Дым на солнце - Рене Ахдие

что люблю его. Что, если я больше никогда его не увижу?»

Марико стиснула зубы. Из-за страха она не говорила ему, что чувствовала. Хотя она и научилась принимать его – заставила страх служить ей, а не наоборот, – Марико знала, что лучше не позволять страху диктовать что-то столь ценное.

– Я вернусь завтра вечером с огненными камнями. – В ее голосе хрипели слова, которые она не могла произнести. – Если это не сработает, я придумаю другой способ. – Ее разум уже начал перебирать возможные варианты.

– Спите спокойно, госпожа Марико. Тебя любят. Этого недостаточно, но это все, что у меня есть.

Марико собрала свои вещи, ее брови хмурились, мысли смешались. Безмолвно она считала шаги к лестнице, ведущей из подземелья замка. Несмотря на все ее усилия, сожаление уже начало укореняться в ее груди, как будто она снова потерпела неудачу. Во всех отношениях.

«Нет. Я не позволю этим страхам управлять мной. У меня есть гораздо более важные дела».

Оками был прав. Любви было недостаточно. Ее было недостаточно, чтобы убедить Оками отбросить сомнения и начать сражаться. И ее было недостаточно, чтобы привести Марико в Инако. Им обоим нужно нечто большее, чем просто любовь. Больше, чем желает их сердце. Им нужен был повод взяться за дело.

И у Марико не было такого ответа. Пока нет.

* * *

Хаттори Марико бесшумно проскользнула через двор, серповидная луна освещала ее путь. Когда она замерла между расписанными колоннами, поддерживающими крытую галерею, белая галька захрустела под ногами в нескольких шагах позади нее.

Кто-то шел за ней.

Паника сжала ее горло. Она присела на корточки, ловя мгновение, чтобы собраться. Если этот человек не позвал стражу и не окликнул ее, тогда он – или она – пытался понять, куда делась Марико. Может быть, этот кто-то еще не узнал ее.

Но это казалось маловероятным.

Марико знала, что если будет медлить, то незваный гость только осмелеет. Возможно, у этого человека не было большого опыта в слежке или скрытности. Неспособность скрыть звук шагов была очень серьезной ошибкой.

Согнувшись, Марико завязала ткань вокруг нижней части лица, а затем согнулась и перекатилась. Таким образом она оказалась за рядом ухоженных живых изгородей рядом с рощей деревьев юдзу, их сладкий цитрусовый аромат витал в прохладном ночном воздухе. Она снова замерла. Закрыла глаза. Насторожила уши, чтобы услышать любые признаки движения.

Ничего.

Марико юркнула в тень живой изгороди, обрамляющей рощу. Мышцы ее живота сжимались от напряжения, когда она двинулась как можно ближе к земле. Когда живая изгородь подошла к концу, она снова остановилась. Но вокруг все еще не было слышно ни звука.

Ее грудь начала расслабляться.

Затем слабый запах саке ударил ей в ноздри.

Хрусть.

Она бросилась из кустов к церемониальным воротам на берегу ручья. Словно хлыст во тьме, Марико промчалась в самую глубокую тень, которую только могла найти. Сзади она услышала, как кто-то – мужчина – охнул и споткнулся, падая на мягкую землю.

Раздался крик, за которым последовали другие. Вокруг Марико вспыхнули фонари. Без лишних мыслей она соскользнула по берегу небольшого ручья и спряталась в углублении под небольшим арочным мостом.

Она замерла там в ожидании, неудержимо дрожа, пока стражники не схватили мужчину, преследующего ее. Пока их крики не растворились в приглушенном разговоре. Слова, которые она не могла разобрать из-за журчания воды.

Широко раскрыв глаза и сжав пальцы в кулаки, Марико ждала почти час, пока небо на востоке не начало светлеть по краям. Затем она выползла из своего укрытия и добралась до своих покоев, где ее стошнило в пустой ночной горшок.

Податливый ум

У жизни было множество слоев. Особенно у жизни, подобной ее.

Слова про то, что все не то, чем кажется, были банальщиной. Но это фундаментальное понимание стало неотъемлемой частью жизни. Время научило Канако, что даже самая глупая мысль, самое незначительное откровение часто имеют более глубокий смысл.

Тот, который можно было бы использовать в своих интересах, если представится возможность.

Она научилась этому еще в детстве. Для бедной деревни было редкостью воспитывать девочку, в чьих венах текли нити магии. Старейшины говорили, что это случается раз в поколение. Обычно подобная магия проявляется только среди знати – у тех, чьи родословные остались незапятнанными. Поначалу магия Канако была не особо сильной. Настолько незначительной, что ее родители даже не подумали послать ее в столицу учиться у настоящего иллюзиониста. Все началось со способности разговаривать с животными и узнавать их мысли.

Когда Канако подросла, туманным весенним утром она последовала за желтоглазой лисой в лес. Под деревом с почерневшими ветвями лиса открыла ей, что это демон леса. Она сказала ей, что служение этому демону сделает ее магию сильнее. Позволит Канако сделать не одну маленькую вещь, а множество вещей крупнее и могущественнее. Возможно, что-то достаточно большое, чтобы привлечь внимание власть имущих. Обладая такой магией, она, возможно, сможет проложить себе дорогу в школу в Инако.

Неважно, что у магии была цена. Эта великая магия имела еще большую цену.

То, что Канако потеряла из-за демонической лисы, дало ей возможность приобрести гораздо большее. Это была небольшая цена – знать, что любую боль, которую она потерпит, она примет ради определенной цели. Какие бы секреты она ни хранила, она всегда помнила об этом. Ведь, в конце концов, ее магия имела конечную природу. Чем больше Канако ее использовала, тем слабее становилась.

Это была мантра, которой она жила: чем сильнее магия, тем выше цена.

Недавно она обнаружила, что теряет время. Ее разум становился пустым на несколько вдохов. К счастью, окружающие не замечали этого. Они также не заметили, насколько больше ей потребовалось времени, чтобы залечить свои раны. Рана, нанесенная ей Асано Цунэоки той ночью в крепости Акэти, все еще причиняла ей сильную боль.

Но все это пустяки. Все эти потери позволили ей закрепиться в императорском замке. Получить сердце императора. И сына, которого она так любила.

Именно ради сына она все это делала.

Управляя своей формой демонической лисы, Канако в ожидании притаилась за колючим розовым кустом. Она ждала в тени зачарованного мару – место, которое закляла она, чтобы скрыть следы своих самых темных деяний. Место, куда она отправлялась, чтобы глотнуть спокойствия. Ее пульс был медленным и ровным,