Только правда и ничего кроме вымысла - Дана Вачон

поздний и бредовый час был самым популярным корреспондентом внеземных новостей на земле.

– Не бойтесь! Они обратились ко мне сверхъестественными стихами! Я единственный, кто понимает их музыку! – заявил Канье, постукивая по своей титановой короне. – Вот что происходит!

Он указал на перепуганного ребенка, извивающегося на руках у Ким Кардашьян.

– Ночью Ким посетили инопланетные ангелы. Они даровали нам звездное дитя!

Ким Кардашьян вытянула ребенка навстречу камерам. Будучи генеральным директором Baby K, избранным в возрасте года единогласным решением совета директоров, он носил вещи из органического хлопка из детской коллекции собственной компании. Ее только что продали инвесторам из Катара. Стоимость малыша составила семьсот миллионов долларов.

– Почему на эту роль выбрали именно вас? – спросил репортер CNN.

И вся прошлая жизнь и логика показались Джиму Керри искаженным сном, когда Канье объяснил:

– В другом измерении я додекаэдр по имени Торт. И я должен был убить пришельцев, но не стал. Поэтому они наградили меня здесь. Сказали, что я архангел, а Ким – звездная мать. Подарили нам звездного младенца.

– Нам пришлось с этим смириться, – добавила Ким Кардашьян.

– Как они дали вам ребенка? – снова спросил репортер CNN.

– Они переплели нашу ДНК, – сказал Канье. – Искусственно.

– Как они вышли на вас?

– Позвонили.

– Откуда?

– Из Палм-Бич.

– Я полагал, они общались с вами через вашу корону.

После таких слов Канье Уэст решил воспользоваться своими архангельскими полномочиями и потребовал, чтобы летающие тарелки прикончили репортера CNN прямо на месте. Не дождавшись результата, Уэст разрыдался.

– Мы имеем дело с высокоразвитыми существами, – заметил Спилберг. – Либо они избавятся от нас без сожалений, либо примут нас такими, какие мы есть. Но точно одно: они не собираются объясняться и устраивать пресс-конференции.

Заморосил мелкий дождь. Корабли в небе замигали ярким светом, и все устройства передачи данных – мобильные, телевизоры и все каналы – заработали одновременно на прямое включение. Сначала появилась заставка «Краткое введение в планетарную ликвидацию», а потом фигура вне пола, вне расы, этюд в серых тонах, одинаково привлекательный для зрителей всего мира.

Спилберг ошибался: Тэн Кельвин собирался что-то объяснить.

– Земля – один из наших самых любимых и долгосрочных проектов, – сказал Кельвин. – Райский сад был прекрасен, но скучен, как собачье дерьмо. Тоска зеленая! И мы, зрители, и вы, актеры, стали терять интерес. Пришлось ввести конфликт. Когда Каин проломил голову Авелю, стало ясно, что мы нащупали верную струю. Мы сразу овладели вниманием жителей всех наших сфер. Ход с Вавилонской башней оказался настолько удачным, что мы выпустили сиквел, но уже с двумя башнями. Святые войны – оксюморон, не иначе… У нас множество программ в разных галактиках, но Земля первой додумалась до такого. Многие посмотрели бы с удовольствием, как вы испаряете друг друга на атомы, но возникло препятствие в виде рейтинговой комиссии и этического кодекса. Вам пора вернуться в пределы свои – вот для чего я здесь. А теперь я расскажу вам о правилах поведения, разработанных для жителей планет в подобных ситуациях.

Стоило Кельвину продолжить, как дождь ливанул с новой силой.

– Я тушу лесные пожары, охватившие Калифорнию, чтобы показать вам: я не только всемогущий, но и добрый. Примите это в знак признательности в связи с благополучным завершением проекта.

