когда приносили заказанный товар хозяевам. После революции, когда не стало слуг и господ, черный ход утратил свою актуальность. Но до конца не заглох. И лестницу было решено оставить в качестве дополнительной меры противопожарной безопасности.

На нее-то прямо из кухни квартиры Азиза и выходила хорошая железная дверь, занавешенная плотными жалюзи. Если кто не знал, что за ними находилась дверь, принял бы их за обычную деталь интерьера. Однако именно через эту дверь квартиру покинул преступник с телом Хаям.

– На дверной ручке кровь, – с удовлетворением констатировал следователь. – И на ступенях лестницы тоже видны капли крови.

И, велев экспертам взять ее образец, он кивнул:

– Так, по крайней мере с этим ясно. Тело вынесли через черный ход. Вы двое, – посмотрел он на провинившихся оперов – толстого и тощего, оставивших без присмотра место преступления с исчезнувшим телом, – во двор! Ищите свидетелей. Труп – не игрушка. Должны найтись свидетели, которые видели, как из этого дома выходил кто-нибудь подозрительный.

Тем не было нужды повторять дважды. Они развернулись и резко стартовали с места. А следователь продолжил опрос свидетелей.

– Все это выглядит очень странно, – заявила Кира, когда до нее дошла очередь. – Мне до сих пор не верится, что Хаям, такая жизнерадостная и цветущая, и вдруг убита!

Следователь оказался приятным мужчиной, на которого Кира моментально положила глаз. Наличие за стеной ревнивого Мохаммеда, который проводил ее подозрительным взглядом, не могло послужить помехой для завязывания нового романа. Помехой послужил Кирин язык, который принялся молоть всякую чушь, так что следователь только досадливо морщился. Кире бы помолчать, но нет. Видя такое отношение, она принялась болтать еще больше. И все не по делу.

– Вам только нужно отвечать на мои вопросы! – терпеливо втолковывал ей следователь. – И все!

Ах, если бы это было так просто! Но Кира твердо вознамерилась целиком раскрыть свою душу понравившемуся ей мужчине. Ее даже не останавливало, что он сам этого явно не хотел. Но говорить о себе было гораздо, гораздо приятней, чем вспоминать о том ужасе, который ей довелось пережить в роскошной ванной комнате Азиза.

– Девушка! – взмолился наконец утомленный ее рассказами следователь. – Отвечайте, это ведь вы нашли тело? Так?

– Так, – вынуждена была в конце концов кивнуть Кира. – Верней, первыми увидели его мои подруги. Но они сбежали.

– А вы, значит, оказались отважней, чем они?

– Я оказалась полной дурой, – откровенно призналась ему Кира.

И почему-то это признание до того взволновало ее, так ей стало себя жалко, что она закрыла лицо руками и залилась слезами. Следователь, который успел проникнуться за время Кириной пьяной исповеди участием к ее переживаниям, вскочил и помчался за водой. Благо бежать было недалеко. До водопроводного крана, как ни была велика кухня Азиза, было всего несколько шагов.

Пока Кира с жадностью пила воду, с улицы в очередной раз вернулись опера – толстый и худой. Исповедь Киры заняла порядочно времени.

– Никаких зацепок, – с явным сожалением отчитались опера хором. – Обошли все квартиры, чьи окна выходят на дверь черного хода. Бесполезно. Никто ничего подозрительного не видел.

– А бабушки во дворе?

– Дверь выходит в переулок, – покачал головой один из ментов. – Точней сказать, в такой маленький закуток в этом переулке. Никаких бабушек там и в помине не видно. Зато в переулке вполне можно оставить машину. И, судя по следам в пыли, она там стояла.

– Больше ничего?

Опера покосились на Киру. Но она казалась погруженной в глубокий транс, поэтому худой рискнул продолжить:

– В пыли на том месте, где были следы от машины, мы нашли вот это, – произнес он и протянул следователю прозрачный пакетик с тонкой золотой цепочкой.

Следователь вытряхнул цепочку на стол и встряхнул ее. Немедленно на кухне раздался тонкий мелодичный звон.

– Что это? – вздрогнула Кира и уставилась на цепочку в руках следователя.

На мгновение ей показалось, что в кухню вошла Хаям. Чушь, конечно, но почему ей в голову пришла такая мысль?

– Погодите, – внезапно охрипшим голосом произнесла Кира. – Это же цепочка Хаям. У нее были такие на руках. Она носила их вместо браслетов. И когда двигалась, они издавали звон.

Следователь встряхнул цепочку. И колокольчики снова тонко запели.

– Ну да, – кивнула Кира, которая поняла, почему ей показалось, что в кухне появилась Хаям. – Именно этот звук. Это ее цепочка. Без сомнения!

– Что же, – кивнул головой следователь. – Значит, тело девушки убийца или его сообщник вынес из дома, положил в машину и увез в неизвестном направлении. А что там с дверью?

– С дверью? – удивились опера.

– Дверь на черную лестницу ведь была закрыта на замок? Ключ от нее был у кого?

– А! – пробурчал толстый и, подойдя к жалюзи, отодвинул их и показал тяжелый запор на двери: – Нет, дверь была закрыта изнутри на засов. Так что любой из этой компании мог прийти на кухню и открыть эту дверь.

При этом он почему-то посмотрел на Киру, что чрезвычайно взволновало девушку.

– Что вы на меня смотрите? – возмутилась она. – Я в этом доме впервые! И я понятия не имела, что тут имеется какая-то дверь!

– Это мог сделать любой, – повторил опер.