Вампилов - Андрей Румянцев

А мы с тобой будем воспоминанием — неминуемо грустным, но, видно, хорошим воспоминанием.

Пиши мне, пока хочется. Я люблю твои письма. Бродяги любят, когда о них помнят. Пиши, я буду тебе отвечать.

Привет Минску, парень он неплохой, тихий, опрятный.

Целую тебя.

Александр».

* * *

Когда Вампилов признавался, что пишет и печатается он мало, понимать это, видимо, следовало так: пишет мало в главном для себя жанре, который уже выбрал. А как журналист он работал в полную силу и печатался часто. В том 1963 году, например, Александр совершил с В. Шугаевым многодневную поездку на север Иркутской области. Ее результатом стал большой, написанный совместно очерк «Голубые тени облаков». В разные месяцы того же года, судя по библиографическому указателю, Вампилов создал очерки «Белые города», «Вечер», «Пролог», «Колумбы пришли по снегу», «Билет на Усть-Илим», напечатанные вначале в газете «Советская молодежь», а затем — в коллективном сборнике очерков «Принцы уходят из сказок».

И как ответственный секретарь газеты, которого в любой редакции называют «начальником штаба», Вампилов был на высоте. Поэт Сергей Иоффе, исполнявший тогда обязанности его заместителя, вспоминал:

«Газетчики знают, что должность эта самая хлопотная: с утра до позднего вечера находишься в эпицентре редакционных событий, едва разделался с очередным номером, как на тебя наваливаются заботы о следующем — и нет этой круговерти ни конца ни края. Однако наш редактор сумел очень четко организовать работу секретариата. В помощь Вампилову он назначил двух заместителей. Один из троих приходил в редакцию рано утром, чертил макеты и отправлял их в типографию. Второй появлялся часам к 12, читал материалы и засылал их в набор — завтра ему предстояло с утра макетировать очередной номер. Третий же был в командировке. Так, чередуясь, мы давали друг другу возможность побывать там, где хотелось, не спеша поработать над облюбованной темой».

А было еще «Творческое объединение молодых» — содружество, которое Вампилов и его сверстники — начинающие писатели создали в Иркутске в начале 1960-х годов. Тот же Иоффе рассказывал:

«Мы часто выступали, в основном перед молодежной аудиторией — студентами вузов и техникумов, старшеклассниками, солдатами… Из многих таких встреч мне запомнились две — в университете и в библиотеке аэропорта… В библиотеке мы с Вампиловым выступали вдвоем. Увидев, что слушать нас пришли в основном стюардессы, я, помнится, стушевался и начал свое выступление как-то сбивчиво, сумбурно. Саня же был, как всегда, внешне спокоен, элегантен, говорил толково, а рассказами покорил аудиторию окончательно. Девушки смеялись, просили читать еще. Потом посыпались вопросы, а кое-кто не постеснялся даже высказаться… Особенно интересно говорили двое парней в летной форме. Один из них, когда мы возвращались со встречи в автобусе, оказался рядом с нами. Кажется, он взял на нас билеты, а потом то ли нас стал приглашать в гости, то ли к нам напрашиваться.

Я пожал плечами, многозначительно глянул на Саню: дескать, не слишком ли товарищ назойлив? Но Саня был, как видно, другого мнения. Он с готовностью откликнулся на предложение, условился о встрече и интуитивно оказался куда дальновиднее меня: впоследствии его связали с этим летчиком (а меня связывают и по сей день) добрые товарищеские отношения.

Меня вообще поражало, как легко он сходился с людьми. Его редко можно было встретить одного, почти всегда — в окружении приятелей. Я умышленно не пишу “друзей”, их у него (как и у каждого, наверно) было немного. А вот приятелей — хоть отбавляй. Такой магнитной силой обладал он, такой приветливостью и общительностью, что тянулись к нему буквально все.

А я снова представляю себе Вампилова в редакции, на его секретарском месте. В углу рта сигарета, дым лезет в глаза, и Саня слегка щурится. Перед ним макет очередной полосы. Курьер уже ждет, полосу пора засылать в типографию. Ну да Саня рисует макеты моментально!..

Что греха таить, Саня казался мне везучим, я убежден был, что все дается ему легко, без особых усилий. И можно себе представить, как удивил он меня однажды признанием: “Трудно пишется, очень трудно”. Я хорошо запомнил и эти слова, и выражение Саниного лица — удивленное, даже обескураженное: словно бы он и сам не ожидал, что ему может хоть что-то даваться с таким трудом».

В конце июля 1963 года Саня появился в Улан-Удэ как бы по праздной охоте, под выходной. Мы сразу навострились на Селенгу, повторить нашу давнишнюю рыбачью удачу. Собрались вчетвером: Юра Николайчук, окончивший университет годом позже нас, мой брат, офицер, Саня и я. Взяли бредень, удочки, провизию и махнули на такси километров за тридцать вверх по реке. Знакомый Николайчука, деревенский рыбак, снабдил нас лодкой, и где-то за полдень мы уже бродили по мелководью на противоположной от села стороне реки, у поросшего густым ивняком острова.

К полотну снасти ничего не приставало, разве что редкая сонная сорожонка, умещавшаяся поперек ладони, да ракушка, да заиленный прут. Побороздив речное лоно с час-два, мы бросили это пустое занятие и взялись за удочки. Но и они не дали улова; тишь и сонь, кажется, усыпили всякую рыбу, как и горячо дышащий песок, и кудрявую гряду кустов, и редкие расшиньганные облака. Развели в тенечке костер, сгоношили стол и за скатертью-самобранкой позабыли неудачную рыбалку.

Помню, как, глядя на текущую к дальним лесистым холмам сверкающую реку, Саня расспрашивал о местах, где в молодости жили его родители: до той же станции Загустай отсюда было рукой подать. Может быть, он представлял, как на этих берегах рыбачил его отец — о родительской страсти он, конечно, знал. Может быть, он жалел, что до сих пор, бывая на Селенге, не добрался ни до Загустая, ни до Мухоршибири, не посмотрел улочки, по которым ходил его погибший отец?

В тот приезд Саня открыл счет своим публикациям в Бурятии. Первой из них была новелла «Солнце в аистовом гнезде». Дата первой публикации ее во всех справочниках, даже в наиболее подробном биобиблиографическом указателе 2012 года, дается неверно. Указывается, что рассказ этот впервые был напечатан в газете «Советская молодежь» 8 сентября 1963 года. А на самом деле еще раньше, 7 августа того же года, он появился в газете «Молодежь Бурятии». Несколько позже, в октябре, мы перепечатали из первой книжки Вампилова его новеллу «На пьедестале».

* * *

В августе 1963 года Александр познакомился с юной девушкой Олей Ивановской, приехавшей из Братска в Иркутск поступать в университет. Он сразу дал ей шутливое имя — Алёша. С черноглазым, красивым, только что выпорхнувшим из школы подростком Алёшей можно было не стесняться своей нежности, запросто бывать у приятелей, шутить, дурачиться.

Скажем с самого начала, что это был для Сани счастливый выбор. Накануне самой тяжелой полосы своей творческой жизни он обрел понимающего и надежного друга, который все оставшиеся ему девять лет будет для него помощником и опорой, а после его гибели — приведет в порядок и опубликует все неизвестные читателю рукописи, станет инициатором или участником многих изданий, посвященных драматургу. Интересны комментарии Ольги Михайловны к сочинениям мужа и короткие, разбросанные в разных публикациях воспоминания о нем — эти мемуары очень живо и талантливо написаны. Без них не обойтись и в нашем рассказе: