Гейши. История, традиции, тайны - Джозеф де Бекер

Ее пояс-оби был малиновым и расшит золотом, серебром и цветными нитями. Волосы были уложены в стиле карава (осабунэ). Весь наряд очень напоминал форму придворного гвардейца, и говорят, что идея одеться подобным образом родилась потому, что ее фамилия Аривара совпадала с фамилией известного воина и поэта древности Аривара Нарихира Асон (825—880). Этот образец экстравагантной манеры одеваться дан для иллюстрации того, какие наряды могут быть и сколько денег и усилий может быть потрачено на то, чтобы выглядеть роскошно и оригинально. Интересно, что, невзирая на все великолепие своих нарядов, в годы Кансэй (1789—1801)и Бунка (1804—1818) юдзё не носили носков (таби), хотя делали это раньше, в годы Тэнна (1681— 1684). В те времена таби делались из пурпурной кожи.

Когда анэдзёро (старшая сестра-проститутка) вводила в профессию свою имотодзёро (младшая сестра-проститутка) и позволяла ей первый раз появиться в мисэ, такая церемония называлась цукидаси (толкнуть наружу и вперед). Организация всего, связанного с цукидаси, была обязанностью анэдзёро, что она и делала по поручению хозяина публичного дома. И это мероприятие было известно как ояку.

Церемония цукидаси, как правило, длилась неделю, и все это время дебютантка в сопровождении своей анэдзёро прогуливалась по улицам Ёсивара, показывая себя, но так, как если бы совершала обычное дотю. Каждый день дебютантка и анэдзёро появлялись в новых нарядах. Волосы анэдзёро были убраны в стиле хёго, осабунэ, сагэгами или симада, тогда как дебютантка носила исключительно симада. (С наступлением эры Мэйдзи этот обычай исчез, но согласно рассказу человека, который видел такую церемонию, дебютантка была одета в желтое, и все сопровождающие ее камуро, яритэ и вакаймоно имели одежду того же цвета.)

После недели знакомства ее подруги-юдзё по очереди организовывали ей ангажементы и преподносили подарки.

Издержки на инициацию новой юдзё грубо оцениваются в 300—500 рё. Далее шли расходы, связанные с цумиягу (постельные принадлежности), обычно заказываемые в «Даймару» и «Этигоя». Конечно, тут были свои хитрости, и если номинально все затраты на цукидаси ложились на анэдзёро, то в действительности большую часть денег она добывала из карманов своих гостей. Как правило, каждая анэдзёро имела по нескольку почитателей, которые могли проявить щедрость. Это могли быть и чиновники Казначейства, и богатые торговцы сакэ из Синкава и др. И хитроумная дама не преминула бы выманить из них столько наличности, сколько ей нужно. В прежние времена в променадах принимали участие юдзё ранга тюсан и ёбидаси, и, несмотря на то что система выходов в агэя по заявкам гостей исчезла, женщины продолжают прогуливаться в сумерках по Накано-тё с целью показать себя и попытаться привлечь клиентов. Процессию возглавляли два пожарника, несущие канабо (металлический прут с кольцами), которым они ударяли о землю, издавая резкий металлический звон, предупреждающий зевак о приближении ойран.

Вместе с ними двигался и вакаймоно (слуга-мужчина), освещая путь большим фонарем (дайхари), на котором был изображен герб юдзё. Сама юдзё медленно выступала в сопровождении двух фурисин (фурисодэ синдзо), двух камуро, одной бансин (банто синдзо) и шести вакаймоно. Интересно, что они никогда не возвращались назад тем же путем, каким выходили. Если процессия выходила из дома по правой стороне улицы, вернуться она должна по левой. По мере продвижения процессии владельцы чайных домов на ее пути выходили из своих заведений поприветствовать красавицу и предложить ей посидеть передохнуть у них, но она лишь любезно улыбнется и продолжит путь, безмятежно покуривая свою изящную трубку. Раньше юдзё специально отрабатывали манеру передвижения в процессии, и поэтому, несмотря на очень высокие сандалии, которые носили, неприятности случались редко. Споткнуться означало потерять лицо. Если юдзё случалось упасть перед чайным домом, обычай предписывал ей зайти туда и развлекать обитателей за свой счет. Вид миловидной юдзё, одетой в сверкающую золотом и всеми оттенками радуги богатую шелковую парчу, с прической пирамидальной формы, украшенной множеством булавок из панциря черепахи и коралла, натыканных так густо, что создавалось ощущение свечения вокруг головы, грациозно, в то же время величественно идущей по Накано-тё, казался непосвященным великолепным и внушающим ужас. Древние авторы отмечают, что такие зрелища приводили простой народ в восторг и «похищали их души». Опираясь на подобные ремарки, можно сделать вывод, что процессии юдзё оказывали определенно благотворное воздействие на моральный уровень толп, собиравшихся в Ёсивара, чтобы поглазеть на процессию.

