Неоконченные предания Нуменора и Средиземья - Джон Рональд Руэл Толкин

– Слава Черному Мечу Бретиля – вот, все наши враги повержены.

И Ниниэль успокоилась и радовалась славе Турамбара; но он был в задумчивости и говорил в сердце своем: «Жребий брошен. Настал час испытания, когда станет известно, правду ли говорил я или хвастался впустую. Не стану я больше убегать. Пусть буду я воистину Турамбаром, ибо хочу собственной волей и отвагой одолеть свой рок – или погибнуть. Но суждено ли мне погибнуть или победить, а Глаурунга я все-таки убью».

Тем не менее на сердце у него было неспокойно, и он разослал самых отважных людей на разведку в дальние земли. Открыто этого не обсуждали, но само собой вышло, что Турамбар теперь распоряжался как хотел, словно это он был владыкой Бретиля, а с Брандиром никто не считался.

Пришла весна, полная надежд, и люди пели за работой. Но в ту весну Ниниэль понесла, и сделалась бледной и слабой, и радость ее угасла. А люди, которые ходили за Тейглин, вскоре принесли странные вести – что на равнине, в той стороне, где Нарготронд, горят леса; и люди не знали, что бы это могло быть.

Немного спустя пришли новые известия: пожары распространяются на север, и палит леса сам Глаурунг. Ибо он оставил Нарготронд и снова куда-то двинулся. Те, кто поглупее, а также склонные к надежде, говорили:

– Вот, его воинство разбито, и теперь он наконец образумился и решил вернуться, откуда явился.

Другие говорили:

– Будем надеяться, что он проползет мимо.

Но Турамбар знал, что на это надеяться нечего, и Глаурунг ищет его. И потому он втайне от Ниниэли день и ночь раздумывал, что же ему предпринять; а тем временем весна сменилась летом.

И вот наступил день, когда двое разведчиков в ужасе прибежали в Эффель-Брандир: они видели самого Большого Змея.

– Воистину, господин, – говорили они Турамбару, – он приближается к Тейглину и ползет напрямик. Он лежал посреди большого пожарища, и деревья дымились вокруг него. Смрад от него идет нестерпимый. И его мерзкий след тянется на много лиг, от самого Нарготронда, и похоже, что он нигде не сворачивает, но метит прямо к нам. Что же делать?

– Немногое можно сделать, – ответил Турамбар, – но я уже поразмыслил об этом немногом. Ваши вести принесли скорее надежду, чем угрозу; ибо если он и впрямь, как вы говорите, ползет прямо, никуда не сворачивая, тогда у меня есть замысел, что по плечу сильным духом.

Люди дивились его словам, – больше он пока ничего не сказал; но, видя его твердость, все приободрились[60].

Надо сказать, что река Тейглин выглядела так: она сбегала с Эред-Ветрина, такая же быстрая, как Нарог, но поначалу текла по равнине, пока, наконец, ниже Переправы, набрав силу от других потоков, не пробивала себе путь через подножие высокого нагорья, на котором был расположен Бретильский лес. И там она бежала по глубоким ущельям со склонами, подобными каменным стенам, а воды, зажатые на дне, гремели и бурлили. И точно на пути Глаурунга, к северу от устья Келеброса, лежала одна из таких теснин, отнюдь не самая глубокая, но самая узкая. Поэтому Турамбар выслал на холм трех смельчаков следить за действиями Дракона; сам же он решил отправиться к высокому водопаду Нен-Гирит, где он мог быстро узнать новости и сам видеть земли далеко вокруг.

Но сперва он собрал лесных жителей в Эффель-Брандире, и обратился к ним, и сказал:

– Люди Бретиля, нам угрожает смертельная опасность, которую способно отвратить лишь великое дерзание. Но числом здесь не возьмешь: нам поможет лишь хитрость, да надежда на удачу. Если мы выйдем на Дракона всем своим войском, как на отряд орков, мы лишь вернее погибнем и оставим своих жен и детей беззащитными. Поэтому я говорю вам: оставайтесь здесь и готовьтесь к бегству. Ибо если Глаурунг явится, вам следует оставить это место и рассыпаться по лесу; тогда хоть кому-то удастся уйти и выжить. Ибо он, несомненно, постарается добраться до нашей крепости, разрушить ее и уничтожить все, что ему попадется; но надолго он здесь не останется. Все его сокровища – в Нарготронде, и там есть глубокие пещеры, где он может спокойно лежать и набирать силу.

Тогда люди испугались и пали духом, ибо верили в Турамбара и надеялись на более утешительные слова. Но Турамбар сказал:

– Да, готовьтесь к самому худшему. Но до этого не дойдет, если только мой замысел верен и удача будет на моей стороне. Ибо не верю я, что Дракон этот непобедим, хотя его мощь и коварство и растут с годами. Я о нем кое-что знаю. Сила его – скорее в злобном духе, что живет в нем, чем в мощи тела, хоть он и велик. Вот что рассказывали мне некоторые из воинов, что сражались в битве Нирнаэт, когда и я, и большинство внимающих мне были еще детьми: на поле битвы гномы сразились с ним, и Азагхал из Белегоста ранил его так глубоко, что Змей бежал в Ангбанд. А у меня найдется шип подлиннее и поострее ножа Азагхала.

И Турамбар выхватил Гуртанг из ножен и взмахнул им над головой, и показалось смотревшим на него, что из руки Турамбара в небо на много футов взметнулся язык пламени. И все вскричали:

– Черный Шип Бретиля!

– Черный Шип Бретиля, – воскликнул Турамбар, – да убоится его Дракон! Ибо надо вам знать: такова судьба Дракона (и, говорят, всего его племени), что, как ни могуча его роговая броня, будь она хоть прочней железа, брюхо у него все равно змеиное. И потому, люди Бретиля, я пойду и постараюсь любыми средствами добраться до брюха Глаурунга. Кто пойдет со мной? Мне нужно всего несколько воинов с могучими руками и твердым сердцем.

Тогда выступил вперед Дорлас и сказал:

– Я пойду с тобой, господин, – я предпочитаю идти навстречу врагу, чем дожидаться его.

Но остальные не спешили откликнуться на призыв, ибо страх пред Глаурунгом овладел ими, а рассказы разведчиков, видевших Дракона, разнеслись по селению и были сильно преувеличены. Тогда вскричал Дорлас:

– Слушайте, люди Бретиля! Теперь видно, что в нынешние злые времена мудрость Брандира оказалась тщетна. Прятаться некуда. Неужто никто из вас не пойдет с нами вместо сына Хандира, чтобы не опозорить дом Халет?

Так оскорбил он Брандира, который хоть и сидел на почетном месте главы собрания, но никто не обращал внимания на него. Горечью наполнилось его сердце; ибо Турамбар не одернул Дорласа. Но некий Хунтор, родич Брандира, встал и сказал: