Моя. Никому не отдам - Марина Кистяева

Её предательство он переживет. Сердце поболит и успокоится. Он больше не выкажет своей любви. Да и не нужна ей его любовь.

Он не станет разбираться, что ей было от него нужно. Всё и так ясно.

Император Ведан посмотрел на огромные часы на противоположной стене. Десять часов. Она должна быть уже готова.

Он приказал служанкам искупать и привести её в порядок. На всё про всё дал два часа. Два долгих утомительных часа прошли. Ещё никогда время не тянулось столь бесконечно медленно….

Мужчина сжал руки в кулаки. Сейчас он посмотрит в глаза той, которую хотел назвать любимой, суженой своего сердца…

Теперь у неё лишь одно имя – фаворитка. Не более.

Злость и ярость снова заклокотали в нем, и он, не сдержавшись, ударил кулаком по стене. Проклятье! Неужели он ошибся? Неужели она такая же шлюха, как и другие женщины, пытающиеся окольцевать его?

Хотя стоит признать, её план разительно отличался от других…Безупречный план обольщения, разрушенный случайным стечением обстоятельств.

Всё! Хватит! Прошлого больше нет! Есть настоящее, в котором она ждет его в спальне….

Больше Ведан не стал тянуть время и широким быстрым шагом стал подниматься к себе, в императорские покои. Идя по коридору, он увидел двух служанок, которым приказал подготовить её. Выглядели те странно растерянными, а у одной он даже заметил слезы в глазах. Что за проклятье! Она умудрилась разжалобить служанок! Интересно, что она им рассказала о своей несчастной судьбе?

Встреча со служанками сильнее разозлила Ведана. Он собирался быть нежным, ну, или почти нежным. Агрессивный секс он использовал лишь в редких случаях. Таких, как сегодня днем…. Он планировал её подчинение, но собирался услышать от неё стоны наслаждения.

Сейчас же…

Дверь он распахнул ударом ноги.

От шума девушка, стоящая у окна, вздрогнула, но не обернулась. И снова Ведан мысленно собрал всех богов в кучу. До чего же она была красива….

Лгунья. Его маленькая лгунья.

Она стояла к нему спиной. Облаченная по его приказу в белый кружевной пеньюар, она казалась ещё более хрупкой, чем была на самом деле. По сравнению с его мощной фигурой воина она выглядела едва ли не ребенком-подростком.

Её длинные золотистые волосы каскадом падали на плечи и спину. Тонкие пальцы с силой сжимали подоконник, отчего побледнели.

Ведан почувствовал, что снова земля уходит у него из-под ног. Так случалось всегда, когда он видел её.

– Я ожидал, что ты будешь в кровати, – грубо сказал он и прошёл в комнату. Он не будет с ней нянчиться. Ария, чтобы спасти своего любовника, сама предложила себя.

Что ж…..

Она получит за предательство то, что заслуживает. Пусть скажет спасибо, что не оказалась в темных подвалах тюрьмы.

– Ведан…, – её голос звучал тихо. Она начала говорить, но оборвала себя. – Я жду ваших указаний, ваше величество….

Ведан сжал руки в кулаки. Ещё пару дней назад она обращалась к нему по имени.

С сегодняшнего дня он для неё император. И только.

– Отлично! – вспылил Ведан. Он сам не мог объяснить причину нарастающего раздражения. Ему бы успокоиться, немного прийти в себя, но происходило всё с точностью наоборот. – Раздевайся и начинай ублажать меня! Скидывай пеньюар с сорочкой и начинай ласкать меня! Думаю, мне не надо объяснять, какие ласки любят мужчины?

Воспаленное ревностью воображение услужливо нарисовало картину, где обнаженная Ария обнимает Лиана!! Или кто там ещё побывал в её постели…..

От одной мысли, что она принадлежала другим мужчинам, Ведан готов был начать крушить всё вокруг.

Никто не посмеет к ней прикоснуться! Пока она будет его….

Но, не смотря на мрачные мысли и рвущие душу демонов, он не мог не заметить, как после его слов её невысокая фигурка сгорбилась и стала выглядеть жалкой и одинокой.

Часы отсчитывали секунды вечности….

Наконец, она оторвала руки от подоконника и стала возиться с завязками на шелковом пеньюаре.

Ведан замер посредине комнаты, наблюдая за её действиями. Он заметил, что её руки дрожат. Он был груб, слишком груб….Проклятье! Он же собирался немного сгладить ситуацию. В конце концов, она всё ещё ему была дорога….

Он не успел предпринять никаких последующих действий. Пеньюар упал белоснежной кучкой к ногам девушки. Дальше последовала тонкая ничего не скрывающая сорочка.

– Мой император…. С чего вы желаете, чтобы я начала?

У Ведана остановилось сердце, когда он увидел это. Он даже не сразу обратил внимание на безжизненные слова девушки и на обреченность, с которой она говорила.

– Ария….

Девушка обернулась. Её руки плетьми повисли вдоль обнаженного тела. Она не пыталась прикрыться….Не пыталась ничего скрыть…

– Простите меня, ваше величество, я должна была вас предупредить….

– Что, черт возьми, это значит….

Тело воина содрогнулось.

То, что он увидел, поразило его. Даже больше. Сразило наповал. Лишило последней капли самообладания. Вернее, ввергло в пучину хаоса, недоумения, боли и неотвратимой убежденности, что он что-то упустил, что-то не понял… что натворил непоправимого….

Спина, бедра, грудь и живот девушки были покрыты многочисленными шрамами от ударов плетью и «игры» ножом….

– Вы, императоры, умеете любить….

Ведан замер, а потом тихо, едва слышно, проговорил:

– Как твоё имя? Настоящее….

Ария, не мигая, продолжила смотреть на императора.

А потом ответила:

– Лазера де Кларинже.

Теперь пришла очередь Ведана пошатнуться.

Мир накрыло темнотой.

Он думал, что самым сильным потрясением для него будет предательство Арии.

Он ошибся….

Боги, как сильно он ошибся….

– Рассказывай.

Лиан поднял голову и затуманенным взглядом посмотрел на вошедшего. Увидев, кто именно пожаловал к нему в камеру поздно ночью, молодой человек вздрогнул и выпрямился.

– Ваше величество, – Лиан склонил голову в почтенном поклоне.

Император остановился напротив заключенного и, нахмурившись, посмотрел на Монтесье.

– Я жду, – властно бросил Ведан.

Лиан тяжело вздохнул. Он не мог не понимать, что его арест повлёк за собой вереницу событий, которые не суждено остановить.

– Что именно вас интересует, ваше величество?

Лиану необходимо было знать, удалось ли Арии покинуть город. Он отправил к ней Фреда, и надеялся, что они успели убежать. Хотя…. Зная Арию не первый год, та могла отказаться куда-либо уезжать.