На затравку. Моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось - Чак Паланик

Не успела она отойти в сторону, как сработала пожарная тревога. Что-то мягкое ударило меня в грудь. Что-то мягкое шлепнулось на стол и на ковер. Выли сирены, но мало кто из присутствующих понимал, что происходит. Лишь несколько человек в голове очереди это видели. Сотрудники магазина были далеко, трудились на кассах.

Свидетели происшествия потом обсуждали его на форуме. По их словам, тот самый блондин – пранкер с изувеченной книжкой Делилло – после общения со мной вышел из магазина вместе с приятелем, и они куда-то уехали на мотоцикле. Через некоторое время они вернулись и поставили мотоцикл прямо у главного входа в магазин. В руках у одного из них был длинный широкий тубус.

Согласно показаниям свидетелей, ребятки замахнулись тубусом и швырнули в зал то, что было внутри.

В меня полетели белые мышки. Тубус оказался набит розовоносыми, красноглазыми грызунами, каких продают в зоомагазинах для кормления змей. Они шлепались на меня, на стол и на пол – покалеченные, полумертвые, с переломанными шеями и спинками. Их тела медленно извивались в предсмертных муках, лапки подергивались, изо рта сочилась кровь. Люди стояли как вкопанные и потрясенно смотрели на умирающих мышей. Выли сирены.

Что мне оставалось? Только принести людям свои извинения. На помощь никто не спешил. Я начал собирать мышей. Некоторые из них умирали прямо в моих ладонях: выгибали спинку, дергались и затихали. Других я находил уже мертвыми, но еще теплыми – в проходах между стеллажами, на полках. Их было очень много. Я собрал всех до единой и отнес на склад, чтобы никто их не трогал.

Организаторы этого побоища сбежали через пожарный выход. Вот почему сработала тревога. Когда я отнес мертвых и умирающих зверьков в подсобку, в магазине воцарилась тишина. Толпа молчала. В очереди стояло около четырехсот человек, и лишь немногие видели своими глазами, что произошло. Мои руки и стол были в крови. Я сходил в туалет, умылся и снова вышел в зал подписывать книги.

Свидетели говорят, что никто не мог предсказать или остановить случившееся. Парни приехали на мотоцикле, ворвались в зал и устроили беспредел. Полицию никто не вызвал. Преступники скрылись пешком. Я все еще на связи с сотрудниками того книжного, и они говорят, что это были местные. Время от времени блондин до сих пор заходит в магазин. Он уже немолод, среднего возраста.

С того дня я коллекционирую истории про кровь на творческих встречах. Вспомним случай в Сиэтле, когда фанаты вынудили Стивена Кинга оставить кровавый отпечаток на пятнадцати тысячах книг. Или парнишку в «Тауэр рекордз», который подошел к Клайву Баркеру и перерезал себе вены с криком: «Клайв, это для тебя!» Или происшествие в культовом нью-орлеанском концертном зале «Типитина», где молодой человек упал в обморок во время чтения моего рассказа «Кишки» и проломил себе череп. Позже устроители вечера рассказывали, что в клубе десятилетиями выступают панк-группы и хеви-металисты. Толпы пьяных рокеров по несколько часов кряду рубятся у сцены, но самую тяжелую травму получил человек, пришедший послушать любимого писателя. В тот же вечер на сцене со мной была Моника Дрейк. Толпа так хохотала над ее шутками, что никто не увидел, как она случайно порезала ногу об острый край какого-то сценического оборудования. В пылу выступления мы и не заметили, что весь вечер ходим по луже ее крови.

Такие истории – большое утешение.

Да, читательское возмущение порой перерастает в откровенную месть. Хороший автор так или иначе терроризирует своих читателей: то и дело бросает им вызов, пугает их, на худой конец – удивляет. Нередко застает врасплох и вынуждает почувствовать и пережить то, на что читатели никогда бы не подписались по собственной воле. Обиженному или запуганному человеку вполне может прийти в голову вам отомстить. Просто имейте это в виду.

В издательстве мне посоветовали никогда не рассказывать историю про мертвых мышек. Еще не хватало, чтобы кому-нибудь захотелось последовать примеру тех ребят. Какое-то время я всюду ездил с телохранителями. Чувствовал себя Бретом Истоном Эллисом, не меньше.

Я спросил себя: «Может, пора завязывать?» А потом взял и рассказал вам про мышей.

Стало быть, не завязал.

Когда я играл в школьной команде по баскетболу, тренер велел мне носить утяжелители для ног – кожаные мешочки со свинцовой дробью, которые весили несколько фунтов и крепились к ногам с помощью липучек. Спрятать эти толстые «воротники» можно было только под джинсами клеш, и я носил их целыми днями, не снимая, на протяжении нескольких месяцев.

Став постарше, я нанял себе другого тренера, который посоветовал мне повязать бечевку вокруг талии. Утяжелители жутко натирали, ноги под ними потели. Бечевка к концу дня оставляла глубокие красные отметины на теле. Зато мои ноги быстро окрепли, и я проработал самые глубокие мышцы туловища. Теперь живот у меня подтянут (ну, почти).

В общем, своему ученику я сказал бы: когда-нибудь вы сможете позволить себе все, что должно быть под запретом у хорошего писателя. Будете время от времени использовать «был» и «имел», абстрактные единицы измерения, пассивный залог и краткий пересказ. Даже клише и штампы пригодятся – там, где они уместны. Но для начала научитесь обходиться без них. Еще года два как минимум неукоснительно следуйте всем приведенным в этой книге правилам. Да, надо выкручиваться, изобретать новые способы повествования, ничего не поделаешь. Вы научитесь тщательно прописывать каждую сцену, а ваши персонажи будут двигаться и действовать, как живые люди. Самое главное, вы перестанете писать как придется, «по умолчанию», ведь именно это лишает ваши тексты силы.

Писать – это в первую очередь решать проблемы. Правила, которые сейчас кажутся вам ненужными препятствиями на пути к цели, в конечном итоге сделают ваши тексты сильными.

Привожу таблицу для быстрой диагностической проверки. Подумайте, какие недостатки присущи вашим текстам? Возможно, их удастся устранить предложенными ниже способами.