Не жена - Ирина Щеглова

Если бы ему сказали, что он готовил Вике Дашино место, Игорек, подумав, согласился бы. Это неприятно сознавать, но, как говорил мастер, у которого Игорь учился, «действенный анализ — вещь упрямая».

Вика держалась. Пока она избегала встреч. А Игорь потихоньку, исподволь начал настаивать.

«Просто встретимся, надо поговорить, у меня есть кое-какие вопросы…» Он даже себя убедил в том, что встреча с Викой — чисто деловая. Якобы Вика может познакомить его с нужными людьми, якобы у нее есть связи, ему необходимые.

«Привет, — писала она в ответ, — не подумай, я не специально избегаю тебя… просто у меня действительно очень много работы, давай встретимся в субботу в 13.00 у м. „Октябрьская“, там и погуляем-пообщаемся…»

Игорь как раз был на рабочем семинаре, прочитал и испугался. Вдруг позвонила жена, как будто почувствовала. Он потихоньку ответил, что как раз сейчас сидит в зале и говорить не может.

— В твоем ящике письмо от Вики.

Игорь мысленно застонал: «Вот дура! Зачем ей понадобилось писать еще и на мейл?!»

— Тебя приглашают встретиться в субботу, — холодно сообщила Вера.

— Я ничего не писал и не просил, — забормотал он, — ничего не знаю ни о какой встрече!

— Тебе зачитать текст? — ехидно переспросила жена.

Игорю пришлось извиниться перед соседями и выбраться из зала. Он устал. Устал от этой истории, от собственной слабости, от всего этого безумия, от слежки, упреков, от всего.

Он попытался оправдаться перед женой, но вместо обычных обвинений услышал:

— Игорь, дорогой мой, родной мой человек! Что же ты делаешь?

— Я тебя люблю! — беспомощно отозвался он, и, кажется, давно избитое, потерявшее всякий смысл слово вдруг действительно обратилось в признание. — Ничего нет и не было! Все давно кончилось. Я просто хотел получить кое-какую информацию, касающуюся моей работы.

— Ну не обманывай ты хоть самого себя, — тихо попросила Вера, — какую информацию ты можешь получить от этой женщины? Оставь ты ее в покое, ради бога! Не мучай ни меня, ни ее, ни себя. Ты же всю жизнь себе испоганил. Опомнись! Подумай не о нас, так хоть о себе.

— Я понял, — вздохнул он. Вера, как всегда, была права. И об этом Игорь тоже знал, как это ни печально. — Все, хватит, Вера, я скоро буду дома, там поговорим. И ничего не бойся! Я тебя люблю! — повторил он.

Вера вздохнула, произнесла спокойно:

— Отшей ее, пожалуйста.

— Я разберусь, — испугался он.

— Не надо разбираться, — перебила Вера. — Просто отшей! Это единственное правильное решение.

С ней было невозможно спорить, потому что она кругом права. Все, что Вера говорила, являлось правдой. Правдой от начала до конца, но чтоб принять эту правду, надо было переделать себя, перекопать, вывернуть наизнанку и вытряхнуть основательно. А Игорь вместо этого все еще пытался прятать концы в воду, все еще сожалел о чем-то, о каких-то упущенных возможностях, о женщинах, с которыми могло что-то быть, но не случилось, о том, что жизнь проходит не так, как мечталось в юности…

Раньше ему казалось, что жена как бы исподволь пытается переделать его, руководить им. Это страшно раздражало, Игорек считал, что Вера посягает на самую его личность, на то, чем он дорожил больше всего, — на его свободу. А теперь эта свобода обернулась против него. Игорь понимал, что чуть не разрушил свою жизнь, более того, он продолжал ее разрушать, сам того не желая.

— Эта история тянется с февраля, а ты все никак не можешь или не хочешь ее прекратить, — сказала Вера, — и после всех твоих попыток сохранить связь с Викой ты пытаешься убедить меня, что все давно кончилось. А я еще и обвиняла твоих женщин! Нет, они не виноваты, ты сам, сам во всем виноват!

— Да, да, я подлец! — кричал он в ответ. — Казните меня! Сколько можно возвращаться к этой истории?! Господи! Что ты делаешь со мной?!

— Я пытаюсь как умею уберечь тебя от повторения прежних ошибок, прости, — тихо ответила Вера.

Против этих слов у него не нашлось аргументов.

Мужчина переделывает мир, а женщина — мужчину.

Маша приехала около полуночи. Пришлось встречать ее на остановке. Она сильно похудела, но выглядела очень хорошо, гораздо моложе своих лет. Она была возбуждена, бросилась на шею сначала Ане, потом мне.

— Ну, наконец-то я до вас добралась!

— А мы думали, ты на машине, — удивилась жена.

— Нет, ты что, на машине я пока боюсь, катаюсь по ночам вокруг дома, — рассказывала Маша.

— Да ты же вроде давно водишь?

— Нет, я уже несколько лет руля в руках не держала, — призналась Маша, — раньше водила, а потом закопалась в навозе, — и она рассмеялась, — ну, теперь-то я свободна!

Дома мы усадили ее за стол, жена принялась кормить. Маша ела с аппетитом, нахваливала магазинную капусту.

— А помнишь, какую вкусную капусту ты квасила! — спросила жена.

— Помню, а как же, — веселилась Маша, — теперь с этим покончено, начинаю новую жизнь!

— Так ты всерьез? — опасливо переспросила Аня.

— Куда уж серьезнее! Все! Хватит! Надеюсь, вы не будете предпринимать попыток помирить нас с Андрюхой?

Мы переглянулись и покачали головами.

— Ну и правильно! Я знала, что могу на вас положиться! А то общие друзья затеяли очередную операцию по спасению наших отношений. Я еще год назад уходила, так нет, уговорили, и что из этого вышло?

Мы смотрели на нее растерянно.

— Да вы не переживайте, — спохватилась Маша, — мы не ссорились, у нас прекрасные отношения, я там бываю регулярно, надо же с клиентами работать, у нас же прокат!

Аня рассеянно поддакнула.

— Я очень хорошо отношусь к Андрюхе, — добавила Маша, — но я больше не могу, понимаете? Как-то в августе я проснулась утром и поняла: все, надо прекращать этот бесконечный бардак. У нас ничего не осталось, кроме взаимных претензий.

— Да, но столько лет… — начала жена.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — тут же перебила Маша, — общее дело, лошади, все такое. Своих лошадей я продала. Остались только постояльцы. Работа идет, люди приезжают. У Андрюхи полностью налаженный бизнес. Я решила, пусть все остается ему, а я еще заработаю!

— Но все-таки… — снова засомневалась жена.

— Ни-ни, ничего мне не надо! Он считает, что это все его, пусть. Я и родителям своим то же самое сказала. Они настаивали на том, чтоб я в суд подала. Но я не хочу, понимаете? Я вообще ничего не хочу! Достаточно осознания того, что при желании я могу сильно испортить ему жизнь. Но я не мстительна, и он мне не безразличен. Я Андрея до сих пор люблю!