Тайна - Элизабет Адлер

— Мы еще не знаем. Хотя Ник работает над этим.

— Ник? — Махони поднял брови. Фил расхохоталась.

— Я забыла вам сказать: у Би появился друг. Она описала Ника и сказала, что Би счастлива с ним, хотя тайна виллы не дает ей покоя.

— Мне это кажется хорошей новостью, — сказал Махони. — По крайней мере, убийца, кажется, не попал на след Би.

— Как вы думаете, Фрэнко, эти убийства связаны между собой? — нахмурилась Фил, тревожась за Би.

— Док, я не ясновидящий. Мне не с чего начать, я не знаю даже имени. Теоретически, по законам случая, они могут быть связаны. Держите меня в курсе всего, что удастся узнать Нику и Би. Может, я найду там что-нибудь имеющее смысл. Хотелось бы, чтобы это все не происходило столь давно. Я занимаюсь тайнами настоящего, док. Я не имею дела с прошлым.

— Странно, — сказала она, — я много лет не думала о Гавайях. И тут за один месяц они всплывают в связи с двумя разными событиями. Я встретила парня, который живет там. — Она застенчиво улыбнулась. — Туда я и направляюсь на следующей неделе. Он пригласил меня отдохнуть.

— Парень, так? Неужели мне все-таки придется ревновать, Форстер?

Она быстро подумала о сумасшедшей ревности Брэда, затем, взглянув на Махони, рассмеялась. Махони такой прямой, что, пожалуй, разложил бы все свои проблемы рядом со спагетти, чтобы обсудить их и во всем разобраться. Совсем не как Брэд, у которого масса тайных мыслей, о которых она, возможно, и понятия не имеет.

— Вы встретились с ним в Париже? — спросил Махони.

— Вообще-то нет. Я познакомилась с ним в самолете.

— Значит, какой-то француз вскружил вашу маленькую трезвую головку? — он шутливо улыбнулся, и она покраснела. — Не беспокойтесь, док, — сухо сказал Махони. — Я не буду играть в полицейского и задавать вопросы.

— Мне нечего скрывать, — защищалась Фил. — Он американец. У него квартира в Париже. Его зовут Брэд Кейн.

— Брэд Кейн, — Махони задумался. — Где же я слышал это имя раньше?

— Возможно, вы слышали о ранчо Канон. Это одно из крупнейших ранчо в штатах.

— Он его владелец? Она кивнула:

— На следующей неделе я буду там.

— Вам повезло.

Махони подумал о синем небе, пляжах и лучах солнца, покрывающих великолепное тело Фил бронзовым загаром. Может, я все-таки ревную.

— Я пришлю вам открытку. — Она взяла свою сумочку и Коко. — Ох, я и забыла. У меня есть для вас подарок.

Она протянула ему пакет с провансальскими травами и баночками всевозможных специй.

— Из бутика «Мулин де Мужин», — пояснила она. — Я добралась-таки туда. Только не спрашивайте, как мне удалось пройти мимо собак, натасканных на наркотики. Я была уверена, что в аэропорту меня арестуют за незаконный ввоз…

— Они разбираются, — заверил он, нюхая душистые пакетики с травами. Ему было приятно, что она подумала о нем. — В следующий раз я поведу вас обедать в «Мулин», — пообещал он. — За свой счет.

Фил засмеялась. Он проводил ее до машины.

— У вас далеко идущие планы, Махони.

— А вы разве еще не поняли, что я всегда строю далеко идущие планы, — спросил он, глядя на нее через окно машины.

Фил высунулась и легонько поцеловала его.

— Знаете что, Махони? Вы милый, — сказала она. Махони слышал, как она смеялась, уезжая. Подавив вздох, он взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Недолго осталось спать. Ну и черт с ним, он вполне может явиться на ночное дежурство пораньше.

Самолет Брэда, изящный «Гольфстрим IV», стоял на взлетной полосе «Сан-Франциско Интернэшнл». Его моторы были уже разогреты. Команда из четырех Человек встречала единственную пассажирку — Фил.

— Мистер Кейн извиняется, что не смог прибыть, мэм, — сообщил стюард. — Обычно он любит сам вести самолет, но сегодня у него слишком много деловых встреч.

Внутри самолета было просторно. Удобные кресла стояли вокруг маленьких столиков. В хвосте находилась небольшая каюта, в которой кресла складывались, образуя комфортабельную постель. Там же была маленькая, но превосходно оборудованная ванная. Стюард вручил Фил последние номера всех журналов и подборку новейших романов. Он предложил ей бокал шампанского и сказал, что до Гонолулу им лететь пять часов.

— Надеюсь, путешествие не причинит вам неудобств, мэм, — улыбнулся он.

Фил была уверена, что он прав.

В Гонолулу ждал вертолет, чтобы доставить ее на ранчо Канон, в дом Брэда. Они низко летели над пляжем Уайкики, затем поднялись выше над горами, и у Фил захватило дух от развернувшейся перед ней картины: черные скалы и изумрудный океан, брызжущий пеной. Облетев Даймонд-Хэд, они приблизились к дому Брэда. Фил изумленно смотрела на него. Она лишь сейчас начинала понимать, насколько богат Брэд Кейн. Сверху особняк Кейнов выглядел огромным. Он простирался через пышные зеленые сады пальм к самому подножию гор.

Брэд ждал на лужайке. Как только вертолет сел, он побежал навстречу. Он схватил Фил в объятия, и его красивое лицо озарилось улыбкой:

— Господи, как я скучал! — Он прижал ее к себе.

— Вот, — гордо махнул он рукой. Фил повернулась, глядя на длинный низкий дом, череду павильонов в гавайском стиле, соединенных скрытыми переходами. — Он не слишком изменился со времен дедушки Арчера, — пояснил Брэд, — только увеличился в размерах.

Они поднялись наверх по ступеням, подальше от палящего солнца, в тенистую прохладу комнат. Убранство дома было простым: полы светлого мрамора, скромные светлые портьеры, интерьер выдержан в светло-зеленых тонах огурца и мяты. Темные древние гавайские сундуки и массивные столы соседствовали с современной мебелью и яркими абстрактными картинами.

Слуги-китайцы были одеты в белые костюмы и мягкие черные тапочки, в которых можно было совершенно беззвучно передвигаться по мраморным полам. Когда Брэд вел ее по дому. Фил заметила, что они не улыбаются и отводят глаза подавая напитки.

Первым делом Брэд показал ей свою гордость и радость — три картины Хакни. Затем он повел ее в галерею к огромным полотнам Роско и туда, где висели изящные кувшинки Моне. Там же, в гостиной, находилось множество работ Эдварда Хоппера, О'Кифи и других современных художников, неизвестных Фил. Наконец Брэд привел ее в строгую столовую и показал семейные портреты.

— Это — Арчер.

Брэд встал перед портретом очень красивого мужчины с золотистыми волосами и жесткими голубыми глазами. Он был изображен сидящим очень прямо в большом кожаном кресле с высокой спинкой. Руки были крепко стиснуты. Фил подумала, что портрет вполне может потрескаться: такое исходило от этого человека напряжение.

— А это Шантал, моя бабка, — произнес Брэд. Фил посмотрела на портрет: