Закон войны - Дмитрий Силлов

Внезапно мое тело обрело свой прежний вес и рухнуло бы вниз, если б я не извернулся и не приземлился как кот на четыре конечности. Тело сработало раньше, чем я сообразил, что оно делает, – и через мгновение я стоял в боевой стойке, а из моей ладони угрожающе торчала «Бритва», удлинившаяся до размеров небольшого меча. Клинок при этом стал тоньше – естественно, если где-то что-то прибыло, соответственно, где-то убыло – но, думаю, это не повлияло на боевые качества оружия, откованного из редчайшего артефакта.

Но я быстро осознал, что вряд ли стоит бросаться на того, кто умеет полностью останавливать время, – тем более что сейчас я находился в его времени, притом что мое так и не разморозилось, судя по фрицам, похожим на облезлые изваяния, и пулям, застывшим в воздухе. «Бритва» нехотя и очень больно вползла обратно в мое предплечье, после чего я, стряхнув с ладони несколько капель крови, выжидательно сложил руки на груди. Мол, говори, амгрл… как тебя там, уже забыл. Жду.

«А какой смысл говорить, когда все уже сказано?» – пожал плечами «мусорщик», разворачиваясь ко мне лицом. При этом за его спиной фигура Гебхарда начала стремительно окутываться лазурным сиянием. Потом по моим глазам ударила яркая вспышка, от которой я невольно зажмурился… А когда я разжал веки, Гебхарда больше не было, лишь слабо фосфоресцирующее пятно осталось на том месте, где он только что стоял. Ну и фашисты, его сопровождающие, стали выглядеть совсем уж неаппетитно – когда мясо слезает с костей почерневшими лохмотьями, это всегда неприятно. Особенно для того, с кого оно слезает… Хотя, наверно, они умерли, так ничего и не почувствовав, навсегда застряв в той секунде.

«И где Гебхард сейчас?» – поинтересовался я.

«Там, где должен быть согласно ходу истории», – отрезал «мусорщик». – Кстати, сейчас будет немного больно. И тебе лучше пригнуться».

Я не заставил себя упрашивать, догадываясь, что сейчас произойдет.

И не ошибся.

Пули, выпущенные в меня фашистами, просвистели над моей головой, и я невольно застонал от адской боли в мышцах, суставах и внутренностях – я помню, это ни разу не полезно, когда их резко перемещают из одной временно́й точки в другую. Со мной подобное уже было, и всегда одно и то же.

К счастью, эта боль быстро проходит, и я наконец вздохнул полной грудью. Плевать, что воздух спертый, воняет сыростью и гнилым фашистским мясом. Какое это счастье – дышать, понимаешь лишь тогда, когда был лишен этого счастья. Причем это касается всего, что мы имеем и не замечаем его значимости. Сила. Здоровье. Любовь. Жизнь… Мы никогда не придаем значения всему этому, пока оно у нас есть. Но когда у нас это отнимают, немедленно наступает очень серьезная переоценка ценностей…

«А ты философ, – вновь хмыкнул «мусорщик», наблюдая, как падает на пол то, что осталось от автоматчиков. – И я философ, предпочитающий не думать о том, что будет, когда мои соплеменники узнают о подарках, которые ты сегодня получил».

«Не имеешь права делать подобное?»

«Ты даже не представляешь, насколько не имею».

По губам «мусорщика» скользнула грустная улыбка.

«Впрочем, Координаторы все равно не живут долго. Я должен был умереть в том коридоре, и, думаю, мое предназначение скоро сбудется. А ты возвращайся, откуда пришел, человек из будущего, о котором мне ничего не известно. Да и не хочу я ничего знать о нем. Так спокойнее жить».

Он вздохнул, как самый обычный человек, взглянул вверх, потянулся, словно хотел размять мышцы, – и маскировочная оболочка, треснув по швам, слетела с него, словно бесполезная шелуха, которая попадала вниз лоскутами, исчезнувшими прямо в воздухе, не достигнув пола. Передо мной стоял классический «мусорщик», существо из иной вселенной – которое повернулось и направилось обратно в портал, навстречу своей судьбе.

«Прощай, – прострекотало у меня в голове. – И пожелай правильно, пока мои соплеменники не изменили то, что ты называешь Монументом. Я слышу – только что они решили, что прямое исполнение желаний – это слишком дорогой подарок для жителей данной вселенной, и уже исправляют досадную ошибку. И желай не для других – только для себя, по-другому оно не сработает».

Он ушел, а я остался стоять возле источника колоссального радиоактивного излучения – полностью неуязвимый к его смертоносному воздействию. Стоял и смотрел, как сверкающее облако стремительно уплотняется, обретая так хорошо знакомые формы…

Так вот в чем дело! Получается, что Монумент, это порождение «мусорщиков», в сороковые годы было просто порталом между мирами, у которого имелась дополнительная функция. Эдакий баг, ошибка создателей – способность выполнять любые человеческие желания. Правильно выполнять, без искажений. И сейчас невидимые программисты спешно исправляли этот досадный недочет, после чего здесь, под землей, появится Монумент, который тоже будет исполнять желания тех, кто дойдет до него.

Но так, что лучше б эти люди, жаждущие чуда, никогда не услышали, что есть на свете такая аномалия…

Затвердевание происходило быстро, прямо на глазах. Думаю, у меня оставались считаные секунды, за которые так сложно понять, что же ты хочешь на самом деле. Что для тебя важнее всего на свете… Если б «мусорщик», уходя, не поставил жесткое условие «желай для себя», я б пожелал скорейшей победы нашим там, наверху, – и многие миллионы людей остались бы в живых. Но, видимо, эта версия пока еще расплывчатого Монумента так не работала…

И тогда я словно заглянул в себя, пытаясь найти в своей темной душе, что же есть в моей жизни важного, действительно нужного мне, без чего моя жизнь не имеет смысла…

И, внезапно поняв это, закричал. От безысходности и отчаяния. Выплеснув из себя то, чего действительно, на самом деле хотел!

Не для других.

Для себя…

Потому что иначе, без крика, не получилось бы мне спокойно и рассудительно пожелать, чтобы вернулось мое проклятие, то, что я ненавидел всей душой – и без чего не мог жить. И потому я, рухнув на колени и обхватив руками голову, сейчас орал как безумный в эту лазурную синеву:

– Слышишь ты, аномалия чертова, а я ведь понял, я ведь действительно знаю, чего хочу! Верни меня обратно в Зону, Монумент! Верни мне мою Зону…

21.07.2020 – 25.10.2020

Зона

Концепт аномальных Зон придуман Аркадием и Борисом Стругацкими и описан в их знаменитом романе «Пикник на обочине». Согласно роману, Зоны – это территории, образовавшиеся в результате Посещения, предположительно инопланетян. Всего насчитывается шесть Зон, расположенных в разных местах земного шара. Данные территории чрезвычайно опасны для человека из-за аномалий, часто невидимых, любой контакт с которыми чреват увечьями либо смертью.

В Зонах работают ученые со всего мира, изучая природу различных необъяснимых явлений. Также туда нелегально проникают сталкеры, отчаянные охотники за ценными артефактами – предметами с уникальными свойствами, предположительно оставленными в Зонах инопланетянами.