Шахматы без пощады: секретные материалы... - Виктор Корчной

В свое время ФИДЕ руководили обеспеченные, финансово независимые люди — голландец Рюэб, швед Рогард, голландец Эйве, исландец Олафссон. Кампоманес тоже был не из бедных, но он назначил себе, впервые в истории ФИДЕ, ежегодное жалование в 150 тысяч швейцарских франков. Но и этого ему было мало. В конце 2003-го года суд в Маниле установил, что во время проводившейся в Маниле Всемирной шахматной Олимпиады-1992 Кампоманес прикарманил из отпущенных правительством страны на проведение соревнования денег сумму, равную 180 тысячам евро, и присудил Кампоманеса к тюремному заключению на 1 год и 10 месяцев. Отсидев три президентских срока, попив 14 лет кровушки у шахматного мира, он уступил выгодный пост российскому кандидату — Илюмжинову. Кампоманеса оставили «почетным президентом ФИДЕ» и даже после приговора филиппинского суда забыли снять с него почетное звание…

В 1979 году я написал книгу о матче в Багио. Я не спешил ее издавать. Я послал письмо Карпову. О том, что книга о Багио готова, что она ни в коем случае не прибавит ему популярности. Но если мою семью отпустят, то я не буду ее издавать. Одновременно я отправил письмо в Кремль тогдашнему руководителю страны Л. Брежневу. Я сообщил, что написал антисоветскую книгу, что собираюсь издать ее не менее, чем на 9 языках, общим тиражом полмиллиона экземпляров. Но если семью отпустят, я обещаю ее не издавать. Я вырвал из рукописи несколько ярких страниц — товар лицом — и послал письмо «с уведомлением о вручении». Частичный успех я имел — «человек с ружьем» подписал принятие письма в Кремле. Но ответа на эти письма я не получил…

Издательство ОПИ в Лондоне издало мою книгу на русском, я сам издал ее на немецком, правда, небольшим тиражом. А потом я позаботился получить хороший перевод книги на английский язык. Тогда я предложил ее английским издателям, но, на удивление, прочитав манускрипт, мне ответили отказом — ее не приняли на английский книжный рынок! Я подумал: неужели Кин и Леви настолько сильны!? А может быть, здесь были замешаны более крупные силы? В российской «Литературной газете» в 1992 году я прочел занимательную статью «Роберт Максвелл — фаворит КГБ?» Роберт Максвелл был более-менее хозяином британской прессы. Кто знает — не исключено, что и он приложил свою руку, чтобы мой труд никогда не появился на лондонских прилавках… Книгу эту, использовав перевод на английский, я издал в Швеции, Исландии, Франции, Аргентине…

В начале 1979 года я приехал в Израиль. Меня пригласил туда человек по имени Самуэль Флато-Шарон. Родился он в Польше, воспитывался, жил во Франции. Проворовался там и бежал от правосудия в Израиль. Для того, чтобы израильские власти не выдали его международной полиции, ему полезно было бы стать депутатом Кнессета, а для того, чтобы быть туда избранным, требовалось паблисити. По-видимому, в Израиле я был популярен. Флато-Шарон сообщил мне, что он в хороших отношениях с людьми из КГБ, в частности, дружит с полковником Виктором Луи, и он поможет мне вызволить семью из Советского Союза. О том, что в те дни в СССР шел документальный фильм о Флато-Шароне под названием «Мошенник века», мне известно не было. За его усилия помочь моей семье я должен был дать некоторое количество сеансов в Израиле. Разумеется, бесплатно. Не помню точно — кажется, пять. Что я и выполнил. Помочь моей семье он даже не пытался. Когда моего сына посадили за решетку, я написал письмо в израильские газеты, где рассказал, как Флато-Шарону удалось меня одурачить…

Я много раз участвовал в мировых шахматных Олимпиадах. За команду СССР играл шесть раз: первый раз в Лейпциге в 1960 году, последний — в Ницце в 1974-м. Позже не раз выступал за команду Швейцарии. Но, пожалуй, самые яркие воспоминания связаны у меня с Олимпиадой 1978-го года в Буэнос-Айресе, где я впервые представлял Швейцарию.

