Слепое пятно - hey jenn

не писала, не напоминала о себе. Её попытки подружиться и стать близкими остались где-то в прошлом, как и Брайан О'Нил.

Она не подала на развод, чтобы без проблем и дополнительных судов заблокировать его счета.

По слухам, он звонил ей при любой возможности, умоляя хотя бы временно оплатить защиту, но она ничего не сделала. Если всё будет развиваться в том же духе, то у Брайана нет ни малейшего шанса избежать или скостить наказания.

В среду, до шести часов вечера, была смена Деметры.

Она сразу выпалила следствию всё, как на духу: харизматичный накаченный брюнет представился моим молодым человеком, а если быть точнее — женихом. Старая сплетница развесила уши, когда он коснулся темы моей депрессии и наблюдения у психотерапевта. Сказал, что я в опасности: уже несколько суток не отвечаю на телефонные вызовы, и вообще давно могла вскрыться в ванной. Настаивал, чтобы она лично проверила его слова — подталкивал позвонить самостоятельно.

Он знал, что я не возьму трубку: во-первых, я на дух не переношу представителей домоуправления. Не вступаю в общие чаты, не беру их номер телефона, не записываю в контактную книжку и никогда не обращаюсь за помощью. Даже не здороваюсь толком. Собственно, по этой причине я стала главным объектом неприязни дома. А во-вторых, он сделал всё, чтобы я боялась принимать неизвестные вызовы. Карга звонила семь раз, но не получила ответа. Так она убедилась в правдивости слов О'Нила, после чего дала ему запасные ключи от моей квартиры.

Он поднялся на этаж: несколько минут потянул время, сделал слепок ключей с помощью пластилина. Давно нашел какого-то подпольного мастера, готового браться за любые сомнительные работы при жирном, наваристом вознаграждении. О'Нил вернулся к Деметре грустным, испуганным, с тревожными новостями: заявил, что меня нет дома, отдал ключи и, как хороший парень, отправился на поиски.

Полицейские не сразу получили записи с камер дома: бóльшая часть из них не работала от старости, но одна, одиноко записывающая видео внутри лифта, ещё выполняла свою работу. О'Нил вернулся в шесть, когда я уже выехала в Тоскану, а Деметра ушла со смены, передав подъезд под контроль Луиджи.

Всё давно было спланировано: ему оставалось только ждать, когда я уеду из дома хотя бы на пять часов. Брайан был уверен, что я не пропущу день рождения Эммы, и был прав. В первой версии признания, на котором настоял государственный адвокат, Б. сознался, что около двух месяцев следил за мной. Клэр подтвердила его стабильное отсутствие на территории дома в Форте-деи-Марми. Упомянула, что он ссылался на спортивный зал и поддержку физической формы, но она ни разу не сумела поймать его там, когда хотела сделать сюрприз и провести время вместе.

Брайан хотел меня убить.

Это не мои выдумки и страхи, а чистая правда. Он боялся, что его грязные секреты выйдут наружу и лишат его привычной жизни в финансовом благополучии под крылом семейства Лагранж. Та истерика на его дне рождения стала фатальной ошибкой — мысли начались уже тогда.

Солсбери и его угроза ему лишь ускорили процесс избавления.

В моем доме нашли несколько кислородных пятновыводителей для специальных уборок. Разную дополнительную бытовую химию с устрашающим составом: половина из неё запрещена на территории европейского союза и доступна к покупке только через даркнет. Пачку одноразовых перчаток.

Но, что самое страшное, бутылку воды со смертельной дозой метамфетамина.

История браузера, прочитанных криминальных статей, закладок в них, купленных электронных книг по химии и биологии говорили об одном: он готовил моё убийство, которое бы замаскировал под передоз какой-то депрессивной женщины в разводе.

За последний год в Европе умерло больше 18 тысяч человек от передоза наркотиками.

Суицидников, уходящих из жизни в депрессии, всегда было больше.

Три недели спустя.

Я лежу на коленях у мамы. Она нежно гладит мою голову, делая небольшой массаж пальцами. Вокруг привычный семейный пейзаж: паркет из красного дерева, пастельно-оранжевые стены с темной мебелью.

Теперь я живу здесь. Временно вернулась в родное гнездышко, поскольку продаю свою квартиру во Флоренции. Не могу жить в ней после тех событий: не думаю, что страшные воспоминания сумеет перебить хоть один ремонт.

Родители Микеланджело наняли мне своего адвоката на это дело: конечно, это было необязательно, поскольку я официально признана пострадавшей стороной, но так всем спокойнее.

Мистер Росси неприступен: живет своей работой и искренне в неё влюблён. Суд освободил меня от посещения процесса после сбора и подтверждения целого списка необходимых сведений, но этот мужчина с обезумевшей радостью выступает от лица моих интересов.

Он низкорослый, полноватый, и постоянно хмурый. Обладатель маленьких ладошек и большого морщинистого лба. На затылке сияет щедрая залысина сквозь редкие черные волоски. Круглые очки, уменьшающие и без того небольшие серьёзные серые глаза. Густые усы с легкой сединой над губой. Органичный второй подбородок. Темно-серый брючный костюм и светло-голубая рубашка. По нему сразу видно, что он — адвокат.

Штаты не стали оформлять запрос на экстрадицию О'Нила, поэтому первое обвинительное слушание было сегодня. Росси — маньяк своего дела, настоящий педант, перфекционист и трудоголик. Он наметил целый план-пересказ заседания, чтобы ничего не упустить.

— Сегодня Брайану О'Нилу предъявили обвинения в спланированной попытке сексуального насилия, покушении на убийство, нанесении тяжких телесных повреждений, сталкинге, незаконном проникновении в жилище и хранении наркотических веществ, истязании и пытках. К сожалению, — Росси поправил очки на переносице, — итальянское законодательство не внесло отдельной статьи за попытку отравления другого человека наркотиками. В его стране за такое дают хороший срок, но это лишь интересный факт для личного развития.

Стараюсь не рассмеяться на последней фразе мужчины, чтобы не оскорбить его необузданную любовь к законам.

— Спасибо большое, — слышу улыбку в голосе мамы, — куда Вы теперь?

— К мистеру и миссис Моретти, они просили держать их в курсе событий, если Вы не против, — он задерживает взгляд на мне и я одобрительно киваю.

— Мистер Росси, — спрашиваю, пока не забыла, — а когда следующее слушание?

— Через двадцать шесть дней, — губы мужчины дрогнули в подобие улыбки, — даю Вам девяносто девять и семь десятых процента, что оно станет заключительным. Мисс Лагранж не стала нанимать для него полноценную защиту, его семья не дает комментариев, как и помощи, а известные коллеги по вашей работе открестились после обнародованных фактов.

— Благодарю, — мне становится проще дышать: в последнее время я ни с кем не выхожу на связь и не знаю что происходит снаружи. Полиция попросила не мешать следствию и не создавать возле дела дополнительного шума, пока О'Нил не получит официальный срок.

Я соблюдаю