Ключи Пандоры - Георгий Ланской

— Смотрите, какой грозный! Слушай ты, дерьмо от желтой курицы, глазенками не зыркай, а то влеплю пилюлю! В общем, мы пошли! А ты сиди и думай. Хочешь — сдавайся, хочешь — беги! Далеко все равно не уйдешь, но хоть свежим воздухом подышишь напоследок. Ну, все, пишите письма мелким почерком!

Завадский подтолкнул оторопевшего Никиту в плечо и кивнул головой: дескать, двигай вперед! Они быстро миновали прихожую, затем — веранду, бегом преодолели двор. К машине вышли через калитку. Теперь у Завадского были ключи, видно, отобрал у хозяина. В машине полковник не глядя сунул Никите диктофон.

— Держи! Скоро пригодится! Будет чем припереть к стенке!

Завадский включил мотор, и машина, рванув с места, вскоре запрыгала по рытвинам и кочкам почти деревенской дороги.

— Кто он вообще такой? — спросил Никита.

— В смысле анкетных данных? Паршин Игорь Николаевич, один из создателей нашего самолета. Трудился над ним десять лет, с того самого момента, как Министерство обороны отдало приказ о начале разработок.

— С чего ж тогда крысятничать стал? Сейчас у военных очень приличные зарплаты!

— Жадность фраера сгубила! Мозги хорошие, а душонка мерзкая оказалась! Хотелось всего и сразу! Чем больше имеешь, тем больше хочется!

— Гадко все это! — скривился Никита. — И все же, зачем издевался? Он и так бы все сказал!

Завадский бросил на него короткий взгляд. Лицо его исказилось.

— Чистоплюй ты, Шмелев, однако! Я ведь не барышня из дворян, чтоб сопли жевать! Я солдат, малыш! И вообще, разве это издевательство? Так, припугнул слегка, а он и поплыл!

— Ну да, власть показал, унизил, силою насладился! Пустячок, а приятно! — буркнул Никита. — Кстати, не боишься, что он Харламова предупредит?

— Не предупредит! Если не врал, сеансы связи были односторонними. Харламов сам ему звонил. Да и телефоны я забрал на всякий пожарный, и у него, и у сестры.

— У него может быть не один телефон и запасной канал связи, — возразил Никита. — Интернет, опять же… Кстати, куда мы едем?

— Опять кудыкаешь? — проворчал Завадский, но пояснил: — К Харламову едем. Точнее, к месту его работы. С утра — самое время, успеем добраться до пробок.

Занимался по-летнему ранний рассвет. Иногда их обгоняли машины с включенными фарами. Все они мчались в Москву. Их свет выхватывал кусты и деревья по обочинам, километровые столбы и дорожные знаки. Низко над землей стелился белесый, как снятое молоко, туман, и дальние перелески, казалось, плавали в этом зыбком мареве.

Завадский молчал и сосредоточенно вел машину. Беспрепятственно проскочили пост ДПС. Никита спрятал диктофон в карман и поначалу пытался смотреть в окно, но перед глазами, как картинки в немом кино, проносились события последних дней. Но сцена допроса инженера заслонила даже стрельбу у морга. Кажется, он что-то начинал понимать. Взгляд его невольно притягивали руки Завадского — крепкие, с длинными сильными пальцами. Они уверенно вели автомобиль и столь же уверенно выбивали показания у предателя. Конечно, этот конструктор был мерзкой тварью, конченой сволочью, которая за мелкий гешефт уничтожила труд многих людей и нанесла непоправимый ущерб государству.

С одной стороны, он понимал Завадского, но с другой — ему претило всякое насилие. И вдобавок ко всему из глубин души поднималась, росла горькая уверенность, что в случае опасности Завадский с таким же успехом прикончит и его, не усомнившись ни секунды в правильности своего поступка.

Он ни о чем не спросил полковника до самой Москвы. Где-то далеко в закромах сознания поначалу тлело угольком, а затем разгорелось мелким пламенем подозрение. Пока слишком неясное, чтобы его можно было ухватить, придать отчетливую форму, но в то же время слишком тревожное, чтобы отмахнуться. А в Москве события стали развиваться так, что размышлять оказалось некогда.

