Время Вызова. Нужны князья, а не тати - Роман Злотников

— Есть вариант… — задумчиво начал он.

— И какой же? — вскинулся Кирилл.

— Продать пакет «Воркутауголь».

— Ты че, охренел? — вытаращился на него Кирилл. — Забыл, кто заказчик? Нас же грохнут на …!

Андрей сморщился.

— Я тебя уже предупреждал — не матерись. Это плебейство.

— Да, ху… мм, черт с ним, — заорал Кирилл, — ты чего, не слышал, что я тебе сказал?

— Хорошо, — вздохнул Андрей, — твои предложения?

— Ну… не знаю, но только не это!

— Э-э нет, — Андрей покачал головой, — так не пойдет. Мы же с тобой партнеры, так? Я свое предложение высказал. Тебе оно не нравится. Теперь твоя очередь.

Кирилл угрюмо молчал. Андрей выдержал классическую драматическую паузу, а затем продолжил в том же жестком тоне:

— Причем заметь, я знаю о заказчике то же, что и ты. Даже, вероятно, немного больше. Поскольку всегда доставляю себе труд узнать немножко сверх того, что вроде и так очевидно…

Это был камень в огород Кирилла, даже не просто камень, а увесистый булыжник. Поскольку еще на заре их совместной деятельности Кирилл едва не ввязал их в аферу с нигерийцами, загипнотизированный цифрами возможной прибыли и не сделав даже элементарной проверки — не пробив заказчика по реестру.

— Так вот, даже зная немножко больше, я все равно почему-то предложил этот вариант. — Андрей немного помедлил, насмешливо глядя на Кирилла, потом продолжил: — А ты с ходу его отверг. Причем даже не поинтересовался, почему я считаю его реальным. И, что еще более печально, не предложил ничего своего.

Кирилл насупился.

— Ну… не знаю, — он тяжело вздохнул, — делай как знаешь. Только чур я в этом не участвую!

Андрей вздохнул. Для «братков» это «чур» — совершенно не аргумент. Но не продолжать же бесплодный спор. Слава богу, хотя бы согласился не мешать.

— Хорошо, нет вопросов, это всецело моя идея. — Андрей вскинул руку с часами к глазам. — Ого, уже пять минут осталось. Значит, решено — продаем «Воркутауголь». И быстро. В четыре руки…

Едва они вернулись в контору после закрытия торгов, как на столе зазвонил телефон. Андрей склонился над аппаратом, прочитал на экранчике номер и, повернувшись к Кириллу, нажал клавишу спикерфона.

— Алле, пацаны, узнали? — послышалось из динамика.

Кирилл побледнел и с потерянным видом опустился на стул.

— Конечно, — спокойно ответил Андрей, — слушаю вас.

— Мы вот че подумали… А знаешь, продавай-ка эти наши акции на х…!

Кирилл изумленно воззрился на Андрея.

— Вы уверены? — спросил Андрей.

— Ну да, они ж вниз посыпались. У нас тут чувак есть. Он в этом деле сечет. И он сказал, что они сегодня сильно вниз ухнули. Так что давай, продавай быстрее.

— Да, упали, — согласился Андрей, — но сами знаете, до этого они три месяца росли. А сегодня просели, причем больше, чем выросли за все эти три месяца. Но это же биржа. Завтра или, там, через неделю они опять могут начать расти. И вы вернете все свои потери.

Абонент задумался. Кирилл же делал круглые глаза и изо всех сил крутил пальцем у виска, показывая, что его компаньон — полный идиот, раз упускает единственную возможность вытащить их задницы из того дерьма, в которое он сам их и посадил. Надо ж хвататься за нее обеими руками и просто умолять заказчика скорее продавать акции. Но Андрей знал, что делает. «Братки» должны были уговорить его продавать эти акции, а еще лучше, если бы они заставили его сделать это. Да еще на своих условиях. Тогда «браткам» и в голову не пришло бы проверять, когда они продали их пакет. Вполне возможно, что им и так не пришло бы это в голову, но лучше было перестраховаться…

— Зуб даешь?

