Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий

Услышав это, я с интересом посмотрела на Дорна, поскольку не думала, что он так быстро найдет общий язык с вервольфом, который утром едва не загрыз Тарона.

– Ты только будь осторожнее с ним, – на полтона тише сказал Разиэль. – Валдар хорошо воспитал Анвара. Даже слишком хорошо, как для пленного вервольфа. Когда Валдар был наместником северных земель до приезда сюда, этот волк был при нем правой рукой. Валдару надо отдать должное, он всегда умел взрастить из кого угодно достойную личность. Жаль, что слишком падок на удовольствия, – презрительная улыбка тронула губы Разиэля, – а так бы не видать тебе правления этим кланом, – его пронзительный взгляд скользнул по Дорану, но он в одно мгновение улыбнулся и потрепал его по плечу, – но я не жалею, что принял такое решение. Ты молод, но уже показал себя верным подданным и искусным стратегом. Чего только стоит склонившийся Бладор. Никогда не думал, что представители этого ковена будут разносить еду на нашем приеме, – кивнул он на проходившего мимо нас слугу с подносом, уставленным бокалами с шампанским.

Подозвав парня кивком головы, стригой взял бокалы и протянул один Дорну, второй мне. Я нехотя взяла напиток в руки, стараясь не смотреть на чистокровного, который изучающе наблюдал за мной. Надпив из своего бокала, Разиэль произнес бархатным тоном, обращаясь к Дорну:

– Ты все так же стараешься не пить их кровь?

– Ты же знаешь, – спокойно ответил Дорн, но в его глазах мелькнула тень напряжения.

– Он очень долго учился владеть собой, – произнес Разиэль, глядя на меня, – дольше, чем все остальные аристократы. Я уже подумывал убрать его. Не люблю биться за тех, кто ничего не стоит. Но потом он в один день перешел на кровь животных, чем не особо порадовал меня, но это все лучше, чем бездумное выкашивание всех вокруг ради минутной эйфории, как это порой делает Валдар. Не так ли, Авенира? Тебе ведь не очень понравилась картина, которую ты не так давно наблюдала здесь?

Он замолчал, ожидая ответа. Я же до ужаса не хотела произносить ни слова, желая раствориться в окружающей обстановке.

– Это было мерзко и бесчеловечно, – сухо бросила я наконец.

– Вот теперь с твоих губ слетает правда, – улыбнулся Разиэль. – Что ты думаешь делать с ней? – его проницательный взгляд не преставал переключаться с меня на Дорна. – Обратить не обратишь. Внушить – тоже без толку даже пытаться. Она ведьма, Дорн. И такая ведьма находится подле твоего сына, который переймет со временем твою власть в клане и будет обладать безграничной власти здесь по праву рождения. Наследник и рядом с ним ведьма. Как ты думаешь, чем это все может закончиться?

– Я не…

– Молчи, – чистокровный махнул рукой, оборвав меня на полуслове. – Что ты будешь делать с ней, Дорн?

– Я знал ее еще девчонкой, – произнес спокойно Дорн в ответ. – И никогда не думал, что жизнь сведет нас таким образом. Она еще молода, Разиэль, но именно эта молодая девушка на самом сложном этапе жизни Тарона показала себя как прекрасная мать, хоть таковой и не является для него. Мой сын прекрасно умеет владеть собой и именно Авенира воспитала в нем выдержку, а ты ведь знаешь, насколько тяжело подавить в ребенке кровожадную сторону стригоя. Она не опасная только потому, что не причинит никогда вреда Тарону. Зачем губить ее?