Человек в генеральском мундире с доброй фамилией Бабушкин мерил просторный кабинет шагами и выглядел озабоченным. Трое подчиненных не сводили с него глаз, ожидая, когда он заговорит. Но генерал продолжал расхаживать туда-сюда и остановился лишь для того, чтобы напиться воды из старомодного графина, стоявшего на длинном столе для заседаний.

— М-да! — наконец произнес он невесело. — Ситуация перестала забавлять. Что скажет нам аналитический отдел?

Высокий, лысеющий мужчина в штатском встрепенулся и бегло взглянул в разложенные перед ним бумаги.

— Завадский — фигура неясная. Скорее всего, действует под вымышленным именем, хотя документы сделаны качественно, подозрений ни у кого не вызвали. Поначалу мы считали, что он напрямую связан с Харламовым, но теперь ситуация в корне изменилась. Есть основания подозревать Харламова в связях с одной иностранной разведкой, последние данные только подтвердили предположение. Но Завадский, по всей вероятности, агент другой стороны.

— Откуда он вообще взялся? — зло спросил генерал и снова налил себе воды из графина.

Григорий Саблин, начальник аналитического отдела ФСБ, подождал, пока начальник утолит жажду, и смущенно признался:

— Это пока выяснить не удалось. Прежде он нигде не засветился. Видно, был хорошо законспирирован или действовал на территории других государств. Мы побывали в квартире, которую они снимали со Шмелевым, сравнили следы отпечатков пальцев, побеседовали с официанткой, у которой он провел ночь, — ничего. У нас его пальцев нет. Сложилось впечатление, что это опытный агент. Умный, хитрый, находчивый и крайне наглый. По говору, манере поведения — типичный славянин. Так что скорее всего Украина, Польша, Прибалтика, учитывая их интересы в НАТО и желание любым путем нагадить России. В связи с последними событиями я бы поставил на Украину. Премьер-министр в открытую пляшет под американскую дудку. Начальник госбезопасности и министр обороны завербованы ЦРУ в начале девяностых. Поэтому с большой долей вероятности можно предположить: Завадский — их непосредственный агент.

— Для чего ж ему столь глупая, выставленная напоказ легенда? — спросил генерал и остановился у своего стола. — Открыто показался на месте катастрофы, сотрудничал с полицией, МЧС, а потом вдруг скрылся с журналистом после перестрелки… Кстати, выяснили, кто стрелял?

Аналитик развел руками.

— Пока, к сожалению, не удалось! Там вообще темная история! Мотив не просматривается! «Шестерку» после покушения бросили в гаражах. Судя по следам покрышек, стрелки скрылись на внедорожнике, но не нашлось ни одного свидетеля, кто бы этот джип видел. Полиция роет, но безрезультатно!

— Местных сотрудников подключили?

— Обязательно! Два часа назад я получил объективку, результатов — ноль!

— Ладно, оставим это! — махнул рукой генерал. — Ваше мнение по поводу задач, поставленных перед Завадским?

— Михаил Константинович, здесь, я уверен, речь идет о полномасштабной провокации, цель которой скомпрометировать Россию перед мировым сообществом. Это ж как эффект разорвавшейся бомбы, если вдруг на очередной сессии ООН всплывет информация о новом сверхсекретном штурмовике-шпионе, который тайно совершил облет трех сопредельных государств, по сути, наших союзников. Тут мы получим целый букет претензий не только от мирового сообщества. В условиях информационной войны, как вы понимаете, это чревато ответными санкциями от европейцев и Соединенных Штатов. Представляете, как они оживятся! К тому же подрыв доверия у союзников. Нас пытаются крепко подставить! Но о проекте «Рапира», судя по всему, хозяева Завадского узнали слишком поздно. Получить чертежи и другие данные не удалось. Но, если ставится цель опорочить Россию, подобная история очень хороша, особенно если попадет в СМИ, которые преподнесут ее в невыгодном для нас ракурсе. И все, похоже, к этому идет!