Олеся. Сожженные мечты - Елизавета Воронина

…Прошлой осенью, вернувшись из Крыма, она праздновала маленькую победу: ей удалось склонить своего нового кавалера, Вовкиного босса, к продолжению отношений. Если можно так назвать два месяца, проведенные в одиночку на съемной квартире: любовник оплачивал ей жилье, а сам появлялся наскоками раза два в неделю, обычно в середине дня или поздно вечером, если на работе приходилось участвовать в банкетах. Их «любовь», если это можно так назвать, занимала обычно часа полтора, иногда – два. Остальное время Олеся была предоставлена сама себе.

Денег на расходы любовник ей не выдавал. Но, во-первых, у Олеси все еще оставалась карточка, куда кировоградские квартиранты аккуратно зачисляли деньги. А во-вторых, девушке удалось сохранить кое-какие сбережения, сделанные в те времена, когда она пыталась подрабатывать танцовщицей. Так что крыши над головой ей на первое время было достаточно. Связь с Вовой она не поддерживала, хотя Олесю и обидело, что бывший парень со времени расставания позвонил ей всего три раза.

В конце ноября любовник, не вдаваясь в объяснения, заявил: хватит, эта связь ему больше не интересна. Правда, опять-таки не слишком выбирая выражения и деликатничая, предложил: есть у него приятель, который не против таких же отношений. Не найдя причин отказать, Олеся встретилась с очередным благодетелем, но этот быстро надоел ей самой: девушку не устраивало, что чужой ей мужчина, который снял ей более дешевую квартиру в еще более отдаленном районе Киева, приходил чуть ли не каждый день, требуя, как ему казалось, своего. Устав, Олеся однажды просто сбежала из той квартиры и поменяла на всякий случай сим-карту в телефоне.

Новый год она встречала с матерью. У нее же обитала до Крещения, после чего состоялся серьезный разговор. Суть его сводилась к тому, что матери нужно налаживать личную жизнь, есть хорошая возможность, подвернулся наконец приличный человек. Им нужно где-то встречаться, и мама, чуть не плача, убеждала дочку: как только ей станет хорошо и она сама в конце концов обретет почву под ногами, они будут даже жить вместе, и уж точно мать сможет ей помогать. Ведь нужно учиться, без образования не найти приличной работы.

Согласившись с ней насчет учебы, Олеся сильно сомневалась в желании матери как можно скорее объединить их маленькую семью. Тем не менее девушка без лишних вопросов перебралась на квартиру, которую мама сняла ей на десять дней. За это время, как она сказала, Олеся вполне могла отдохнуть и определиться, как жить дальше.

Многообразия вариантов жизнь девушке не предлагала. Сделав несколько звонков и убедившись, что киевские приятельницы о ней позабыли, Олеся валялась на диване и переключала каналы телевизора, а затем собрала нехитрые пожитки и села на маршрутку, идущую до Кировограда. Прощай, Киев, ничего с тобой не вышло, больше не увидимся. В ближайшее время – так точно.

Затем до весны Олеся Воловик маялась тоской у бабушки в селе. Здесь ей казалось хуже, чем на съемной квартире: у бабушки тоже был телевизор, старенький, ловивший без помех всего десять каналов. Но даже это единственное в селе развлечение оказалось для девушки недоступным: зная наизусть время и порядок показа слезливых сериалов, бабушка ничего другого не смотрела. Однажды Олеся попробовала приобщиться к такому просмотру, но к вечеру ей стало физически плохо.