– Я не спрашиваю, опасна она или нет, – отчеканил Разиэль недовольно. – Я спрашиваю, что ты будешь делать с ней? Ты знаешь, что мы не позволяем быть рядом с правящими тем, кто не считается семьей. Даже Лилит решила послушно удалиться от тебя подальше, приняв предложение Азарга на официоз. Не будь ты поставлен во главе клана, она бы так и продолжала жить подле тебя, пользуясь твоим благородством и щедростью. Но даже эта продуманная шлюха самоустранилась, зная, что я не позволю жить в одном доме с тобой. Катарина слюни свои пускает на место подле тебя, но знает, что, пройдя через столько постелей, ей место лишь в борделе на моих землях и не более того. Ты прекрасно знаешь, что пускать в свой дом нельзя того, кого я одобрить не могу. Заведешь шлюху – селишь ее в отдельный особняк. Рядом позволительно иметь лишь жену и верных нам всем, – он сделал ударение на последнем слове, – стригоев. Но отнюдь не ведьму без статуса в твоей жизни. Ты напрасно рисковал так, кусая ее и связывая с собой, зная, что нарвешься на мое неодобрение. Я не принимаю этого. Ты до конца вечера реши что-то, или же я сделаю это за тебя, и то, что решу я – не понравится ни тебе, ни ей. А теперь я вас оставлю, очень уж призывающе смотрит на меня та красавица, – проговорил он и направился к молоденькой ведьме-пленнице, которая ползала некоторое время назад подле его ног в обнаженном виде.

Когда Разиэль отошел от нас, я перевела взгляд на Дорна, который стоял и нахмурив брови пристально смотрел на меня.

– Что это все значит? – начиная задыхаться от волнения прошептала я, сжав до боли ножку бокала в руке.

Дорн вернул свой бокал проходящему мимо нас слуге и помолчав сказал:

– Я не могу оставить тебя в моем доме подле Тарона. Завтра ты покинешь особняк. Но и вернуться в ковен не разрешу. Знаю, что мой сын захочет хоть иногда видеть тебя. Ты важна для него.

– И куда мне идти? – не понимая, что за чувства вызывает у меня эта новость, толи радость, толи грусть.

– Я поручу Тизаре выбрать для тебя подходящий дом. Будешь жить так же, как и все остальные ведьмы, которые остались в столице. Захочешь чем заниматься, торговлей ли, лечением или еще чем, дашь знать. Я выделю на это средства. Ведьм, которые живут в столице, уважают стригои. Вы ведь незаменимы в некоторых сферах жизни. Со временем ты перестанешь замечать разницу между нами и вами, и привыкнешь к новой жизни.

Одна. Я останусь одна. Эта мысль первой пронеслась в моей голове и мне стало страшно.

– Ты не рада? – спросил Дорн, убрав локон моих волос с обнаженного плеча.

Едва уловимое прикосновение его пальцев к моей коже и снова те мурашки, которые я ощутила во время танца.

– Рада, – поспешила я выдавить из себя улыбку. – Меньше буду видеть все это, – кивнула я на Разиэля, который вытирал каплю крови с губ после того, как оторвался от белоснежной шеи девушки.

– Вот и я о том же, – на красивых губах Дорна промелькнула едва заметная улыбка.

В этот момент дверь в зал отворилась, и я краем глаза заметила, как некоторые из присутствующих здесь стригоев склонили голову в почтении. Повернувшись, я недоуменно посмотрела на мужчину, который был причиной такого проявления уважения к своей персоне.

Высокого роста, с могучей грудью, широкими плечами, крепкими мышцами рук и ног, вошедший мужчина спокойно окинул взглядом присутствующих, даже не обратив внимание на то, что перед ним склонились. Явно был равнодушен к такого рода выражению к своей персоне внимания. Смуглое, мужественное лицо с жесткими, словно вытесанными из камня чертами обрамляли пепельные волосы, слегка завивающиеся на концах. Темно-серые глаза хранили отпечаток строгого нрава, а едва заметно презрительная улыбка, затрагивающая властное и решительное лицо, с лихвой выдавал то, что окружение мужчине хоть и не непривычно, но точно не приятно. Вервольф. Мне не нужно было представлять его, я и так знала, что это был он.