Охранитель! - Виталий Иванов

Собственно, ничего принципиально нового в Стратегии не содержится. Будто кто-то не знает, что Соединенные Штаты претендуют на мировое лидерство, ведут борьбу с глобальным терроризмом, всемерно распространяют демократию, точнее собственные представления о ней, сокрушают тирании.

Те, кто потрудился прочитать документ целиком, обращают внимание на конкретные заявки, в том числе на продолжение вмешательства в дела ближневосточных стран и давления на Иран и Северную Корею, которые дерзко претендуют на статус ядерных стран, укрепление партнерства с Индией, заключение двусторонних и региональных соглашений о зонах свободной торговли, диверсификацию глобального энергетического рынка — как по источникам, так и по видам энергии. Естественно, всеми отмечается то, что Китаю в Стратегии уделено едва ли не столько же места, сколько всем остальным державам вместе взятым: ясно, что Поднебесную янки боятся больше всего. Но опять же, что в этом всем нового?

К тому же всем прекрасно известно, что поводов красоваться и трубить в фанфары у американцев, мягко говоря, немного. В Афганистане и Ираке не удалось не только демократию запустить, но даже элементарный порядок навести. В Палестине же с демократией все получилось настолько славно, что к власти пришел ХАМАС.

Ряд государств, в числе которых не только нищие Куба и Северная Корея, но и нефтяная Венесуэла, проводят откровенно антиамериканскую линию, и ничего с ними сделать не получается. Нападать на Иран и хочется, и вроде как надо, но последствия могут оказаться поистине фатальными. Шествие цветных революций на постсоветском пространстве затормозилось, а те страны, где успели «выбрать свободу», доставляют своему заокеанскому патрону сплошные огорчения и беспокойства. (Кстати, о Грузии, Украине и Киргизии в Стратегии сказано лишь, что они «принесли новые надежды на свободу на евразийских пространствах». Весьма показательно.)

В этой связи некоторые комментаторы откровенно издеваются над пассажем про то, что создание мира демократических государств потребует «работы поколений». Ведь сразу вспоминается байка про Ходжу Насреддина, который обещал эмиру за несколько лет выучить ишака говорить по-человечески, объясняя потом, что за это время либо эмир умрет, либо ишак сдохнет, либо сам Ходжа предстанет перед Аллахом…

Другие констатируют, что до президентских выборов в США осталось два с половиной года, промежуточные выборы в конгресс пройдут уже в ноябре, а между тем рейтинг Буша падал и падает. Только 40 процентов американцев в настоящее время поддерживают его внешнюю политику, что на 9 процентов ниже, чем в прошлом году. Всего 35 процентов сейчас одобряют иракскую авантюру. Мол, понятно, зачем понадобилась попытка очередной мобилизации посредством деклараций из серии «все делалось и делается правильно», зачем американцам в очередной раз напомнили, что они мировой гегемон и несмотря на все очевидные издержки должны дальше нести это бремя. А сторонников «неоизоляционизма» и реалистов отправлять подальше.

Все это, конечно, весьма интересно, но хотелось бы поговорить о другом.

2

В последние год-полтора российская власть активно занялась собственной идеологией и риторикой. Естественно, нельзя сказать, что раньше не было никакой идеологии и риторики, однако невооруженным глазом видно, что теперь к ним подходят на качественно ином уровне. Кремль действует как напрямую — наиболее важные идеи озвучивает Путин или замруководителя его администрации Сурков, так и через «Единую Россию». Общий тон — все чаще мобилизационный, иногда даже воинственный. Разработаны и вброшены целый ряд концептов, в том числе «суверенная демократия» и «энергетическая держава». Недавно был обнародован доктринальный свод всех разработок — в виде лекции Суркова, прочитанной слушателям единороссовского Центра партийной учебы и подготовки кадров.

Как и положено, со стороны «партии революции», обычной оппозиции и просто вечно всем недовольных «пикейных жилетов» поднялась волна критики. (Тут я должен сказать, что сам не в восторге от самой формулировки «суверенная демократия», как минимум не разделяю пафоса ни по поводу суверенитета, ни по поводу демократии. Однако признаю определенный эвристический потенциал этих понятий для науки и тем более их важность для идеологий, PR и пропаганды.) Чаще всего звучат три претензии.

Первая. Призывать население к мобилизации есть в принципе удел лишь дремучих недемократических режимов, вроде венесуэльского, зимбабвийского или белорусского. Значит, Кремль расписывается в своей дремучести и недемократичности. «Не случайно пропагандистским соловьям этих режимов так полюбилось слово «война», — со всей дури лупит Илларионов, заделавшийся теперь «революционным» глашатаем. — Они надеются, что уже ведущиеся и развязываемые войны все спишут, покроют любое насилие и преступление. Им нужны войны — гражданские и внешние, потому что только в условиях войн, ведущихся против внутренних врагов, во имя «территориальной целостности», ради империй — ушедших в историю, «либеральных», энергетических — можно терроризировать людей».[45]

Вторая. Кремляне не знают современного политического лексикона, от их идей несет нафталином. Откровеннее всего эту позицию высказала известный «оппозиционный политолог» Шевцова: «…слова «суверенитет», «территория», «мощь», «державность» уже выброшены из политического лексикона».[46]Она же: «…российская элита продолжает считать военную мощь, территорию и суверенитет, то есть атрибуты прошлого века, единственно возможным способом существования государства, потому что по-другому она править не научилась…».[47]

Третья. Власть пугает нас ложными угрозами и призывает к бессмысленным действиям, дескать «все это похоже на какую-то разводку». Вот что пишет зампредседателя федерального политсовета СПС Гозман: «Невозможно разделять идею угрозы суверенитету России. Через страхи такого рода проходили многие страны, но ведь давно прошли. Неужели мы должны наступить на все те грабли, на которые до нас наступали другие? Бороться сегодня за суверенитет России — это то же самое, что готовиться к отражению нашествия марсиан или, ссылаясь на опыт прибрежных Нидерландов, строить дамбы где-нибудь на Урале».[48]

А теперь возьмем Стратегию. Она начитается словами: «Мои дорогие американцы, Америка находится в состоянии войны» («My Fellow Americans, America is at war»). Причем далее разъясняется, что речь идет не об иракской кампании, в которой США формально участвуют в качестве лидера международной коалиции. Все гораздо серьезнее. Американцы воюют с целым скопищем жутких врагов, среди которых террористические сети, диктаторские режимы, распространители оружия массового уничтожения и носители тоталитарной идеологии, основанной на «извращении гордой религии».

Хорошо бы спросить Илларионова, с чего это пропагандистским соловьям из Белого дома полюбилось слово «война» (они про нее постоянно твердят)? Какие именно насилия Буш и его окружение надеются покрыть, кого уже терроризируют или еще только собираются? Во имя чего они воюют? Впрочем, на последний вопрос ответ дается в самой Стратегии. Воюют, разумеется, ради Америки и заодно всего прогрессивного человечества, ради свободы, справедливости, демократии, прогресса и вообще ради всего хорошего. С остальным — к Илларионову (хотя более компетентный ответ дадут специалисты).