Принцесса-грешница - Анна Рэндол

Или по крайней мере последние двенадцать лет. Насколько Йену было известно, Лукрецию мало беспокоили дела племянника и его семьи до того, как они бежали из Ленории.

– Вам что-то известно о плане Соммета? – продолжал настаивать Йен.

– Почему я должна отвечать вам? Я все еще не знаю, кто вы такой, кроме того, что вы плохо воспитанный неотесанный чурбан.

– Он – мужчина, которого выбрала я, – вступила в разговор Джулиана. – А ты будешь отвечать мне. Как своему монарху. Тебе было известно о плане Соммета? – Джулиана чувствовала, как бьется от волнения пульс в горле.

– Нет, – расправила плечи Лукреция.

– Ты поддерживаешь его план теперь, когда узнала о нем?

Рот тетушки несколько раз дернулся, пытаясь извлечь какой-нибудь звук.

– Нет, – выдавила она наконец. И это слово она произнесла с таким отвращением, что Йен на самом деле поверил ей. – А теперь, – Лукреция резким движением отряхнула юбки, – поскольку совершенно очевидно, что в моих советах ты больше не нуждаешься, я пожелаю вам доброй ночи.

С этими словами она гордо прошествовала из комнаты.

– Она не знала, – выдохнула Джулиана, стряхнув напряжение.

– О Грегори не знала. – Йен сомневался, стоит ли говорить, но она должна знать. – Джулиана, она и правда что-то скрывает о Соммете.

– Она говорила мне раньше, что у нее возникали какие-то деловые отношения с ним.

– По поводу чего? – заинтересовался Йен. – Здесь или в Ленории?

– Она не сказала, – поморщилась Джулиана. – И мне следовало бы спросить об этом сейчас, но я позволила ей нарушить мои планы. Хороший из меня шпион, да? – Джулиана присела на краешек своей кровати, прежний восторг и огонь в глазах бесследно исчезли. На лице появились усталые морщинки, которые напомнили Йену, что уже почти рассвело.

По правде говоря, Йен никогда не думал, что в его теле присутствует благородная косточка, но Джулиана доказала, что он ошибался. Он самостоятельно разберется в тайнах Лукреции. На хрупких плечах Джулианы и так лежит большой груз, и он облегчит ее ношу, насколько это возможно.

Эта небольшая задача внезапно показалась ему гораздо важнее всего, что он когда-то сделал для министерства иностранных дел.

Джулиана вздрогнула и проснулась от неожиданного поцелуя в губы.

– Что такое? – сердито посмотрела она на Йена. Ее разбудили так внезапно, что она, наверное, показала себя не с лучшей стороны. По каменным стенам комнаты плясали бледные лучи рассвета.

Йен ухмыльнулся, и от улыбки шрам на щеке поднялся выше.

– Я подумал, что именно так должен будить спящую принцессу.

– Но только не ту, которая спала всего два часа.

«А почему он такой красивый и такой игривый, несмотря на короткий сон», – подумала вдруг Джулиана. Сама она точно знала, что по крайней мере пару дней у нее будут припухшие глаза и тусклая кожа.

– Ты всегда такой веселый по утрам? – поинтересовалась она.

– Когда я провожу утро с тобой.

– О! – Настроение Джулианы заметно улучшилось.

Она могла бы поклясться, что Йен чуточку покраснел.

Джулиана уже потянулась было к его щеке, но вовремя вспомнила, что они могут быть в комнате не одни.

Она повертела головой, но Эппл не увидела.

– Я отправил твою горничную на кухню, чтобы принесла завтрак.

– Спасибо… – Значит, они были в комнате одни.

– А как ты предпочитаешь, чтобы тебя будили? – Йен подался вперед и провел по щеке Джулианы тыльной стороной ладони. – Есть какой-то способ? Я вполне могу привыкнуть. – Его рука переместилась ниже, к вырезу ночной рубашки.

Джулиана подвинулась, пытаясь избавиться от одеял и страстно желая оказаться как можно ближе к Йену.

Его рука скользнула по груди Джулианы, и все ее тело мгновенно откликнулось на эту ласку. Она вся затрепетала от необыкновенного удовольствия, обрушившегося на нее.

– Этот способ дарит надежду, – пробормотала Джулиана.

– Только этот? – нахмурился, как будто разочаровавшись, Йен.

– Я хотела сказать, в качестве старта, конечно. Можешь придумать что-нибудь еще.

– А вот это уже намного интереснее. – Йен коснулся тесемок на ее рубашке, потянул и развязал их. – Только предупреждаю, если ты оставишь это на мое усмотрение, последствия могут тебя шокировать.

Еще никогда Джулиана не хотела этого так, как сейчас.

Указательным пальцем Йен опускал вырез ночной рубашки до тех пор, пока не обнажилась ее грудь. Он наклонился над напряженным соском и, помедлив немного, осторожно, вытянув губы трубочкой, подул на него.

Джулиана ахнула и выгнулась ему навстречу, от неожиданных ощущений у нее свело мышцы.

Но она даже всхлипнуть не успела, Йен уже завязал тесемки рубашки, накрыл ее одеялом до самого подбородка и отошел от кровати.

Приближавшиеся шаги Эппл звучали довольно громко, и Джулиана поняла, что горничная специально так топала, чтобы предупредить о своем появлении. Но даже после этого, прежде чем с подносом войти в комнату, она настороженно посмотрела на них.

Йен забрал у нее поднос и, удерживая его на одной руке, стал открывать крышки блюд.

– Ты знала, что когда-то я работал официантом в Париже? – Йен одним движением отправил к себе в рот маленькое печеньице с одной из тарелок.

У Джулианы все еще бешено колотилось сердце. Но если Йен ведет себя так спокойно, она тоже сможет.

– А еда, заказанная твоими клиентами, доходила до стола?

– Всегда. Ну, во всяком случае, какая-то ее часть точно попадала на стол. Ее могло быть немного меньше, чем задумывал повар, но я лучился таким обаянием, что клиент в любом случае оставался доволен.

– Отвернись, чтобы я могла помочь принцессе одеться, – округлила глаза Эппл.

Йен преувеличенно сильно вздохнул и отправился изучать каминную полку.

Эппл помогла Джулиане облачиться в утреннее платье цвета шалфея. Она уже почти закончила застегивать пуговицы, как раздался яростный стук в дверь.

В руке у Йена появился нож, он быстро встал слева от двери.

– Мистер Мэддокс, сэр!

Джулиана не узнала голос, но Йен спрятал нож назад в сапог, а Эппл подбежала к двери.

Она открыла дверь и впустила пожилого вида слугу в бледно-голубой шляпе-котелке с желтой шелковой ленточкой. Его лицо имело бледно-зеленый цвет.

– Его высочество, сэр, – тяжело дышал слуга. – Он ранен.

Йен рывком выбежал из комнаты и исчез в коридоре.

– О ком ты? – У Джулианы все оборвалось внутри.