Подружиться с местными ровесниками также не удалось: большинство девчонок и парней ее возраста доучивались в школе, те, кто постарше, учились в Кировограде либо искали работу за пределами села – здесь работать молодым людям было просто негде. Подружками Олеся условно считала Люду из продуктового магазина и Катю из местного кафе. Люда впервые родила в семнадцать, к двадцати шести успела стать матерью двоих детей, муж выпивал, и продавщица утверждала: все мужики сволочи, дом и семью она тянет сама. Катя, будучи младше Люды на три года, успела дважды развестись. Первый раз – здесь, в селе. Вторично вышла замуж, чтобы уехать в областной центр. Вернулась год назад. Без мужа, с синяком под глазом и полностью разочаровавшись в жизни. Обе много курили, а время от времени пили вино, которое Катя каким-то одной ей известным образом «мутила» в своем кафе.

Из этого каждодневного общения, с сигаретами и бесконечными беседами ни о чем, Олеся вынесла только одно: на нормальную личную жизнь женщинам сегодня рассчитывать не приходится. Надеются только на себя и на призрачную птицу удачи. Ведь она наверняка существует, и Катя с Людой знали многих, кому удалось поймать такую пташку. О способах ловли этого мифического пернатого обе имели весьма смутное представление.

Когда весна начала вступать в полную силу, Олеся уже не могла оставаться в Казарне. Бабушка не держала ее, просила только звонить и давать о себе знать. Чем внучка собиралась заниматься в Кировограде, женщина понятия не имела. Ей для спокойствия хватало пенсии, огорода, сериалов и объяснений Олеси: «Буду искать какую-то работу». С этим бабушка соглашалась – работа человеку нужна.

Если Олеся Воловик и верила в то, что действительно найдет работу, то, вызвонив старых подружек и пообщавшись с ними, пришла к окончательному выводу: птицы счастья в Кировограде не летают. Они, похоже, вообще нигде не летают. Впрочем, практически все ее кировоградские подружки-одногодки где-то учились, остальные нашли себе работу официанток, курьеров, продавцов-консультантов и прочие возможности зарабатывать, но не выпадать при этом из жизни. Услышав такое выражение сразу от нескольких знакомых, Олеся, сложив два и два, поняла: сама она как раз из жизни выпадает.

Но если жизнь все же не стоит на месте, а течет, значит, ничто не мешает поймать волну и плыть по течению. Рассудив так, Олеся решила опробовать схему, которую немного освоила в Киеве и которая работала, как показал опыт ее тамошних подружек по Гидропарку.

Нет, до откровенной, ничем не прикрытой торговли собой девушка опускаться не собиралась. Ей вообще не по душе было это занятие, особенно после неприятной истории с предательством Вовика: это его Олеся винила сейчас во всем, что с ней происходило, в крушении надежд и мечтаний. Кабы не его якшанье со шлюхами, решила она для себя, у нее самой, возможно, было бы другое будущее. Все-таки она не позволит никому так к себе относиться. Однако в том, чтобы знакомиться с мужчинами и некоторое время жить за их счет, Олеся ничего зазорного не видела. Чем такие отношения хуже формального замужества? – спросила она себя. Ведь в браке, по-хорошему, как раз мужчина и содержит семью, берет на себя основную часть финансовых расходов. Значит, мужчины созданы для того, чтобы платить женщинам. Для этого необязательно вступать в брак, как некогда Люда и Катя.

На своем поприще Олеся скоро добилась некоторых успехов. У нее появились подружки, из которых только некоторые не гнушались напрямую продавать себя. Большинство же целенаправленно и методично занимались поиском мужчин, готовых содержать их хотя бы какое-то время. Чем ближе к лету, тем лучше шли дела: Олесе и еще двум девчонкам даже удалось раскрутить очередных кавалеров на поездку к морю. Правда, закончилось все очень плохо. Олеся не помнила, которая из подружек начала отвратительную ссору, в результате чего кавалеры бросили их на пляже без копейки денег, с сумками и рюкзачками. Добираться из Крыма пришлось автостопом, компанию из трех девчат не всякий соглашался взять, два раза их чуть не изнасиловали, и, вернувшись наконец обратно, Олеся старалась не вспоминать о малоприятных приключениях, которые им пришлось пережить.