Златорогий череп - Стасс Бабицкий

еще раз появится здесь накануне убийства — захочет проверить, все ли в порядке. Переоденется, бороду фальшивую нацепит, сгорбится, пройдет мимо как праздный прохожий, мельком в окошко заглянет. У него будет пара секунд, чтобы пробежать глазами по стенам, задержаться на быках, а напоследок и по полу скользнуть. Если обманку сделать относительно ровной, раскрасить ее, чтоб не отличалась от паркетных досок и припорошить пылью… Он не заметит подвоха. А уж когда труп притащит, под ноги уже смотреть не станет. Только по сторонам, высматривая нас.

— Понятно, — снова вздохнул Гребенщиков. — Одной плитой не получится, у нас просто нет печи, чтоб обжигать эдакую великаншу. Сделаем четыре, но совместим так, что даже ножик меж ними не просунете. Правда, придется повозиться. Пять суток на такую работу надобно, не меньше.

— Главное, чтоб не больше. Седьмого утром, пока он будет отсыпаться и копить силы, мы поставим обманку. Потом по ней уже никто не должен ходить до самого вечера. Лучше вообще всем домочадцам уехать за город, закрыть особняк на ключ. А ближе к полуночи мы спрячемся в подвале с потайными фонарями и заряженными револьверами.

Митя, услышав их голоса, вышел из комнаты со стаканом чая и надкушенной сушкой в руках.

— В подвале? Я ненавижу подвалы. Но если там найдется пара фунтов таких бараночек, — хихикнул он, — то я согласен. Где вы их покупаете? Чудо, как хороши!

— У Филипповых беру, — просиял купец. — Вы оценили, да? Баранки и сами по себе приятственные, а если в чашку макнуть…

— Мне неловко прерывать вашу идиллию, — съязвил сыщик, — но вы, Кирилл Афанасьевич, не забудьте рабочих распустить, как обещались, на оплаченные выходные дни.

— Да уж… Забудешь такое, — сразу сник Гребенщиков. — Не беспокойтесь, уговор в нашей стране пока еще дороже денег. Даю вам честное купеческое слово: мы не подведем!

XX

Мармеладов исписал уже десять листов своим торопливым почерком, причем с обеих сторон, а теперь заканчивал одиннадцатый. В эти странички втиснулись все подробности расследования, важные цитаты из бесед с убийцей, найденные улики и те умозаключения, которые — шаг за шагом — привели сыщика к палатам Гребенщикова. Он составлял рапорт для обер-полицмейстера, а заодно и сам мысленно повторял весь этот путь, проверяя, нет ли какой ошибки в расчетах. Мелькнула мысль, что сей процесс весьма похож на составление гороскопа, только задним числом. Но чья судьба сегодня решается?

Давая в письме характеристику Сабельянова, сыщик задумался, можно ли считать того злодеем в истинном смысле слова? Или он, подобно героям древнегреческих трагедий, оказался лишь игрушкой в руках судьбы и совершал жуткие поступки по чужому замыслу, не смея от него отступить? Ираклию с самого рождения внушали мысль о спасении рода от проклятия. На неокрепший мозг, еще смутно понимающий, чем добро отличается от зла, обрушили три тысячи лет отчаяния и слез. А сверху придавили фанатичной мечтой о бессмертии, о возможности стать равным богам! Был ли у мальчишки шанс справиться с этим гнетом и не сойти с ума? Разумеется, нет. Он стал бездушным оружием. Смертоносным клинком, который сто поколений предков выковали и отточили. При дворе турецкого султана таким же способом взращивают янычар — ломают детскую психику долгие годы, пока малыши не превращаются в свирепых бойцов, готовых убить любого, на кого укажет перст владыки. Без всякой жалости. А потому и сами они жалости не заслуживают. Пусть даже Ираклий оказался заложником семейных кошмаров, пусть разум его отравлен жуткими суевериями, а рукой управляет чужая воля… Меч, занесенный над головой невинного человека, не стоит пытаться понять или простить. Нужно успеть подставить щит и отвести угрозу.

Сыщик поставил вместо подписи букву М с косыми закорючками и двойной петлей. Промокнул чернила. Убийства по Зодияку нужно прекратить раз и навсегда. Сегодня же! Письмо — лишь страховка на случай, если все пойдет не так, как задумано. Тогда уж за дело возьмется полиция… Хотя непонятно, что может пойти не так. Ловушка четко выверена, — Мармеладов сам руководил процессом, — раскрашенные плиты приладили идеально, даже при свете дня не отличишь от настоящего паркета. А уж ночью… Пройти можно лишь по узкой, в пять вершков шириной, паркетной дорожке, нарочно оставленной вдоль стены — если про нее не знать заранее — в жизни не найдешь. Даже с фонарем Сабельянов не заметит подвоха. Но вряд ли убийца вломится в купеческий дом с иллюминацией. Будь он хоть самый самоуверенный человек на планете, а так рисковать не станет. Пойдет на ощупь и провалится в яму!

В особняке Гребенщикова никого нет. Сразу после полудня фабрикант уехал, ключи оставил Вятцеву, который вызвался присматривать за домом. Доктор дождется подкрепления, в лице сыщика и Мити, все вместе они спустятся в подвал. Сядут ждать… Какую дату поставить на письме? Седьмое апреля? Или восьмое? Оно ведь наступит меньше чем через три часа. Самое время выдвигаться. Почтмейстер должен с минуты на минуту появиться с двумя жеребцами, на которых они вмиг домчат до Таганки.

Скрипнула дверь.

Легок на помине! Только ближайший друг входит к нему без стука.

— Сейчас, Митя. Адрес на конверте докончу… «Обер-полицмейстеру Москвы, лично в руки». Готово. Теперь поскачем навстречу приключе…

Он поднял голову и увидел глаза Ираклия, горящие безумием, но при этом абсолютно спокойные. Такое ощущение возникает, когда хватаешь кусок льда без рукавиц, а он обжигает кожу не хуже иного костра.

— Здравствуйте, г-н Мармеладов, — буднично сказал убийца.

Сыщик молча положил перо на стол, чтобы не выдать внезапной дрожи, пробежавшей от кончиков пальцев до плеч, и дальше, сжимая горло, вздыбливая волосы. Это не страх. Логика подсказывала, что если бы Ираклий хотел его убить — стрелял бы с порога, не тратя время на приветствия. Нервные мураши побежали от досады, что и этот ход преступника не удалось предугадать.

— Что, и здоровья мне не пожелаете? До чего же вы негостеприимный человек, господин Мармеладов. У вас даже стула не имеется, чтобы присесть, — Сабельянов скрестил руки на груди, то ли подчеркивал этой позой свое превосходство, то ли спрятал что-то под накидкой. — Впрочем, я ненадолго. Решил лично завезти вам послание. По пути, так сказать. А вы, смотрю, и сами послания сочиняете? Дайте угадаю… Оставите письмо служанке, чтобы отправила в полицию завтра в полдень, если