Вице-адмирал - Василий Сахаров

Все это отложилось на подкорку, и я вопросительно кивнул ему:

– Что скажешь, Ноймарк?

– Ты оказался хитрее, чем я ожидал, и смог обвести меня вокруг пальца. Но это ничего не меняет. Тебе не сбежать.

– Посмотрим.

Ноймарк прищурился и спросил:

– Доусон жив?

«Кто такой Доусон и почему Обадия про него спрашивает? Вариантов немного. Скорее всего он говорит про командира «Сиднея». И если так, что нужно сказать?»

– Пока живой, – ответил я. – Мои бойцы взяли его в плен.

– Я хочу с ним поговорить.

– Мало ли чего ты хочешь. Я вот, например, очень хочу, чтобы ты отпустил нас с миром. Как тебе такой вариант? В обмен на твоих товарищей-тофферов.

– Торгуешься? – Он покачал головой. – Нет. Из этого ничего не выйдет. У нас так не принято. Доусона и его парней жаль. Но они сами виноваты, что не смогли сохранить свой корабль.

– И все-таки ты пораскинь мозгами, Обадия.

Ноймарк прищурился и сказал:

– Мне кажется, юноша, что ты тянешь время. Помощи ждешь? Ну-ну… Она не успеет… А ты, если не хочешь по-хорошему… Тогда будет по-плохому…

Не знаю, изображал Обадия гнев или в самом деле разозлился. Однако лицо его покраснело, а губы скривились, и он отключился. После чего мы – я и уцелевший штурман с «Забияки» – продолжили осмотр корабельных систем и начали принимать доклады «аргонавтов».

Жилые помещения зачистили быстро, ведь абордажиры ни с кем не церемонились. Подошли. На дверь заряд и подрыв. Потом ворвались внутрь и всех постреляли. Грубо и жестко. А вот с реакторным отсеком так не вышло, ибо он был дополнительно бронирован. Такого крепкого орешка с ходу не расколоть, а выходить тофферы, даже под наше честное слово, отказались. Так что ситуация не очень хорошая. Корабль вроде бы наш, а подачи энергии на орудийные системы, пусковые установки ПКР, основную РЛС, силовое поле и маршевые движки нет. Работала только аварийная энергосеть, и «Сидней» висел в космосе без движения. Идеальная мишень и цель для проведения новых абордажей.

Однако мы тем не менее не раскисали. Были орудия наших шаттлов, и десантура Ломова заняла почти все ключевые точки эсминца. Так что поборемся. И пока бойцы готовились к обороне, укреплялись, строили баррикады и ставили в коридорах мины, на ходовом мостике появилась Барбара, а следом за ней Бриан.

В этот момент захотелось встать и обнять любимую. Может быть, в последний раз. Но меня отвлек Пабло, который подошел к переборке, посмотрел на привинченный к ней металлический ящик, открыл его и пробурчал:

– Надо же, разъемы для ИИ не демонтированы…

– Что ты сказал? – Я повернулся к нему.

– Говорю, что разъемы штатные, еще с завода, до сих пор не демонтированы. Как раз под наш ИИ. Это ведь эсминец класса «Астарта». Еще староимперской постройки. Одна из последних разработок, и в проект закладывалась дополнительная функция – отсутствие экипажа.

– То есть мы можем подсоединить «Мастера» к управлению кораблем?

– Наверное… Теоретически…

– Так чего ждешь? Действуй.

Бриан расстегнул клапаны рюкзака и достал связку проводов. После чего стал присоединять их к штатным разъемам, а я подумал, что нам опять повезло. Поправка – возможно, повезло. И задал Пабло новый вопрос:

– «Мастер» сможет разблокировать двери в реакторный отсек?

– Если тофферы не модернизировали компьютерную систему корабля и не поменяли старые коды. Тут пятьдесят на пятьдесят. А если они заклинили дверь изнутри, то вообще ничего не выйдет.

Прерывая наш разговор, на связь вышел Ломов:

– Тор, тофферы уже рядом. Шесть шаттлов. Я приказал нашим пилотам открывать огонь по готовности.

– Понял тебя, Жора. Держитесь.

– Само собой, командир. Все равно ничего другого не остается.

Ломов замолчал, а я включил внешние видеокамеры корабля. Монитор высветил вид с двадцати ракурсов, и можно было увидеть врагов. Они заходили на корабль лихо, словно древние кавалеристы или пираты Карибского моря. Скорость большая. Сейчас прижмутся, включат плазменные резаки и наделают в бортах корабля новых дырок. А что потом, понятно. На каждом шаттле минимум тридцать десантников. Общая численность бойцов противника сто восемьдесят человек и десяток мехстрелков. Ну а нас сколько? Теперь уже не больше восьми десятков, из которых половина техники или матросы…

– Тестирование основных систем окончено. Готов принять управление кораблем YAF-17441.

В чем дело? Я обернулся и увидел голограмму. Возле переборки стоял седой контр-адмирал в мундире Звездной империи, и он смотрел на меня.

Ясно. Вот, значит, каков обновленный «Мастер», которому Бриан сделал апгрейд. Он ждал указаний, и я спросил его:

– Насколько ты контролируешь корабль?

– Полностью.

– Реакторный отсек открыть сможешь?

– Да.

Прижав коммуникатор к губам, я вызвал Ломова. Кратко объяснил ему ситуацию, а затем велел взять наших механиков и сконцентрировать возле реактора штурмовую группу.

Приказание было выполнено моментально. «Мастер» открыл клинкетные запоры, и внутрь самого защищенного отсека на корабле вломились «аргонавты». Несколько выстрелов – и все было кончено. Реактор взяли под контроль, и его запуском занялись механики. А за бортом тем временем уже шел бой. Десантные боты «Забияки» открыли огонь по приближающимся шаттлам. Били из всех орудий и смогли попасть. К сожалению, всего один раз. Зато точно. А потом по ним отработала вражеская артиллерия, и «Сидней» сильно вздрогнул. Это отвалились от бортов наши разбитые боты. Минус еще четыре «аргонавта», и мы остались без огневого прикрытия. Теперь тофферам уже ничто не мешало, и пять шаттлов, один за другим, присосались к «Сиднею».

– Прорыв в шестом отсеке! – поступил доклад от десантников.

– Противник в главном корабельном коридоре! Пятый отсек! Левый борт!

– Тофферы во втором артиллерийском погребе!

– Мехстрелки в спортзале! Отходим к ходовой рубке!

– Ведем бой в районе орудийной палубы! Просим подкреплений!

Неожиданно заговорил ИИ:

– Если сейчас реактор не запустят, корабль будет захвачен в течение пяти с половиной минут.

– Заткнись! – Я бросил на бездушную машину злой взгляд. – Сам знаю.

Вновь пискнул коммуникатор, и пришел доклад от командира БЧ-5 кавторанга Дитмара:

– Командир, мы готовы запустить корабельный реактор.

– Давай! – проревел я. – Давай, родной! Запускай!

Через несколько секунд мигнул свет, и по корпусу эсминца прошла еле заметная дрожь. После чего включились приборы, которые потребляли много энергии, а аварийные генераторы отключились.