Тьма - Глен Кук

Кто знает. Может, я и был прав.

– В последнее время он кажется мне тяжелым, – пробормотал Костоправ, облачаясь в свой причудливый, безобразный доспех. – К тому же в броне холодно, и она провоняла потом.

Стоило ему нахлобучить на голову устрашающий крылатый шлем, как на его плечи уселась пара чудовищных ворон. Его окружили проблески алого пламени. Туча ворон с надрывным карканьем вилась над его головой.

После непродолжительной попытки овладеть Вдоводелом, Знаменем и Стариковыми воронами большая часть нападавших пехотинцев пришла к разумному решению провести остаток дня отдыхая. Видать, слухи до них дошли просто несусветные.

А вот кавалеристы казались слепленными из другого теста. Они продолжали сражаться. Во-первых, то были ветераны, а во-вторых, Длиннотень наверняка заморочил им головы, что мы, мол, поджарим их жен, изнасилуем детей, а потом пустим их мясо на корм собакам, а кожу обдерем на сапоги.

Но в конце концов мы рассеяли и их. Солдаты порывались преследовать отступающих, но Старик приказал незамедлительно продолжить марш на юг, с тем, чтобы овладеть дорогами и переправами. Нашлись такие, кто оставил этот приказ без внимания.

– А как с ними? – поинтересовался я.

– Пусть их участь послужит уроком прочим. А уцелевшим придется нас догонять.

Настроен он был сурово. Во всяком случае, я не припоминаю, чтобы когда-нибудь прежде он позабыл распорядиться насчет попечения о раненых. Правда, на сей раз ни один из братьев Отряда – а с нами их было почти с дюжину – ранений не получил. Подобные соображения порой определяли характер его действий, но не в такой степени, чтобы чужаки – не принадлежащие к Отряду – могли заподозрить его в пренебрежении их интересами. Я надеялся, что так будет и впредь. У нас и без того забот полно.

* * *

Сотни раз я видел Тенелова во снах Копченого, Вершину избороздил вдоль и поперек и считал, что и город и цитадель знаю не хуже тамошних обитателей. Но к подлинной, не профильтрованной сознанием Копченого реальности я оказался не готов.

Землетрясение превратило Кьяулун в сущий ад. Голод и болезни скосили большую часть жителей, уцелевших во время катаклизма. Длиннотень, следуя запоздалым советам, вздумал было помогать спасшимся – но слишком поздно. Город перестал существовать. Однако беженцы, обосновавшиеся в тени Вершины, получили некоторую поддержку. Но не по доброте душевной: эти бедолаги пришли на смену рабочим, возводившим Вершину до землетрясения.

Со времени катастрофы работа почти не продвинулась. Даже Длиннотень вынужден был признать, что из покойников строителей не выйдет. Детей в Вершине не было, но их укрывали и о них заботились в других местах. Что являлось предусмотрительным шагом – слишком предусмотрительным для Хозяина Теней. Не иначе как это пришло в голову кому-то другому.

Создавалось впечатление, будто в последнее время здесь строили не столько укрепления, сколько жилища.

Конечно, такой порядок не мог просуществовать долго. Для Длиннотени все эти тенеземцы являлись не более, чем инструментом для исполнения его замыслов. Если он и хотел оставить их в живых, то лишь до тех пор, пока мог использовать по своему усмотрению.

– Ад и вправду просачивается в наш мир, – заметил Костоправ, окидывая взглядом унылые развалины – все, что осталось от не обнесенного стенами Кьяулуна. На ошеломляющее величие сооружения, высившегося за пределами города, он не обращал внимания.

В отличие от меня.

– Мы подобрались слишком близко, командир. Госпожи, чтобы прикрыть нас, с нами нет.

Его, похоже, это ничуть не тревожило. Кажется, он вообще обратил внимание на Вершину один-единственный раз – бросил на цитадель взгляд и обронил:

– Что, сукин сын, ты так и не успел достроить свою конуру?

С точки зрения обычного человека твердыня представлялась величественной и несокрушимой. Вздымающиеся стены были сложены преимущественно из белесого камня, местами перемежавшегося цветными блоками. Кое-где виднелись выложенные серебром, медью и золотом магические письмена.

Много ли сил собрал Длиннотень для обороны своего оплота с тех пор, как я последний раз посещал это место, блуждая с духом? Да так ли уж это важно? Какая армия осмелится штурмовать эти несокрушимые стены, когда с них будут сброшены строительные леса?

Леса большей частью пока оставались на месте.

– Может, ты и прав, – пробормотал Костоправ. – Стоит ли мне подтирать им носы, чтобы они сообразили, что я здесь.

Он слегка повернулся и бросил взгляд мимо Вершины, на высившийся вдали склон.

– А там ты когда-нибудь бывал?

Я огляделся. Поблизости не было никого, даже ворон.

– Нет, я могу преодолеть примерно половину пути между Вершиной и одним местом на дороге… похоже, там находится то, что они именуют Вратами Теней. На дороге ничего интересного нет. А дальше Копченый идти не хочет.

– А у меня на сей раз здорово получилось. Ладно, давай убираться отсюда.

Мы отошли и стали лагерем севернее Кьяулуна. Солдаты чувствовали себя там не слишком уютно. Никому не хотелось обустраиваться в такой близости от оплота последнего и самого сумасбродного из Хозяев Теней.

В этом я готов был с ними согласиться.

– Может, ты и тут прав, – проворчал Костоправ. – Я чувствовал бы себя уверенней, находись Копченый поблизости и имей ты возможность произвести разведку. – Потом он ухмыльнулся и добавил: – Но все-таки я верю, что, несмотря на отсутствие Госпожи, у нас есть ангел-хранитель.

– Что?.. Кто?..

– Душелов. Она крутится без толку, ровно белка в колесе, но ее действия можно предвидеть. Тебе удавалось подобраться к ней близко?

В том, что я пытался, он, похоже, не сомневался.

– По существу – нет. Копченый к ней не идет.

– Вспомни о том, как ей хочется использовать меня, чтобы сквитаться с Госпожой за то, что ей не удавалось сделать это раньше. И пойми, что с этой целью она – хочет, не хочет – вынуждена обо мне заботиться.

– Ни хрена себе!..

И как до меня, тупицы дерьмового, раньше не дошло. Мне даже в голову не приходило, что он может использовать Душелова!

– Ты и вправду хочешь поставить все на нее?

– О черт, конечно же нет. Но она вполне могла бы – по неким своим резонам – заняться и здешними делами.

– Так ведь у нее и с Длиннотенью старые счеты.

– Это точно, – ухмыльнулся он, явно довольный тем, как разворачиваются события.

А вот я беспокоился насчет Душелова. Она не стремилась быть на виду, но при этом всегда числила себя среди главных игроков. И от нее всегда можно было ждать самой неожиданной выходки.

Сумел ли учесть все это Костоправ? Является ли все это частью его плана? Сам-то он – в этом я был уверен – думал именно так. А вот я – нет. Потому как располагал твердыми, как камень, доказательствами обратного. Он, например, никоим образом не мог предвидеть, что у меня начнутся те же кошмары, что и у Госпожи, хотя – тут уж сомнений нет – продолжения ее кошмаров он ожидал.