Курская битва. Полная хроника - 50 дней и ночей - Андрей Сульдин

Июльско-августовское наступление советских войск были спланировано на удивление грамотно: левое крыло Западного фронта начало наступление на Орел 12 июля, Центральный фронт перешел в контрнаступление 15 июля, левое крыло Брянского фронта возобновило наступление 25 июля. Степной фронт начал наносить удары в район Белгорода 3 августа, наступление правого крыла Западного фронта в районе Спас-Деменска началось 7 августа. Таким образом, паузы между ударами на разных участках огромного фронта не превышали неделю, а то и 3–4 дня – время, за которое, даже обладая резервами, было бы невозможно организовать их эффективную переброску и снабжение горючим и боеприпасами. Однако один из разработчиков Курской битвы Г.К. Жуков признавал в своих мемуарах, что события развивались медленнее, чем ожидалось, – наступление фронтов в среднем не превышало 4 километров в сутки. «Основная ошибка крылась в том, что Ставка несколько поторопилась с переходом к контрнаступательным действиям и не создала более сильную группировку в составе левого крыла Западного фронта, которую к тому же в ходе сражения пришлось серьезно подкрепить… Тогда все мы считали, что надо скорее бить противника, пока он еще не осел крепко в обороне. Но это было ошибочное рассуждение. Все это, вместе взятое, явилось следствием недооценки оборонительных возможностей противника», – писал Жуков и приводил указание Сталина, которое никто не посмел оспорить: «Наша задача скорее изгнать немцев с нашей территории, а окружать их мы будем, когда они станут послабее». Между тем уже было ясно, что фронтально-лобовые удары себя не оправдали. «Была возможность провести операции на отсечение и окружение значительных группировок противника, чем облегчалось бы дальнейшее ведение войны», – считал Жуков и другие военачальники.

После окончания Курской битвы на местах боев побывал английский корреспондент Александр Верт: «Когда я ехал… от Волчанска на Валуйки и дальше на Белгород и Харьков, то видел, что район к северу от Белгорода до Харькова (где немцы проникли примерно на 50 километров в пределы Курского выступа) превратился в мрачную пустыню – даже все деревья и кусты здесь были сметены артиллерийским огнем. Поле боя все еще было усеяно сотнями сгоревших танков и разбитых самолетов, и даже за несколько километров отсюда в воздухе стоял смрад от тысяч полузарытых трупов… Вдали на холме под голубым летним небом виднелись руины церквей, остатки домов и одинокие печные трубы… Руины на холме были развалинами Мценска. Две старухи и четыре кошки – вот все живые существа, которых советские солдаты нашли там, где немцы отошли 20 июля».

* * *

За 23 августа наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 77 немецких танков. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 106 самолётов противника.

* * *

Погиб в освободительных боях в Харькове командир 670-го зенитного артиллерийского полка Петр Степанович Кандауров. Обеспечивая боевые действия армии в январе-августе 1943 года, его часть уничтожила 52 самолета противника. Героем Советского Союза П.С. Кандауров стал посмертно.

* * *

После завершения Курской битвы всему составу дипломатического корпуса в СССР было разрешено вернуться в Москву из Куйбышева. Дипкорпус и всех иностранных журналистов эвакуировали в Куйбышев в октябре 1941 года, когда немцы стояли под Москвой.

* * *

И. Сталин подписал директиву Ставки командующему СибВО о формировании Сталинского добровольческого стрелкового корпуса сибиряков.

* * *

Жители освобождённого от немецких захватчиков села Хвастовичи, Орловской области – А. Новиков, М. Свиридов и М. Новикова рассказывают: «Заняв Хвастовичи в октябре 1941 года, немцы устроили повальные грабежи. Солдаты ходили из дома в дом, забирали хлеб, скот и ценные вещи. После регистрации населения комендатура выдала каждому жителю повязку с номером для ношения на левой руке. Задержанных на улице без унизительной повязки немцы избивали и арестовывали. Немецко-фашистские палачи сгоняли в Хвастовичи женщин, детей, стариков из окрестных деревень и здесь их пытали и казнили. В центре села у молочного завода немцы построили виселицу, на которой в разное время повесили более 150 мирных советских граждан. По приказу немецкого коменданта обер-лейтенанта Гофмана гитлеровцы расстреляли группу женщин в лесу у Фроловского большака. Детей этих женщин изверги собрали у салотопки и расстреляли из автоматов. Немецкие работорговцы угнали из с. Хвастовичи и ближайших деревень свыше 500 человек на немецкую каторгу. Перед отступлением немцы сожгли все дома, взорвали школу, мельницу, лесозавод, больницу и дом пионеров».

* * *

Растущий страх немцев дал пищу совершенно невероятным слухам, циркулировавшим в Германии летом 1943 года. Одни говорили, что рейх готовится применить против Англии новые суперракеты, другие говорили о предстоящем вторжении на британские острова тысяч японских летчиков. Непрекращающиеся воздушные бомбардировки порождали кровожадные мысли о мести. Средства массовой информации на чем свет клеймили пилотов англо-американских бомбардировщиков, называя их убийцами беспомощных женщин и детей, однако когда самолет сбивали и летчики опускались на парашютах и попадали в плен, с ними обращались как с офицерами и джентльменами. Шахтеры одного из промышленных районов рейха распевали частушку:

Дорогой Томми, лети себе, лети.

А нам, шахтерам, под землей не страшно.

Лети прямо на Берлин.

Там живут те, кто орал «Да!».

Последняя строка относилась к истерическому энтузиазму, с которым 18 февраля берлинцы встретили речь Геббельса о тотальной войне. От шуток, ходивших по рейху в 1943 году, отдавало юмором висельника. Он был настолько заразителен, что даже служащие геббельсовского министерства пропаганды тайком рассказывали друг другу анекдоты. Вопрос: «В чем разница между Германией и Индией?» Ответ: «В Индии один голодает за всех». Циники дошли даже до того, что называли североафриканский город, где весной потерпели поражение немецко-итальянские войска, «Тунисградом». В другой нездоровой шутке речь шла о человеке, которого достали из-под развалин через 2 дня после воздушного налета. У него погибли жена и сын, но он выбрасывает вперед в нацистском салюте поврежденную правую руку и кричит: «Хайль Гитлер! Данциг немецкий, и это самое главное!» Еще один анекдот касался другого человека, у которого дом был разрушен во время налета и он остался практически раздетым, но из-за бесконечных бомбардировок и дефицита товаров широкого потребления не может купить костюм и с негодованием восклицает: «И все это из-за одного, единственного человека!» Человека тут же хватают и волокут в нацистский суд, где спрашивают, кого он имел в виду? Человек поднимает голову и удивленно смотрит на судью: «Черчилля. А вы кого имели в виду?» Объектами народного юмора все чаще и чаще становились нацистские бонзы: «Прошло 20 лет после окончания войны. Геббельс продает на улицах газеты, а Геринг зарабатывает себе на кусок хлеба продажей медалей и орденов. Останавливается прохожий, спрашивает, что они делают; разговорились. Геббельс и Геринг интересуются, как его зовут, и тот говорит: «А разве вы не узнаете меня? Я – лорд Гесс».

Бои продолжались. История и дальше вписывала золотыми буквами новые имена в Летопись всенародного подвига. Дважды Героем Советского Союза стал штурман 198-го штурмового авиаполка майор Михаил Захарович Бондаренко. Участник Курской битвы совершил около 220 боевых вылетов. Был ранен, дважды контужен.