Дети дупликатора - Владимир Васильев

— Ме-е-едленно встаем! Сиверцев повиновался: с четверенек сначала встал на колени, потом в рост.

— И ручки, ручки держим на виду! — продолжал командовать крепыш.

Второй охранник, который худощавый, с точно таким же автоматом стоял чуть поодаль, у подножия холма.

Псих, разведя полусогнутые руки в стороны и удерживая их на уровне плеч, медленно пошел к худощавому. Сиверцев, скопировав положение рук, направился следом, а крепыш выдержал дистанцию метра в четыре и только потом начал спускаться.

— От они, голубцы, видал, Налим? — обратился крепыш к худощавому. — Не зря Оцеола схроном интересовался: в нем они и сидели!

Худощавый Налим что-то неопределенно промурчал в ответ. Псих подошел к нему почти вплотную, разве только животом в ствол автомата не уперся.

А потом произошло нечто странное. Очень быстро, почти мгновенно. Сознание Сиверцева попросту не успело за событиями.

Сначала Ваню пихнули в грудь — кажется, это сделал Псих, но до конца Сиверцев не мог быть в этом уверен, потому что в этот самый момент повернул голову и покосился на крепыша. А полусекундой позже Ваня обрушился на крепыша всем весом. Тот довольно легко сбил Ваню на землю, но при этом уронил оба трофейных «калаша». Сиверцев рухнул на траву, почти плашмя; позади гулко грянул выстрел, а потом кто-то сдавленно охнул, словно ему от души засадили под дых на вдохе. Кажется, охал худощавый.

Ваня как мог быстро перевернулся и пригляделся: действительно, худощавый валялся на траве, и как раз в этот момент Псих ногой отшвыривал его автомат подальше. Практически одновременно с этим крепыш сделал молниеносный выпад и зацепил Психа своим автоматом, но, видимо, в последнее мгновение Псих чуть сместился, поэтому крепыш не устоял и неловко повалился набок. Однако он словно бы собрался в комок, легко и пружинисто, и в следующий момент, на обратном ходе вскочил. Автомат по-прежнему был при нем, но теперь в неудобном положении — крепыш держал оружие левой рукой за цевье и чтобы выстрелить ему требовалось перехватить его второй рукой.

Перед крепышом стоял Псих, безоружный — он тоже моментально вскочил на обе ноги, хотя совсем недавно стоял на одном колене.

Псих сделал выпад — крепыш увернулся. Второй — крепыш снова увернулся, а потом молниеносно ответил, но Псих в свою очередь ловко отскочил.

Тут Ваня сообразил, что должен как-то помочь Психу. Но как? Взгляд сам собой зацепился за валяющиеся «калаши». Оба были без магазинов — крепыш их в самом начале предусмотрительно отсоединил и отбросил куда-то в сторону. Сердце у Сиверцева колотилось, словно у марафонца перед финишем. Он подобрался, как был, в горизонтали, чуть сместился к автоматам и, схватив ближний из них за ствол, прямо из положения на корточках распрямился, одновременно замахиваясь, а затем с воплем обрушил автомат на голову крепышу.

В последний момент тот отследил движение и дернулся чуть в сторону, но Ваня все равно угодил ему оттопыренным штырем затвора прямо в висок. Он специально не целился — просто так получилось и так лег в руки ствол «калаша». Секундой позже крепышу добавил Псих — в шею, что ли, Сиверцев толком не рассмотрел. Крепыш обмяк и мешком осел на траву, так и не выпустив из рук цевье своего автомата.

Псих тотчас метнулся к худощавому, который тяжело ворочался на земле, пытаясь встать. Короткий тычок — и худощавый перестал ворочаться.

— Бегом, Ваня! — рявкнул Псих, в движении поправляя лямки рюкзака, а через пару шагов нагибаясь за своим автоматом. — Ходу!

У Сиверцева автомат был уже в руках, поэтому он его только перехватил поудобнее и на плохо гнущихся ногах последовал за Психом.

Через несколько шагов он увидел магазин от «калаша», почему-то один, и рискнул потерять секунду, но подобрал его.

Псих обежал холмик справа и рванул вдоль агропромовского забора на север, а когда забор завернулся к западу, направился туда же. Сиверцев изо всех сил старался не отставать.

Территорию Агропрома они обогнули с севера. Псих продолжал бежать на запад, к невидимой отсюда реке, феноменальным своим чутьем выбирая безопасную дорогу. Сиверцев быстро запыхался, но сцепил зубы и зациклился на одной единственной мысли: «Не отставать! Не отставать!»

Так они неслись минут десять. Псих иногда оглядывался, но от Агропрома за ними никто гнался, поэтому помимо воли бег их начал замедляться. А когда Псих с Ваней нырнули в перелесок, первый из многих, и вовсе перешли на шаг.

Вдоль реки растительность была не в пример пышнее, чем на пустошах вокруг Агропрома. И этому факту оба сейчас очень радовались.

Однако радость Сиверцева была с горьким привкусом: только сейчас он сообразил, что охранники-то покатиловские. А Покатилов, в общем-то, считает его своим человеком. Стало быть, подчинившись звериным инстинктам (напали — надо обороняться) Сиверцев выступил против Покатилова. И что теперь делать? Покатилов точно не погладит за такое по головке.

— И куда мы дальше? — угрюмо поинтересовался он у Психа.

— Обойдем Болото, — ответил Псих, — и выйдем к старому кордону. Там и заночуем. А с утра уже и вездеход выглядывать можно.

— А разве с этой стороны можно обойти Болото? — усомнился Сиверцев.

— Можно. Если переправиться через реку. За рекой нас искать точно не будут. А если и будут — в чистом виде концы в воду, никаких следов… Стоп, Ваня!

Сиверцев машинально встал. Раньше, чем сообразил мозгами — на рефлексе. Вопросительно поглядел на Психа.

— Ничего впереди не видишь? — поинтересовался тот.

Сиверцев пригляделся. Прямо по ходу меж деревьев действительно угадывалось что-то такое эфемерное, словно прогретый воздух дрожал над землей в жаркий день. Но день был обычный, апрельский, а в Зоне даже летом не бывает настоящей жары.

— Аномалия? — спросил Сиверцев, практически не сомневаясь в ответе.

— Угу. Трамплинчик. Уже на издыхании, но еще вполне живой. Земля около аномалии в нескольких местах была отчетливо-бурая.

— Обходим! — Псих отклонился вправо и принялся обходить трамплин прямо через кусты.

«Что бы я без него делал? — подумал Сиверцев с легкой грустью. — Ведь вляпался бы сослепу прямо туда, в это еле заметное дрожание, точно вляпался бы!»

Только с некоторым запозданием Сиверцев внезапно сообразил, что не встреться Псих команде Тараненко в «Рентгенах», сам Ваня сейчас благополучно пребывал бы в городке, на реабилитации, скорее всего потягивал бы пиво в каком-нибудь баре и знать не знал бы ни о каких трамплинах посреди мрачного леса.

Тот факт, что подсознательно он уже не мыслил себя отдельно от Зоны, Сиверцева огорчил и немного насторожил.

«Вот так она людей и сжирает, — философски подумал Сиверцев, старательно вышагивая за Психом, след в след. — По крупинке каждый день. Через месяц-другой глядь — а ты уже не себе принадлежишь, а ей…»

Один перелесок, второй. Псих уверенно выбирал дорогу, правда сейчас сильно отклонился к северу, хотя Болото вообще-то лежало в противоположной стороне, на юге. Но Сиверцев не удивлялся: раз идет туда — значит так надо.