Космическая армада застыла в воздухе: один из кораблей – над пляжем, другие образовали идеальную сетку с масштабом в двенадцать километров. Воздух содрогнулся от победоносного рокочущего гула, словно трубы апокалипсиса зазвучали с космических кораблей. Сквозь густой туман, наползающий с холмов, на землю стали спускаться потоки прозрачного золотого света, еще более мощные, чем те, что Керри видел утром. Свет сопровождала музыка, благодатный радиосигнал, ласкающий слух, как «Адажио» Барбера, возведенное в космическую степень, моментально исцеляющий все раны. Звук набрал силу, когда розово-золотистые струи коснулись земли.

Тэн Кельвин настаивал:

– Войдите в свет счастья. Стряхните груз, освободитесь. От проблем. От неоплаченных счетов. От горя и страданий. Бросьте тела, сведенные болью. Вам больше не придется никому ничего доказывать. Ничего терять. Только очищающий свет и прощение. Мы приготовили вам подарок на прощание: вечное блаженство до потери дыхания.

Ким Кардашьян бросила рыдающего Канье и стала первым человеческим приемышем. Не выпуская из рук звездного младенца, она скинула босоножки на высоких шпильках, выбежала из патио и в сопровождении дюжины камер проворно устремилась к световому полю. Ким шагнула внутрь луча, упала на колени – глухие поначалу стоны быстро обрели радостную тональность.

После чего Ким стала возноситься.

– Глядите, пошла кормой вперед! – хмыкнул Келси Грэммер.

Да, это правда. Преждевременному восхождению Ким не хватало плавности и устойчивости. Но она быстро овладела потоком и воспарила к небесам, сущий ангел со звездным младенцем у груди, закружилась в экстазе. Камеры вели прямую трансляцию на весь мир. Тренды #звезднаямать, #звезднаямалышка и #последуйзазведой набирали обороты. Homo sapiens смирился с собственной кончиной. Первыми потянулись одинокие, потерянные, больные и, как ни странно, те глубоко несчастные, чья жизнь со стороны казалась идеальной. Снимки плодились и размножались, восторг на лицах доказывал, что процесс абсолютно безболезненный, более того – восхитительный. В считаные минуты миллионы землян по всему миру устремились на свет, на Елисейских полях не протолкнуться; когда шары зависли над тюрьмами, охранники воспарили вместе с осужденными, фавелы Рио возносились целыми семьями, забыв обо всем, во что верили, и считая Кельвина если уж не мессией, то как минимум надежным производителем чудес.

Знаменитости в Малибу, не веря своим глазам, смотрели на парящую в воздухе между океаном и тарелкой Ким Кардашьян. Многие захотели повторить ее опыт, сбросить оковы своего фальшивого «я». Некоторые бросились к лучам в такой спешке, что не услышали завершающую часть выступления Кельвина и не заметили его мелькнувший змеиный язык.

– Тем, кто будет сопротивляться, уготованы великие страдания. Дети будут огорчать своих матерей. Вы будете поджариваться на медленном огне, пожирать плоть друг друга. Все узнают, что такое голод и холод. Человек содрогнется от ужаса. Пока не исчезнет с лица земли.

Керри переключил внимание на Спилберга, который говорил по телефону.

– Подготовьте «Эмблин-двенадцать». Мы будем там через час.

– Что это «Эмблин-двенадцать»?

– Космическая спасательная капсула, Джим, – стушевался Спилберг. – В какой-то момент мы, миллиардеры, поняли, что это единственная вещь, в которую стоит вкладывать.

– Можно с вами?

– Извини, – ответил Том Хэнкс. – Модуль очень компактный, а Опра нуждается в эмоциональной поддержке своего животного, которое занимает одно место.

– А как же играть с собакой в мяч? Жарить сосиски для хот-догов?

– Мы все это запишем на видео. И будем дорожить им, – сказал Хэнкс. – Как бы то ни было, мы наконец-то встретились и отлично позавтракали. Ну все, пора уносить ноги.

– Ну и пусть уходят, – утешал Джима Келси Грэммер, когда спилберги и хэнксы потянулись к