Ключи Пандоры - Георгий Ланской

С раннего утра он был на ногах. Дежурка подняла в пять часов на труп с пробитым черепом, обнаруженный рыбаками в прибрежных тальниках. Как выяснилось, это был владелец автозаправки, пропавший неделю назад. События закрутились винтом так, что чашки чая не удалось выпить, не то что бутерброд съесть. Ближе к обеду вызвали на ковер к начальнику уголовного розыска по делу банды «черных» риелторов… Словом, ни присесть, ни поесть…

Но своенравная фортуна и на этот раз показала ему спину. В сладостный момент предвкушения в дверях обеденного зала появилась Быстрова. Миронов выронил вилку и стремительно пригнул голову, мечтая слиться со столом, как хамелеон. Однако Юля мгновенно углядела майора взглядом и направилась к нему, лавируя между столами и посетителями.

— Привет! — сказала она и без приглашения уселась за стол.

— Привет! — буркнул Миронов, соображая, что если проявит чуть больше дружелюбия, то останется без обеда.

— Поговорить надо! — холодно произнесла Юлия и уставилась ему куда-то в район макушки, поскольку поднимать голову от тарелки Кирилл решительно не хотел.

— Ну, говори! — милостиво согласился он и ткнул вилкой в салат. Предчувствие, что сейчас будет сказано многое и большей частью неприятное, моментально лишило его аппетита. Кирилл перевел взгляд на тарелку со вторым блюдом.

Котлета плавала в подливе и призывно ухмылялась. Это зрелище чуть-чуть успокоило Миронова, и он, подцепив вилкой горстку овощей, сунул их в рот.

— Вы его хотя бы ищете? — зло спросила Юля.

— Кого?

— Миронов, не придуривайся!

— Может, ты тоже пообедаешь? — спросил он. — А то как-то неудобно: я ем, ты мне в рот смотришь. Чувствую себя… Неприятно мне, в общем.

— И зубы мне не заговаривай! — ответила Юля, посмотрев на него исподлобья.

— Ничего я не заговариваю! — скривился Кирилл. — Юля, ну, правда, не по себе мне. Возьми компот, что ли…

— Да? — прищурилась Юля. — Я — к кассе, а ты — за дверь?

— Никуда я не денусь! — буркнул Миронов и отвел взгляд. Ведь он как раз подумывал уйти через подсобку. — Иди за компотом!

Юля огляделась по сторонам. Кавказец средних лет с потрепанной борсеткой на животе уныло поедал плов за соседним столиком, но, заметив ее взгляд, встрепенулся и начал подмигивать обоими глазами. Юля повела плечами и призывно улыбнулась. Кавказец округлил глаза и робко скосил их на Миронова. Юля улыбнулась еще шире и глубоко вздохнула. Очарованный кавказец вытер губы и, швырнув на стол салфетку, направился к столику. Под суровым взглядом Миронова его пыл слегка угас, но Юля взбодрила его улыбкой.

— Молодой человек, угостите девушку компотом?

— Вах! — воздел руки кавказец. — Зачем компот, слющай! Такой девушка надо шашлык кющать, вино, фрукты! А?

— Нет-нет, — улыбнулась Юля. — Только компот!

Кавказец направился бодрой трусцой к стойке раздачи и спустя минуту вернулся со стаканом компота в одной руке и с блюдцем, на котором лежало пирожное, в другой. Поставив приношение на стол, он оскалился в улыбке, явив миру как минимум пять золотых зубов.

— Спасибо! — улыбнулась Юля. — До свидания!

Кавказец молчал. Ухмылка не сходила с его губ.

— До свидания! — строго повторила Юля.

Кавказец непонимающе дернул бровями и покосился на Миронова.

— Иди, отец! — вяло отмахнулся майор. — А то регистрацию проверю!

Кавказец сверкнул глазами, что-то пробурчал и уныло поплелся к своему столику, порвал салфетку в клочья и с угрюмым видом принялся доедать плов.

