📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДомашняяДорогие дети. Сокращение рождаемости и рост "цены" материнства в XXI веке - Анна Шадрина

Дорогие дети. Сокращение рождаемости и рост "цены" материнства в XXI веке - Анна Шадрина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 81
Перейти на страницу:

Сразу стоит отметить, что иллюзия реальности происходящего на экране, создаваемая Германикой, не означает идеологической нейтральности. В работах режиссера репрезентируется выборочная аудитория и специально отобранные события, чье упорядоченное изображение несет в себе вполне конкретные послания и подталкивает зрителей к определенным выводам. «Узнавая реальность», мы в действительности распознаем популярные дискурсы, определенное мировоззрение, которое претендует на тотальность описания окружающего мира, но, содержа внутренние противоречия, критикует само себя. В поисках этой самокритики я предлагаю сосредоточиться на том, с помощью какого набора атрибутов создаются унифицированные образы мужчин и женщин, репрезентирующих «гетеронормативное российское большинство».

«Загадка женственности»

То обстоятельство, что центральными персонажами фильма об «отношениях» являются женщины, вполне соотносится с текущей идеологией «традиционных семейных ценностей», назначающих именно женщин ответственными за организацию и сохранение «ячеек общества» рекомендуемого образца. В данном контексте я не буду искать параллели с культовым американским сериалом «Секс в большом городе», заложившим основы жанра городской любовной одиссеи. Меня больше интересует, как в популярной российской культуре воображается «современная россиянка».

Главными действующими лицами сериала являются четыре сотрудницы кадрового агентства: белые, образованные горожанки в возрасте между двадцатью с чем-то и тридцатью с чем-то годами. Двое из них — Катя и Люба — состоят в браке, Саша — разведена, Аня не была замужем, но находится «в активном поиске». Катя растит двоих детей, у Саши есть сын от бывшего мужа, Люба отчаянно пытается забеременеть. Бытие героинь изображено замкнутым на проблемах поиска или удержания романтического партнера. Женщины, олицетворяющие целое поколение, по фильму не имеют интересов, не связанных с воплощением глянцевых стандартов внешности, решением бытовых задач и погоней за мужчинами. Политическое участие, обсуждение культурных процессов или профессионального развития, духовный поиск, хобби, солидарность не являются частью их повседневности.

Каждая из четырех протагонисток переживает индивидуальную любовную драму. Интересно, что выбранные локусом женского существования романтические коллизии разворачиваются посредством обращения к эмансипаторским дискурсам поиска сексуального удовлетворения, трудностей совмещения семейных и профессиональных обязанностей, влияния фэшн-индустрии и классовой сегрегации постсоветского общества, критики массовой алкоголизации и распространения рынка околопсихологических услуг.

Дискурсивное поле сериала представляет собой постоянное сопротивление дисциплинирующей риторики, стремящейся к конструированию послушных гендерных субъектов, чьи жизни должны быть подчинены воспроизводству текущего порядка, и эмансипаторской риторики сопротивления навязываемому асимметричному распределению прав и обязанностей. На мой взгляд, этого конфликта внутри преобладающего дискурса, сохраняющего статус-кво, невозможно избежать в предопределенных рамках романтического нарратива[246].

Любовное повествование подчиняется жанровым канонам рыцарского романа, основной пружиной которого является устранение непреодолимых препятствий на пути к мифическому освобождению от всех неразрешимых проблем. Иначе говоря, условием счастливого финала любовной драмы является неразрешимый конфликт, позволяющий истории разворачиваться в форме постоянного противостояния двух сил: силы, ведущей к освобождению, и силы, воплощающей препятствия. Назначение такого принципа создания истории состоит в том, чтобы вызвать нарастающее эмоциональное напряжение с последующим катарсисом.

В тех социальных условиях, которые позволили сериалу Первого канала стать культурным феноменом, драматическое напряжение на протяжении всего действия обеспечивается парадоксальной природой «идеологии традиционных семейных ценностей». С одной стороны, традиционалистская риторика задает основной вектор реализации бинарных гендерных субъектов — в романтической гетеросексуальной связи, а с другой стороны, настаивая на идее их биологически обоснованной «противоположности», обнажает неразрешимый по этой же причине конфликт между ними.

Эффект достоверности, который необходим для выбранного Германикой жанра, требует обращения к узнаваемым дискурсам. Так, киноповествование опирается на противостояние риторики универсальности «традиционного» разделения гендерных ролей и идеи неудовлетворенности женщин по поводу перекоса семейных обязанностей. Таким образом, стремясь к тотальности, дискурс «традиционных семейных ценностей», помещенный в контекст драматического повествования, критикует сам себя. Далее я разверну свой тезис, обращаясь к коллизиям сериала, отражающим парадоксальную суть доминирующего мировоззрения.

Красной строкой в сериале проходит тема специализированных женских тренингов, направленных на неформальное обучение женщин техникам и приемам «поиска и удержания партнера». Фильм начинается с закадрового текста, произносимого голосом Ирины Хакамады:

— Ты — добрая, милая, отзывчивая. — Оптимистично звучит обращение невидимой Хакамады к воображаемой собеседнице.

— Ты ужасно одинокая. — Интонация чтицы трагически снижается, зароняя лед сомнения в самую душу.

— Ты годами ждешь предложения руки и сердца от мужчины или годами надеешься познакомиться с тем, кто это предложение сделает. Но все впустую! Это означает лишь одно — твоя программа не работает.

— И поэтому я предлагаю тебе мой курс! — Интонация вновь поднимается, обнадеживая воображаемую слушательницу.

— Курс, который уже помог сотням тысяч женщин по всей России, — «Краткий курс счастливой жизни»!

Этот закадровый текст является частью популярного аудиогида, который слушают героини сериала. Их гуру «женского счастья» — персонаж Ирины Хакамады — консультантка Вера Родинка использует узнаваемую бизнес-стратегию, продавая рецепты успеха в любовной сфере, прежде убедив своих последовательниц в том, что они одиноки, несчастны и нуждаются в спасении. Образ Веры Родинки несет в себе сложную миссию. Выдающий набор противоречивых штампов о «мужской и женской природе» за сакральное знание, закадровый голос не только репрезентирует властный дискурс «традиционных семейных ценностей», попутно заполняя собой швы между сюжетными линиями и задавая тему очередной серии, но и разоблачает сам себя.

Сценаристка и режиссер дают понять, какого они мнения о коммерческом рынке «поиска и удержания», вовлекая персонаж Веры в одну из основных перипетий сюжета. В процессе мы узнаем, что эксперт по «счастью в личной жизни» в течение десятилетия пытается заполучить мужа другой героини — Кати. Устами Родинки говорящей, что «учить других — это одно, а быть счастливой — совсем другое», авторы вскрывают сомнительную сущность института данной «экспертизы».

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?