Алые сердца. По тонкому льду - Тун Хуа

– Слуга заслуживает смерти! Молодой господин изволил стрелять по птицам и попал в это дерево. Ваш покорный слуга обязан был быть внимательнее, но он не видел, что за деревом кто-то есть, и даже не предполагал, что десятая госпожа выйдет из-за ствола именно сейчас, поэтому не успел предупредить молодого господина, и из-за него госпожа напугана. Слуга заслуживает смерти!

Посмотрев на Хунши, четвертый принц резко проговорил:

– И долго ты собираешься стоять как вкопанный?

Вздрогнув, Хунши торопливо подошел и упал на колени перед десятой госпожой, в знак извинения касаясь лбом земли. Глядя на коленопреклоненного Хунши, четвертый принц сурово произнес:

– Не думаешь, прежде чем сделать, лишь гонишься за славой.

Поприветствовав четвертого принца по всем правилам, десятая госпожа сказала:

– Он же не нарочно и к тому же никого не поранил. Ребенок просто играл, в этом нет ничего страшного.

– Десятая госпожа очень добра, – сказал четвертый принц, – но его наказание не должно быть излишне мягким.

Немного помолчав, он крикнул:

– Почему ты не поклонился в знак благодарности за милость?

Хунши поспешно отвесил десятой госпоже земной поклон, поднялся на ноги и мгновенно унесся прочь. Четвертый принц повернулся к стоящему на коленях евнуху и велел:

– Возвращайся, иди к управляющему и получи наказание.

Коснувшись головой земли, евнух вскочил на ноги, поклонился и, семеня, удалился.

Я неподвижно стояла рядом и наблюдала за разворачивающимся перед моими глазами действом, витая мыслями где-то вдалеке. Прийти в себя меня заставила чья-то ладонь, которой настойчиво махали у меня перед носом.

– Тебе что, плохо от испуга? – с тревогой спросил десятый принц.

– Со мной все хорошо, – торопливо улыбнулась я. – Сердце зашлось от страха, только и всего.

– Почему всякий раз, как мы с тобой оказываемся рядом, что-нибудь да происходит? Я надеялась, хоть на этот раз все будет иначе, – с улыбкой заметила десятая госпожа.

Десятый принц пораженно уставился на нее. Та взглянула на него в ответ, говоря:

– Чему тут изумляться? Я что, не могу побеседовать и посмеяться с Жоси?

Десятый принц сконфузился было, но тут же вновь с глуповатым лицом воззрился на нее, на этот раз с радостью во взгляде. Той стало неловко от его взгляда, и она отвернулась. Я же, прыснув, покатилась со смеху.

Опомнившись, десятый принц смутился еще больше и, взъерошив волосы, сказал:

– Я пойду.

И, поклонившись на прощание четвертому принцу, быстро зашагал прочь.

Почтительно поклонившись Минъюй, я со смехом сказала:

– Вы не пойдете следом, госпожа? Он наверняка ждет вас там, впереди!

Бросив на меня полный возмущения взгляд, она вежливо попросила у четвертого принца позволения удалиться и медленно двинулась в ту же сторону. С каждым шагом она шла все быстрее и быстрее, пока наконец совсем не скрылась из виду.

Четвертый принц тоже вознамерился было уйти, но я громко произнесла:

– Мне нужно кое о чем тебя спросить.

Он замер, но оборачиваться не стал. Обойдя его, я встала лицом к нему и спросила, глядя ему в глаза:

– Зачем?

Принц долго молчал. Затем проговорил с горькой усмешкой:

– Зачем? Я и сам не знаю зачем. Но когда я опомнился, оказалось, что уже сделал это.

Я пристально смотрела на стрелу с белым оперением, чувствуя, как в душе, полной горечи, смешиваются радость и печаль. Оказывается, я все же счастливица. В тот миг он принял решение закрыть меня своим телом. Один лишь миг, но этого было достаточно!

– Не сочиняй, – холодно осадил меня четвертый принц. – Если бы у меня было время подумать, я бы точно не стал так рисковать.

– Я знаю лишь, что ты это сделал, – с улыбкой отозвалась я, отводя глаза.

Некоторое время четвертый принц смотрел на меня тяжелым взглядом, после чего прошел мимо и направился прочь.

Обернувшись, я с улыбкой смотрела ему вслед до тех пор, пока он не исчез вдали. Потом подошла к дереву и легонько погладила оперение торчащей стрелы, как бы говоря: «Спасибо, ты помогла мне наконец кое-что понять и кое в чем убедиться».

Я попыталась выдернуть стрелу, однако та засела так глубоко, что не двигалась с места. Тогда я хотела было отправиться за долотом, но побоялась, что если уйду, то кто-нибудь другой придет и выдернет стрелу. Мне ничего не оставалось, кроме как продолжать попытки вытащить ее, то и дело оглядываясь по сторонам.

Насилу дождавшись, пока вдалеке покажется какой-то идущий мимо евнух, я закричала ему, чтобы он подошел. Он попробовал помочь мне выдернуть стрелу, а, видя, что та не поддается, помчался за долотом. Мы провозились полдня, но в конечном счете нам удалось-таки выдернуть ее.

– Премного благодарна! – радостно воскликнула я.

Я хотела было дать ему немного серебра в награду, но у меня при себе ничего не оказалось. Мне пришлось спросить:

– Где ты служишь?

Расцветая улыбкой, евнух поспешно объяснил мне. Запомнив его слова, я повернулась и пошла прочь, сжимая стрелу в руке.

На двадцатый день одиннадцатого месяца поминали супругу Лян. На двадцать первый же день я осмелилась сходить почтить ее память, оставив у ворот дворца два срезанных стебля бамбука. Наступили иные времена, и я хладнокровно подумала о том, что ранний уход госпожи, без сомнений, был во благо. После ее кончины император Канси хоть и относился к восьмому принцу с опаской, но внешне все было хорошо. Если бы она своими глазами увидела, как сын изо дня в день страдает от неприязни Его Величества, это принесло бы ей страдания.

Из задумчивости меня вывели чьи-то голоса. Я метнулась за одну из боковых стен и спряталась там. Вскоре я услышала шаги, которые замерли прямо у дворцовых ворот, а затем раздался голос четырнадцатого принца:

– Непохоже, чтобы этот бамбук просто кто-то выбросил. Его, должно быть, намеренно оставили здесь.

Долго не раздавалось ни звука. Затем послышался равнодушный голос восьмого принца:

– На листьях еще лежит роса. Похоже, она ушла совсем недавно.

– Все равно не удастся понять, кто из тех, кого матушка тайком одаривала своей милостью, положил их здесь. Сейчас навряд ли это сделала бы она.

Почему четырнадцатый принц так говорит? Впрочем, ладно.

Мгновения тянулись в гробовой тишине. Прошло немало времени, прежде чем четырнадцатый принц вновь заговорил: