Проклятие Матери гор - Ростислав
Шрифт:
Интервал:
– Уймитесь, оба! – верещал Яков.
– Я хочу поговорить! – громовым голосом заорал Йенс, перепугав этим, кажется, всю деревню. – У меня проблема, и я хотел всего лишь испросить совета у господина Грогара! А вы чего ко мне привязались? С ума, что ль, посходили?
Оба старика застыли с открытыми ртами.
– Ну, чего вылупились? Пошли вон!
– Да от греха… – промямлил Яков. – Как бы чего…
– Идите-идите, любезнейшие, – сказал Грогар, отодвигаясь от Йенса, вознамерившегося крепко, по-мужицки, обнять его. – Ты убрал бы лапы свои, приятель, а то я, знаешь ли, предпочитаю миловаться с девушками.
– Ага, – ответил Йенс. – Понял. Так. Э-э… Ты знаешь, что натворил твой слуга?
– Знаю. Он прочел вам проповедь о губительной природе греха и объявил, что разврат, по словам Брейха Благочестивого, открывает врата в ад…
– Он заморочил голову моей невесте!
– А вот это уже интересно.
– Агнешка видеть меня не хочет! И все бегает к нему… как его… Лунге! Она считает его святым и без конца молится всяким там… Она совсем спятила! Да я уж тыщу раз пожалел, что треснул ему по морде! Не надо было его трогать, авось Агнешка и не обратила б на него внимания.
Йенс умолк и немного погодя чуть не плача докончил:
– Она ведь сказала, что не выйдет за меня замуж! И это после побратания!
– После… чего?
– Побратания!
– А что такое побратание?
– Ну… во время побратания жаних, значит, э-э-э… выставляет свою невесту напоказ.
– Не понял. Напоказ? Голую, что ли?
– Да. И дружки мои, значит, могут попробовать ее.
– Попробовать?
– Попробовать. Оценить. Как она – хороша али нет, крепка ли тазом, ну и… Друзья завсегда скажут, стоит ли жаниться на ней. А что, у вас нет такого?
– Нет, этого прекрасного обычая у нас нет.
– Хе-хе-хе. А у нас есть.
– Завидую вам, приятель. Побратание! Изумительно!
– Что же делать-то мне? Я ведь ее… того… люблю.
– А побратание-то как прошло?
– В целом хорошо, пока этот гаденыш не вмешался. Простите, Лунга то есть.
– Хм… даже не знаю, чем тебе помочь. Скажу, пожалуй, вот что. Ты, конечно, с дружками побратался на славу – обычай ведь, и все такое… Но, видно, ей это пришлось не по вкусу, иначе она не заблажила бы. Уж ты поверь моему богатому опыту.
Видя, что парень не до конца вник в сказанное, Грогар добавил:
– Она хотела подарить себя тебе одному, а ты вместо этого… сколько вас было?
– Я и еще двое…
– Вот-вот. Ты, как распоследний идиот, наградил ее тремя немытыми херами. Эх ты! Надо же понимать, что женщина – это не дыра, куда можно сплавлять свое семя. Женщина… Ах, женщина! Это же поэзия! Да что тебе говорить, разве ты поймешь…
– Значит, промашка вышла с побратанием-то?
– Значит, вышла. Ты не замечал – куда уж тебе, – но она, может, тихонько плакала и, может, даже просила тебя: «Не надо, не надо»… А ты со своим побратанием как медведь в огород!
Йенс заметно приуныл.
– Слушай меня, Йенсик. Иди-ка ты к ней и попроси у нее прощенья. И постарайся отнестись к ней, как к человеку. Понял?
– Понял! – немного просветлел Йенс.
– Покумекай башкой! Башка-то у тебя не для того, чтоб об стенку биться и туда кушать. Нежнее будь. Скажи ей, что она у тебя одна и ты никому ее не отдашь, даже лапать никому не позволишь. А насчет Лунги не беспокойся – завтра мы уедем. Все, иди и позови Якова.
Яков не замедлил явиться.
– Ну? Где же услада моя?
– Чего?
– Я спрашиваю, будут ли девицы?
– А-а! Да вот они – эй, Марьяна, Тирлея! Подите-ка сюды!
В избу вошли две пухленькие и весьма пригожие девушки – они скромно улыбались и теребили платье. Грогар довольно потер руки и сказал:
– Свободен, Яков. Ну-ка, идите ко мне, красавицы мои! Сейчас добрый дядя вас приголубит!
Глава 40 - 42
40
Едва забрезжил рассвет, как Грогар с Лунгой и, естественно, Лилией отправились в путь. Провожать его вызвались Умхаг Хосса со своим сородичем, мрачным парнем со странным именем Хайо-Хайо. К ним присоединился также Петер Нирмайер, охотник, – на удивление обходительный молодой человек, оказавшийся сыном бедного дворянина из окрестностей Корнелиуса. Шультейк Яков снабдил путников провизией, новой теплой одеждой и подарил Грогару свой личный мушкет.
Грогар чувствовал себя отлично и пребывал в таком же отличном настроении. Не последнюю роль в этом сыграла ночка, проведенная с двумя теплыми, мягкими, забавными простушками – Марьяной и Тирлеей. Они развлекали его глуповатыми шутками и деревенскими сплетнями, послушно хохотали над его остротами, даже не понимая, о чем речь, и умилительно нелепо смущались, проделывая с ним те фокусы, которые он так привык проделывать с более прогрессивными в этом плане столичными партнершами.
В то ясное прохладное утро приключение, а скорее, злоключение в Круге Смерти показалось Грогару необычайно увлекательной авантюрой, он был доволен собой, и воспоминания о днях, проведенных там, тешили его самолюбие. Лишь одно омрачало его радужное настроение – это сам колдун. Любая мысль о нем была крайне неприятна.
Дорога их проходила по дну живописнейшего ущелья вдоль лениво журчащего ручья, то и дело скрывающегося в зарослях куманики и барбариса. Возвышающиеся с обеих сторон горы сплошь поросли лесом, расцвеченным осенними красками.
Лунга казался погруженным в свои мысли, и Грогару хотелось думать, что в них нашлось-таки место Агнешке; Лилия, сидевшая вместе с ним, беззаботно напевала что-то себе под нос, играя с деревянными фигурками животных, подаренными ей Яковом. Монтаны хранили величественное молчание и восседали на конях, точно короли, а Петер Нирмайер с увлечением рассказывал об окружавших их местах:
– Слева – Чертовы горы: так мы называем горную цепь, ограждающую Круг Смерти. Справа – горы Шаангсо Уудари, в переводе с языка
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!