Как работает экономика. Что Rolling Stones, Гарри Поттер и большой спорт могут рассказать о свободном рынке - Джон Тамни

Часто говорят, что аутсорсинг – это «гонка уступок», в которой другие государства, располагающие дешевой рабочей силой, истощат экономику США. Но по поводу «дешевой рабочей силы» есть одна небольшая загвоздка: она дорогая. Дешевый труд – признак низкой производительности. Однако инвестиции вкладывают, чтобы получить хорошую прибыль. Если бы инвесторы, создающие рабочие места, были заинтересованы только в низкой стоимости труда, Нью-Йорк, Гонконг и Сан-Франциско пустовали бы.

Моретти пишет: «Кажется, что компании выбирают самые плохие места, они выбирают очень дорогие города – Бостон, Сан-Франциско, Нью-Йорк. С их заоблачными зарплатами и стоимостью аренды – это самые дорогие для ведения бизнеса места в Америке»{226}. Но еще дороже для бизнеса – находиться далеко от скопления талантов. Дорогой, но высокопроизводительный труд в итоге лучше дешевого труда рабочих, которые работают неэффективно. Высокие зарплаты американских рабочих – их преимущество. Зарплаты высоки как раз потому, что инвесторы ценят производительность. Кремниевая долина – это одно из самых дорогих мест в мире, и оно переполнено работниками, наем которых стоит дорого. Несмотря на это, она привлекает более трети всех венчурных инвестиций{227}.

«Аутсорсинг» – это то, что каждый из нас делает постоянно, но когда это делает целая компания, слово тут же становится ругательным. Прибыли привлекают инвестирование, создающее рабочие места, однако аутсорсинг создает больше рабочих мест, чем уничтожает.

Немного здравого смысла никогда не помешает. На современном Манхэттене построено множество домов с квартирами класса люкс. На месте этих зданий когда-то стояли заводы. Кремниевая долина процветает потому, что расположенные там компании придают особое значение передаче производства за границу, точно так же, как актриса Дженнифер Энистон предоставляет укладывать волосы стилисту Крису Макмиллану. С другой стороны, Детройт и Флинт, гибнущие города штата Мичиган, продолжают цепляться за заводы, на которых за работу платят гроши. «Гонка уступок» не происходит в городах и странах, в которых приветствуют аутсорсинг. Но она уже началась в тех городах и тех государствах, где его предпочитают избегать.

Много лет назад, переключая вечером телевизионные каналы, я наткнулся на передачу Real Time на канале НВО, которую вел Билл Махер[35]. Я никогда не был поклонником его телешоу и не разделял его политические взгляды, тем не менее отложил пульт и немного посмотрел. Махер не лишен проницательности. В тот вечер он показал фото кубинского диктатора Фиделя Кастро в спортивном костюме Adidas, чтобы продемонстрировать, что эмбарго в качестве экономического наказания для подобных обителей зла и их лидеров совершенно бесполезно.

Американские политики могут принять закон против экспорта товаров на Кубу, но кубинские потребители (узкая группа лиц, включая Кастро и несколько других высокопоставленных персон) могут покупать американские товары в других странах, которые ведут бизнес с США. Adidas – не американский бренд, но Кастро с таким же успехом мог бы носить продукцию Nike, которую он может приобрести в любой стране мира (кроме США), где Nike продает спортивную одежду – практически где угодно. Никогда нельзя предугадать конечный пункт назначения экспортируемого продукта.

К сожалению, прекращение действия американского эмбарго не так много изменит на Кубе. Люди продают товары за товары, а правители этого несчастного острова, строжайшим образом ограничивая право собственности, практически не оставляют людям мотивации для производства. Рабство, помимо его неоспоримой аморальности, еще и экономически невыгодно, потому что если люди не могут пользоваться плодами своего труда или инвестиций, они не будут ни работать, ни инвестировать. В первой главе мы увидели, что налоги – это плата за право работать. На Кубе работа «штрафуется» почти на сто процентов. Вследствие этого у кубинцев не хватает своих товаров, чтобы обменивать их на американские товары. Отмена торгового эмбарго не даст никакого эффекта, если не провести либерализацию экономики острова.

Но что же насчет всемирно знаменитых и так почитаемых всеми кубинских сигар? Разве они не могут продавать их нам? Идея хорошая, но как показывает визит в любой сигарный клуб, кубинцы уже и так экспортируют сигары в США. У них есть законы, запрещающие экспорт, но кубинцам не обязательно отправлять сигары сюда напрямую. Американские любители сигар покупают кубинские сигары у предпринимателей из других стран, не наложивших торговое эмбарго на Кубу, что вновь показывает, что мы никогда не знаем, где в итоге окажется экспортируемый товар. Американцы могут купить кубинские сигары так же легко, как если бы их производили в Северной Каролине.

В тысячах километров от нищей Кубы есть еще один проблемный регион – Ближний Восток. Там находится Израиль, крошечный кусочек земли под прицелом оружия окружающих его со всех сторон врагов. У части из них, обладающих богатыми нефтяными месторождениями, достаточно материальных ресурсов, чтобы «сбросить евреев в море».

Израиль всегда был «энергетически зависимым», но, возможно, в его недрах сокрыты миллиарды баррелей нефти, которые можно было бы добыть с помощью инновационных технологий бурения{228}. Многие пытаются убедить Израиль найти эти запасы в надежде, что колоссальные новые резервы приведут к снижению цен на нефть, что нанесет ущерб враждебным соседям. Но экономика сравнительного преимущества предписывает, что Израиль должен оставить эту нефть в земле. Добыча этой нефти будет разрушительна для экономики.

Нефть сегодня вряд ли можно назвать дорогой. А доллар дешевеет. Цена нефти всегда была привязана к доллару. В 1971 г., когда цена доллара была зафиксирована как 1/35 унции золота, за унцию золота (то есть, за $35) можно было купить 15 баррелей нефти по $2,3 за баррель. Десять лет спустя, когда доллар стоил 1/480 унции золота, за ту же самую унцию золота можно было купить те же 15 баррелей нефти, теперь уже по $32 за баррель{229}. Цена нефти рассчитывается в долларах, и когда доллар падает, поднимается цена на золото и нефть. В 2014 г. доллар стоил 1/1379 унции золота, но за унцию желтого металла все равно можно было купить 14 баррелей нефти.