Юля ковыряла ложечкой пирожное и не отрывала взгляда от Миронова, который уныло тыкал вилкой котлету. Наконец майор не выдержал, бросил вилку на стол и зло поинтересовался:

— Скажи, в конце концов, что ты от меня хочешь?

— Миронов, ты больной? — ядовито поинтересовалась Юля. — Я достаточно ясно донесла свой вопрос! Что с Никитой?

— Нет твоего Никиты! Исчез! Смылся! Все, конец истории! А теперь отвяжись, я есть хочу!

Миронов снова схватился за вилку. Руки тряслись от злости так, что, поддев пюре, он уронил его на стол. Юля не мигая смотрела ему прямо в рот. Майор подцепил вилкой кусочек котлеты и демонстративно принялся его жевать, но тут же закашлялся, покраснел от натуги. Юля молчала и только приподняла бровь, давая понять, что равнодушна к его страданиям.

— Юлия Владимировна, вы не могли бы смотреть в другую сторону? — взмолился майор, едва справившись с кашлем, и вытер выступившие на глазах слезы.

— Могла бы! — милостиво согласилась она.

Миронов вздохнул с облегчением. А Юля сурово добавила:

— Но не стану! Ответь мне, что произошло на самом деле! Мне мало официальных сообщений.

— Была перестрелка, — неохотно признал Кирилл. — Двое убитых. Рикошетом зацепило санитарку, ранение по касательной, ничего серьезного. То, что Шмелев был в морге, подтвердили свидетели — сотрудники судмедэкспертизы. Он с патологоанатомом разговаривал, видимо, по поводу трупа Величко. Есть свидетельства его разговора с каким-то мужчиной, а во время перестрелки Никита прятался вместе с ним за машиной и, похоже, отстреливался.

— Что за бред? — возмутилась Юля. — Из чего он мог отстреливаться? Из пальца?

— Юля, убиты две женщины, это тебе не баран чихнул. Такого давно не было! То, что один из участников перестрелки, — известный журналист, не вычеркивает его из списка подозреваемых. Тем более, нам неизвестен второй.

— Я же тебе сказала: это наверняка был Завадский, — запальчиво воскликнула Юлия. — Он тоже ездит на «Ниве».

— «Наверняка» к делу не пришьешь! — отрубил Кирилл. — Я этого Завадского в глаза не видел. Если хочешь знать, в структуре ФСБ человека с такими приметами и фамилией нет. Одно из двух: или он вам наврал, или ты что-то сочинила, чтобы выгородить своего приятеля! Откуда мне знать?

Юля побледнела от возмущения и разразилась гневной тирадой:

— Я? Сочинила? Как тебе не стыдно, Миронов! Ты разве не знаешь Никиту? У него отродясь оружия не водилось! Ни газового пистолета, ни травматики! Ты не забыл, ко всему прочему, убили Ирину, мать его друга? Или думаешь, он эту поездку затеял, чтобы прикончить ее? Но для этого не нужно было затевать перестрелку среди бела дня на глазах множества свидетелей! Что-то тут не вяжется, сударь! Это в Никиту стреляли, а не он! А ты пальцем не шевелишь, чтобы выяснить, кто пытался его убить!

На них стали оглядываться, и Миронов довольно грубо прервал ее:

— Знаю вас, потому и говорю! И прекрати орать, а то люди подумают, что я сделал тебе непристойное предложение. — И уже тише спросил: — А как я должен был поступить? Пойти к начальству и сказать: два ретивых журналиста уверены, что смерть Максима Величко связана с падением секретного самолета, а в их расследование вмешался вдруг неизвестный, но подозрительный гражданин, который выдает себя за сотрудника ФСБ. И что, скорее всего, он был инициатором перестрелки, а затем увез Шмелева в неизвестном направлении. Так? А начальство меня спросит: не те ли это журналисты, которые несколько раз помешали нам в раскрытии резонансных преступлений?