Андрей насмешливо скривил губы. Как все предсказуемо… Но голос его, когда он начал отвечать, был ровен и серьезен:

— Нет, конечно. Это же биржа. Так что они вполне могут и еще просесть. Тут уж как повезет. Но если вы предоставите мне право самому определять момент покупки и продажи, то…

— Ну ее на … — заключил абонент, — продавай в пи…у. По сегодняшней цене смогешь?

— По цене закрытия торгов? — уточнил Андрей.

— Ну да.

Андрей сделал вид, что задумался. Лицо Кирилла просияло. Поскольку они успели скинуть пакет утром, акции ушли практически по максимальной цене, и лишь после этого «Воркутауголь» покатилась вниз. Причем, судя по тому, как шустро это произошло, многие трейдеры уже ожидали этого. Так что, даже если придется возвращать деньги по цене закрытия торгов, полученной маржи вполне хватало на всю их операцию. Кирилл отчаянно закивал головой, призывая Андрея хвататься за это предложение обеими руками.

— Ну… не знаю. Можно попробовать, но…

— Ты давай, братан, сделай. — Голос в трубке зазвучал нахраписто. — Я тя прошу. А за нами не заржавеет. — И абонент отключился.

Кирилл дождался этого вожделенного момента и, вскочив со стула, подпрыгнул до потолка.

— Вау, йес, йес, йес! Ай да мы!!

— Мы? — насмешливо поднял бровь Андрей.

— Ну… ладно, ты, — тут же сбавил тон Кирилл. — Но я не понимаю, как ты все это вычислил?

Андрей пожал плечами. Объяснять очевидные вещи он не собирался. Да и бесполезно.

— Слушай, — тут же переключился Кирилл, — а давай мы…

— Нет, — жестко ответил Андрей.

— Чего нет? — удивился Кирилл. — Я ж тебе еще не рассказал.

— И не надо, — пояснил Андрей. — Ты хоть понимаешь, что мы с тобой сегодня совершили если не преступление, то уж точно — подлость?

— Какую? — удивился Кирилл.

— Обманули доверие клиента, — жестко констатировал Андрей.

Кирилл наморщил лоб:

— Да ладно… эти «братки» небось тоже не на свои трудовые акции получили.

— «Братки» могут жить как им вздумается, — спокойно проговорил Андрей, — а я — это я.

— Так ты же сам предложил… — непонимающе промямлил Кирилл.

— Да, — кивнул Андрей, — предложил. И сделал. Причем четко понимая, что делаю. И теперь буду думать, как это грех искупать. Не перед «братками», им вполне хватит того бабла, что они завтра получат. Более того, я совершенно уверен, что с нас они получат гораздо больше «бабла», чем если бы на тех же условиях обратились в любую другую контору. А перед чем-то там, — Андрей вскинул руку и указал в потолок, — наверху. И я точно знаю, что искупать грехи тяжело. А потому множить их надо стараться поменьше. — Он замолчал, глядя на Кирилла, по лицу которого было видно, что он вконец запутался в его рассуждениях. Его-то мир был устроен совершенно просто и понятно, а тут… Сам-то Андрей уже давно понял, что расхожая формула «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься» означает совсем не то, что думается большинству. То есть не призыв грешить направо и налево. А всего лишь констатацию факта, что в реальном мире очень трудно, почти невозможно ничего добиться, не согрешив. Конечно, если живешь, что-то делая. А уж как часто жизнь ставит перед нами выбор не между грехом и негрехом, а между двумя различными грехами — скажем, большим и маленьким или вообще между двумя почти одинаковыми. Так что грешить все равно приходится. Или надо удалиться из этого мира в какую-нибудь глухомань, в пещеру, в скит… да и сгинуть там, вдали от всех, но праведно и свято. Однако… за каждый грех всегда приходится платить. Причем самой высокой мерой — самим собой.