Ничто не разлучит нас - Хизер Грэм

Они достигли оргазма одновременно и остались на полу, обессиленные, не выпускающие друг друга из объятий. Через некоторое время Брент сумел подняться, прошел на кухню, чтобы достать из холодильника бутылку шампанского, ломоть брийе, кусочек камамбера, коробочку «Деревенских крекеров». Когда он вернулся с трофеями, они уселись на диванные подушки, брошенные на пол, и Гейли принялась кормить Брента крекерами. Он пытался открыть бутылку. Наконец шампанское громко выстрелило, и брызги расплескались вокруг. А когда оба наелись и муж полностью переключился на шампанское, Гейли начала возражать, смеясь напомнила, что они пришли в номер не ради того, чтобы напиться. Брент нарочно встряхнул бутылку, чтобы снова облить жену шампанским. Закончилось все ее веселым визгом и бегством в спальню. Муж пришел следом, и они долго, до изнеможения, любили друг друга, а он слизывал капли вина с тела супруги… При этом с таких мест, куда – она была твердо уверена – шампанское никак не могло попасть.

В десять часов вечера они все-таки решили встать, помыться и поужинать. Ели они в чудесной столовой, сидя по обеим сторонам большого, накрытого белой скатертью и украшенного свечами стола. После ужина пошли прогуляться под луной и к полуночи снова вернулись в номер. Любой посмотревший на них без труда понял бы, что перед ним новобрачная пара. Об этом говорил их вид, мечтательно-счастливый. Спешить им было некуда. Жизнь струилась медленным сладким потоком, и они плыли в нем, бездумно предаваясь течению.

Они снова лежали вместе, усталые, не в силах отодвинуться друг от друга, и засыпали. Сон был темным и сладким. Раньше Гейли не подозревала, что во сне можно мечтать, но сегодня получила возможность убедиться в этом.

Все началось мягко, красиво и приятно. Она находилась в королевстве, о котором недавно мечтала наяву – в стране, где царили влюбленные и новобрачные. Настоящий мир отступил, обыкновенность растворилась и смешалась с фантазией. В привидевшейся стране сегодня поместилось лишь два человека. Их словно обступила стена, в кольце которой оставались только мужчина и женщина. И желание. Сладкое, непреодолимое и ничем не прикрытое.

Она взбивала ложе из чистейших облаков, взбивала и улыбалась, сладострастно изгибая губы, потому что знала… Знала, что суженый вот-вот придет и они возлягут на облака. Прошло уже много, очень много времени с тех пор, когда они в последний раз были вместе. Ей пришлось долго тосковать, но ее не покидала уверенность, что они снова увидятся. А нынче предчувствие окрепло, и она позволила себе пробудить ощущения, столь бережно хранимые в сокровенном уголке сердца. Она узнала скольжение тумана по обнаженной коже, по груди, узнала прикосновение мягкого облака к босым ступням и тепло распущенных по спине волос.

Он шел к ней, постепенно появляясь из плотной дымки. Загорелый, могучий, с выступающими мускулами, жилистый, подтянутый и прекрасный. Уверенно, твердым шагом он приблизился к ней. Его обнаженное тело ласкали серебристо-серые облака, и ей захотелось броситься навстречу. В любой момент они могли соединиться, прикоснуться друг к другу.

Она побежала сквозь серую дымку, совершенно отчетливо видя любимого, несмотря на густой туман. Это был он. Ошибки быть не могло. Но приблизившись, она остановилась в смущении. Что-то не так. Это, конечно, он… Только какой-то иной. Но в чем заключалось отличие, невозможно было объяснить.

Он звал ее, протягивал руки, а супруга колебалась. Он вновь окликнул ее, неразборчиво произнеся ее имя, но она узнала его голос, низкий, глубокий, вибрирующий. Наконец они обнялись, и она сразу забыла, что в нем казалось странным.

Они почти отчаянно прильнули друг к другу, он накрыл губами ее рот, стал торопливо и жадно гладить ее руками. Это длилось очень долго… И было чуть болезненно, но она не обращала внимания на боль, потому что испытывала такую же страсть. Ей нравилось ощущать крепкое, горячее тело рядом. Они целовались, целовались и целовались.

Внезапно появился дядюшка Хик. Он молча встал поблизости и принялся наблюдать за влюбленными. Гейли понимала, что он смотрит на их обнаженные фигуры, слившиеся в нежных объятиях, но ее это не взволновало и не смутило.

– Война, – сказал дядя Хик. – На войне случается масса трагедий.

Гейли по-прежнему игнорировала его, потому что в этот миг Брент осторожно укладывал ее на ложе из облаков. Его горячие поцелуи ощущались теперь на груди, а рука – на внутренней поверхности бедра. Она запрокинула голову, чтобы сказать старику, что они рады ему будут у себя дома, но здесь, на облаках, ему следует оставить их в покое.

Дядюшка Хик исчез. Остался лишь его старческий голос: «Война. На войне бывает много трагедий, милая леди. Ваш муж мог бы рассказать об этом. Спросите Брента. Спросите Брента».

Он тем временем посасывал ее грудь, прижимаясь твердым горячим членом к ее лону. Она запустила пальцы ему в волосы, чтобы приподнять его голову, заглянуть в лицо и поцеловать в губы.

Но тут же в ужасе закричала. Это не Брент! Она занималась любовью с трупом, покрытым разлагающейся кожей, под которой проступал злобно оскалившийся череп. Волосы, за которые она взялась, остались в горсти, и она не сумела даже бросить их. От лица отвалился кусок сгнившей кожи, и из-под него показалась кость. Когда неожиданно труп заговорил, то в голосе его прозвучала лютая ненависть:

– Я так ждал тебя. Я ждал тебя всю жизнь. Ее ответом стал отчаянный, леденящий кровь крик. С этим криком туман заклубился, призрак исчез, она тоже, а остались только мрак и неестественный, кошмарный звук ее голоса.

– Гейли! Гейли! Черт побери, Гейли, проснись же! Звук стих. Она увидела, что сидит на кровати, в темноте спальни, и только лунный свет едва пробивается сквозь толстые занавески. Брент крепко обнимал ее и тряс что есть мочи.

Она ничего не соображала, помнила только, что спала и видела во сне что-то ужасное.

– Гейли! – в раздражении повторил Брент.

– Я проснулась. – Она едва нашла силы ответить.

– Что это все значит, черт побери?

– Не… не знаю. Я видела кошмарный сон.

– О чем?

– Не помню.

– Ты проснулась секунду назад, вопя от ужаса, а говоришь, что ничего не помнишь?

– Прости, но это так, я не помню.

Брент отпустил жену и, поднявшись рывком с постели, бесшумно прошел к окну. Она смотрела на него сквозь темноту, но ясно различала характерные очертания высокой и могучей фигуры. Ей захотелось подойти к нему, но отчего-то было немного страшно, потому Гейли ждала, когда он вернется и ее обнимет. Но Брент не возвращался. Он стоял и молча смотрел в ночь. Она облизнула губы, и вопрос ее, наверное, прозвучал очень глупо:

– Что… Что случилось?

С минуту Брент молчал, а потом почти взорвался:

– Да ты же исколошматила меня!

Она бы рассмеялась, если бы Брент не был так огорчен, а обстановка хоть каплю располагала к веселью.