Говорят, что ввиду грядущего появления в стране множества иностранцев и возможности их проживания среди японцев[1 До 1868 г. в очень незначительном количестве иностранцы в Японии проживали в обособленных поселениях, как правило на отдельных островах, и почти не контактировали с местным населением. (Примеч. пер.)] власти задумались о целесообразности запрещения существующего обычая выставления юдзё в клетках для всеобщего обозрения. Предполагалось, что Сасаки станет первым кварталом проституток, где прекратится эта достаточно двусмысленная практика. Поскольку же такие «выставки» не были особенно широко распространены нигде, кроме Ёсивара и нескольких других юкаку, изживание этого явления, как надеялись, могло пройти без вмешательства местных властей. Что касается хайсёрон[2 Х а й с ё р о н — движение за запрещение лицензированной проституции.] — движения, которое обрело сторонников только в последние годы и по глубокому убеждению участников которого кварталы проституток не должны быть местом выставок и что подобные демонстрации в целях привлечения внимания должны быть осуждены, а любые действия, хоть отчасти напоминающие публичную демонстрацию несчастных женщин, как низко бы они ни пали, запрещены, то ему мало кто симпатизировал. В настоящее время большинство японцев не видят ничего шокирующего или странного в сотнях ярко одетых куртизанок, сидящих рядами на виду у прохожих как живые «образцы», а это ведет к стиранию тонкой границы, разделяющей честных женщин и женщин полусвета. А это, в свою очередь, ведет к вольности обсуждения и позволяет деятельности проституток и их безнравственных покровителей быть вынесенной на страницы газет и становиться темой для литературных произведений. Кроме того, в дни фестиваля Тори-но мати почти все юкаку заполнены толпами зевак, среди которых тысячи молодых людей обоих полов. Это значит, что совершенно невинные девочки и мальчики настолько привычны к этим странным зрелищам, что не видят в них ничего постыдного и вырастают, зная об этих материях гораздо больше, чем им следовало бы. Европейцам и американцам кажется диким вид целых семей, включая скромных молодых девушек, которые прогуливаются по запруженным улицам в ночь Тори-но мати, покупая разные безделушки и глазея на раскрашенных красоток, одетых в наряды из блестящей, сверкающей золотом парчи. Конечно, идея привести свою маленькую дочь на прогулку в квартал проституток никак не укладывается в европейские представления!

Основным возражением против публичной демонстрации привлекательно одетых женщин является то, что это вводит молодежь, которая могла бы остаться целомудренной, в искушение и привлекает ее в кварталы публичных домов. Понятно, что в юношеской натуре заложено желание увидеть все необычные зрелища и события и, поскольку они существуют, молодой человек приложит старания, чтобы их не пропустить. Если власти решат запретить существующую практику, это будет означать, что мужчины будут вынуждены заходить в публичные дома с холодной головой по определенной надобности, а не соблазненные видом приятного личика, фактически выставленного на продажу. Также властям можно посоветовать полностью запретить любые виды публичных праздников или фестивалей внутри юкаку, строго охранять ворота, как было раньше, и не допускать прохода внутрь женщин или мальчиков, не связанных с публичными домами по роду своей деятельности. Конечно, это нанесет некоторый ущерб бизнесу, но результатом будет более здоровое в моральном отношении подрастающее поколение. Кроме того, это позволит уменьшить, если не предотвратить, затруднения и проблемы, которые доводят молодых людей до отчаяния и толкают их на совершение преступлений ради удовлетворения своих похотливых желаний или причуд «блудниц в пурпуре», от страсти к которым они сгорают.