Я прилетел в Южную Америку вскоре после изнурительного матча с Карповым на Филиппинах, где разница по времени с Аргентиной была 11 часов. По дороге из Азии в Америку я задержался на два дня в Европе, в Швейцарии. А прямо с самолета, и часа не прошло, я уже сидел за доской, играл партию против китайского шахматиста. Обратите внимание: китайцы в этот момент уже откололись от так называемого «лагеря социализма», ведомого Советским Союзом. А как вели себя по отношению ко мне представители этих «стран социализма»? О, это было интересно наблюдать! Люди из СССР, Болгарии, ГДР, Монголии, Кубы, встречаясь со мной, проходили «сквозь меня», как будто я был человек-невидимка. Венгры замечали меня, могли уступить дорогу, поляки кивали, у некоторых хватало смелости даже со мной поздороваться. Единственные, кто разговаривал со мной, как с нормальным человеком, были румыны!

Эта Олимпиада оказалась единственной, где советские уступили первое место. Победила команда Венгрии. Да и за второе место шла отчаянная борьба — с советской сборной конкурировали американцы. В последнем туре команда США должна была встретиться со швейцарцами. Мне позвонили из штаба американцев и попросили сделать маленькое одолжение — не играть в этот день. Но даже из злости по отношению к советским я не мог себе такого позволить. Я выиграл партию. Американцы отстали от советских на очко. Моя преданность шахматам была высоко оценена западными журналистами.

Когда беседуешь с судьями Олимпиады, они объясняют, что жеребьевка во время Олимпиады производится автоматически, с помощью компьютера. На самом деле, все не так просто. Ведь существуют напряженные отношения между некоторыми странами, и организаторы, как и судьи, по мере сил стараются предупредить ненужные столкновения, обострение ситуации. В первую очередь это касается расселения участников. Принимаются во внимание схожесть привычек, образа жизни людей. Ну, и желательно не допустить встреч за шахматной доской тех, скажем, арабских стран, которые не признают само существование Израиля с его шахматной командой. Но может быть, самой хлопотливой задачей организаторов было предупредить матчи команд «стран социализма» со Швейцарией — из-за меня, конечно. Это ограничение существенно сказалось на классе противников нашей команды, и мы заняли одно из лучших мест в истории Швейцарии — вошли в дележ с 6-го по 13-е. Ограничение оказалось на руку и мне — мои противники на первой доске были не слишком сильны. С результатом 8 из 10-ти я, как выяснилось, добился абсолютно лучшего результата на Олимпиаде! И как следствие, был избран журналистами лучшим шахматистом года. В истории присуждения шахматного «Оскара» это оказалась крупная победа журналистов Запада над социалистическим лагерем. Победа?! А разве на этом поле тоже воевали? Да, для лагеря социализма любая деталь имела политическое значение, и при присуждении «Оскара» они выступали единым фронтом. А их западным коллегам подобная «коллегиальность» и не снилась! Но на этот раз что-то случилось. Мое выступление на Олимпиаде произвело фурор; за блок западных журналистов активно боролся мой пресс-атташе Эдуард Штейн, перед глазами журналистов, хотя и в некотором отдалении, маячили фигуры моих жены и сына… При голосовании впервые был посрамлен советский ставленник, чемпион мира А. Карпов!

Запомнилось еще немало деталей Олимпиады. Я собирал подписи игроков, участников Олимпиады под воззванием за освобождение заложников ~ членов моей семьи, оставшейся в СССР. Не все шло гладко. Советского Союза боялись во всем мире. Под разными предлогами поставить свою подпись под гуманитарным воззванием старались уклониться уроженцы Швеции, США… Интересный случай произошел с командой Ирака. Обычно я подходил к каждому игроку в отдельности, просил подписать. Это увидел человек с военной выправкой, по-видимому, руководитель команды Ирака. Он взял у меня лист для подписи — как я понял, чтобы я не приставал к членам его команды, а через часик вернул мне его со словами: «Я, — он произнес это с ударением, — я подписал!» Я с благодарностью вспоминаю урок, преподанный мне иракским полковником. Оказывается, в мире демократии есть люди, которые боятся иметь собственное мнение. А в тоталитарном мире бывают люди, которые имеют свое мнение и охотно и резко выражают его…