Как стать Фениксом - Татьяна Форш

– Но, баба Клава, а как же он? – Всхлипнула она, указывая на безжизненное тело Пекельного, лежавшее на возвышении в нескольких шагах от нас.

– Так сама его и воскрешай! Еще больше любить будет! И про Ваську забудет, словно той и не было! – Бабка кивнула на Василису.

– Но как?!

– Я знаю, как! – Раздалось у меня из-за спины, и к ним подошла Василиса, торопливо доставая знакомую бутылочку. – Это живая вода! Осталась лишняя. Напои его, и умой!

– А слезы Ворона? – нахмурилась дотошная Глафира.

– Поверь, для перерождения они ему не нужны! – Вдруг улыбнулась бабка и хитро-хитро ей подмигнула. Та не стала спорить. Поверила на слово, и со всех ног бросилась к Пекельному.

– А почему Пекельный? – Удивительная бабка словно прочитала мои мысли и теперь смотрела на меня пристально и немного укоризненно. Я даже смутился.

Пожал плечами.

– Так повелось. Он всегда был для меня Пекельным. Пришел из темного мира, пепла мне тут намусорил, по самое…

– Нет. – Странная собеседница покачала головой. – Когда он пришел в твой мир, ты и твои сестры звали его по имени. Бедорлаг. И он не из Пекельного мира. Так стали называть Лихомань, когда он принялся создавать здесь свои творения, но они быстро сгорали, не выдержав света солнца. Постепенно оно закрылось тучами с пеплом. Но… это не повод ненавидеть брата. Ведь он с тобой одно лицо. Он твой близнец. Даром, что появились в разное время и в разных местах. Ты не должен на него злиться за все то, что перенес. Это не его вина. Просто, бывает так, что маховик запущен и остается идти до конца. Понимаешь?

– Кто вы такая? Я вас знаю? – Я посмотрел на нее особым взглядом, пытаясь прочитать мысли, чувства, воспоминания, но наткнулся на стену. Словно и не было рядом со мной никой бабы Клавы. Или… как там ее назвала Глафира?

Она вдруг нежно прикоснулась ладонью к моей щеке.

– Пойми! Чтобы стать сильным и уверенным в себе повелителем этого мира, ты должен был познать лишения и страдания, вплоть до потери силы. А Бедорлаг – любовь, сочувствие и надежду. Сегодня, в день перерождения, вы сравнялись по силе. Стали одним целым, как я и хотела. Теперь, даже если вы решите свести друг с другом счеты – победителей не будет! Вы стали тем, кем должны были стать.

Я все же заглянул ей в глаза. Проник в мысли…

– Мама?

– Посмотри на него… И прости…

Я обернулся, и лишь покачал головой, глядя на поднимающегося брата. Копия я! Он даже одежду выбрал под стать мне. Только плащ черный. Или не плащ? Крылья?!

Почувствовав мой взгляд, он оглянулся, посмотрел мне в глаза и вдруг неуверенно улыбнулся. Обнял за плечи поддерживающую его Глафиру.

– Прошу, скажи! – Я развернулся к той, чье возвращение ждал всю жизнь. – Как нам с ним теперь делить этот мир?

– Зачем делить, вы же дети Создателей? – Она еще несколько секунд смотрела мне в глаза, обняла, и вдруг… отпрыгнула как ужаленная. – Ой! Господин! Повелитель! Что-то совсем с головой плохо стало! Совсем уже не вижу, к кому с обнимашками кидаюсь. Простите старую!

Баба Клава развернулась, и со всех ног бросилась в ликующую толпу. Да… теперь это была баба Клава. Я больше не видел в ней присутствия матери. Создатели такие непоседы…. Даже день с семьей провести не могут.

– Феникс… – Мне на плечо легла тяжелая рука брата. Я обернулся. Посмотрел в иссиня-черные глаза, так похожие на свои, и тоже, коснувшись его плеча, улыбнулся.

– Бедорлаг….

В тот день много чего было удивительного. Место казни, или точнее обряда Замены, расчистили, поставили столы, ведьмы нашаманили еды, лешие с русалками вытащили из погребов бочонки с чем-то пенным.

Маги ведь могут так. Без каких-то проблем и претензий. Наколдуем – будем жить. Так и в тот день. Застолье длилось до самой ночи. С песнями, плясками!

Афон привел и Захара, и Борьку, и даже мою Ма… маму с отцом. После невероятно долгих объятий, слез, слов покаяния и прощения все успокоились. Тут же нашли себе знакомых за длинным столом и, слава Создателям, забыли про нас с Фениксом.

* * *

Кстати, в тот же день Борька дал свое твердое «да» нашей кобылке-Горбылке. Как это случилось? Да очень просто! В момент всеобщего ликования, наш «плейконь» решил стать добропорядочным семьянином и от всей души поцеловал, оказавшуюся неожиданно поблизости, кобылку.

Правда, потом невероятно смутился, испугался, но когда вихрь скрыл ее на время от всех, а затем рассеялся, являя всем белоснежную красавицу кобылу, с Борькой сделалось совсем худо! Он принялся, как оглашенный, наворачивать круги по двору, вопя что-то уже совсем непонятное, но скорее всего романтическое.

По крайней мере, Горбылка его понимала. А когда, в очередной раз, он оглушал гостей с той стороны двора, она подошла к нам с Ником.

– Спасибо за совет, Златокрылый. Если бы не ты, я бы до победного считала, что он меня не любит. После того, как ты открыл глаза на ваши мужские стандарты, относительно нас, женщин, я полетела в наше ведомство и стребовала для дальнейшего перевоплощения мою парадно-выходную тушку. Вообще-то, я и была такой в прошлой жизни, поэтому, мне дали добро и на эту. – Она признательно посопела ему в щеку. Видимо, у кобыл это считалось поцелуем. И прежде чем уйти, посмотрела на меня. – А ты его береги, холь и лелей! Узнаю, что обижаешь, покончу с собой, приду к тебе и покусаю! Вот тебе мое, Горбылкино, напутствие!

Заметив мое вытянувшееся лицо, она тоже добродушно посопела мне в щеку.

– Да шучу я! – Отошла на несколько шагов, развернулась и добавила обращаясь ко всем. – Если кто Ваську с Фениксом обидит! Вот тогда и покусаю! А до тех пор я теперь живая, и с сегодняшнего стойла, очччень даже замужняя девушка! – Окликнула пробегающего мимо жеребца и рванула за ним в галоп. – Эй, Борюсик! На перегонки?

* * *

Были и откровения, когда мы с Глашей отходили погулять.

– А знаешь, какой он в постели?! Сама в шоке!

– Знаю! И можешь мне даже не рассказывать!

– Это откуда?!

– Балда, они одинаковые! Так же, как и мы! Не находишь тут шутку юмора?

– Зато темпераменты разные!

– Вот не надо!

– Чего не надо?

– Мигать на меня своим похотливым зеленым глазом! Я твои мысли читаю на раз!

– Что-о-о-о?! Фу, как не стыдно будущей матери о таком думать?!

– Да я на другое и не претендую…

– Или…?

– Что?!

– Может, поменяемся на разок? Они все равно ничего не поймут и не узнают!

– Что-о-о-о?

– Ай, только не в волосы! Я теперь натуральная блондинка и они моя гордость! А как бы ты взвыла, проходи всю жизнь черной, как смерть?