Джентльменское соглашение - Чингиз Абдуллаев

— Я попросил инспектора Таунса найти переводчика, чтобыговорить по-русски, — начал Дронго. — Чтобы меня поняли присутствующие здесьгости. Эти невероятные преступления были продуманы так тщательно и так великолепно,что мне остается только признать мастерство человека, сумевшего осуществитьподобный план в таких деталях.

— Вы говорите о погибшем Спиридове? — спросил Миксон.

Тарутина подняла голову, услышав эту фамилию.

— Нет, — ответил Дронго, — я говорю совсем о другомчеловеке. Если вы мне позволите, я постараюсь рассказать, каким образом былавыстроена эта схема. Она была продумана до таких мельчайших деталей, что мнестановится немного страшно за человека, который потратил столько таланта и умана осуществление всех этих убийств.

— О чем вы говорите? — спросил Каплинский. — Столькотуманных намеков. Расскажите, наконец, что вы знаете. И не нужно говоритьнамеками.

— Это уже не намеки, — возразил Дронго. — Я назову имячеловека, который придумал и осуществил преступления последних дней.

— Кто это? — нахмурился Каплинский. — Может, наконец выобъявите его имя?

— Это вы, Юлий Львович, — ответил Дронго.

Все замерли…

— Я? — Каплинский попытался улыбнуться, но улыбка получиласьвымученной. — О чем вы говорите?

— О вас, господин Каплинский.

— Хватит нас оскорблять! — вмешался Миксон. — Если у васесть конкретные факты, то будьте любезны их нам сообщить.

— Согласен. Я довольно долго ждал и собирал факты, чтобысегодня выступить перед вами и рассказать.

Дронго увидел, как Парыгин поднял голову и началзаинтересованно слушать. Жанна встрепенулась, прижала сумочку к себе. Тарутинаслушала его, и ее глаза постепенно наполнялись слезами.

— Итак, — начал Дронго, — мы встретились с вами еще два дняназад в московском аэропорту. Вы собирались вылететь в Лондон на самуюнеобычную игру, которая когда-либо здесь происходила. Уже тогда выяснилось, чтодвое членов вашей компании прилетят в Лондон сами. Это были Алексей Палийчук иМарк Миксон. В салоне двое из вас решили, что такой эксперт, как я, можетпонадобиться, и попросили меня принять участие в этой игре. Причем настаивалПарыгин, он словно чувствовал, что мое участие будет необходимо. Каплинскийсоглашался постольку-поскольку. Но он был так уверен в безупречности своегоплана, что не возражал против моего участия.

Я специально поменял отель и переехал в «Парк Шератон».Вечером этого дня я увидел там Палийчука, игравшего в казино и разговаривавшегос крупье Джильбертом. И увидел приехавшего туда Константина Спиридова. Долженсказать, что я запомнил Спиридова еще по Москве, когда в аэропорту он заплатилтысячу долларов журналисту Мнацаканову, чтобы тот не публиковал в газетесообщений о совместной поездке Парыгина и Тарутиной. Уже тогда это меня немногонасторожило. Телохранитель, который так заботится о нравственном облике своегохозяина? Обычные российские телохранители охраняют только своих хозяев, невмешиваясь в их отношения с журналистами. И еще я услышал, как он обманываетсвоего хозяина уже в лайнере, когда назвал ему совсем другую цену. Для чегонужен такой неоправданный риск? Заработать лишнюю тысячу? Но он может бытьбыстро разоблачен. Потом я начал сознавать, что он старался не только для себя.

— Он меня обманывал, — хрипло выдохнул Парыгин.

— Ему хотелось увести от вас свою родственницу, — сказалДронго, — судя по всему он очень переживал из-за того, что фактически подставилвам свою троюродную сестру, с которой вместе вырос.

Тарутина вытерла набежавшую слезу.

— Мы пока ничего не услышали про преступления, — холоднонапомнил Миксон, — если кто-то и кого-то познакомил со своим боссом, то это ещене преступление.

— Тогда я продолжаю. С самого начала я не мог понять, какимобразом убийца планировал отравить Палийчука, ведь было заранее известно, что вказино повсюду установлены камеры. Было ясно, что яд, который применили дляубийства Алексея Палийчука, должен быть мгновенного действия. Каплинский решилдоговориться со своим другом и партнером Саидом Мальсаговым, чтобы осуществитьидеальное убийство. Именно Каплинского не было с нами в тот момент, когда нампринесли поднос с напитками. Мальсагов дождался, пока начнут выяснять отношенияМиксон и Палийчук, закрывая от камеры наблюдения поднос. И незаметно положил ядв стакан Палийчука, когда Миксон взял свой стакан с виски.

Палийчук выпил яд и мгновенно погиб. Но яд такойконцентрации не может быть в таблетке. Любой специалист вам скажет, что ядподобной концентрации должен быть в порошке. А порошок нельзя просто такхранить в кармане. Для него должна быть соответствующая упаковка, лучше всегоиз фольги или стекла.

— Но у Мальсагова ничего не было, — напомнил Марк Семенович.— Вы же сами присутствовали, когда он доставал все из своих карманов.

— Не было, — согласился Дронго. — И в этом был весь план.Каплинский нарочно явился позднее, чтобы иметь абсолютное алиби, ведь все былиуверены, что он не мог положить яд. Он действительно не мог отравить виски, дляэтого он использовал своего партнера и друга. А когда начались обыски, онзабрал флакон с остатками яда у Мальсагова. Подозреваю, что потом оносвободился от этого флакона, передав его кому-то в коридоре. Ведь мы поменяликомнату чуть позднее, по просьбе сотрудников полиции и врачей. И никому бы вголову не пришло проверять Каплинского два раза. Сначала до обысков, а потомпосле. Подозреваю, что и в этом случае он бы просто вернул флакон Мальсагову.

— Смешно, — громко сказал Каплинский. — Какие-то детскиесказки.

— Не совсем смешно, — возразил Дронго. — Я еще не закончил.Я помню, как вы упрашивали меня забыть о порошке, найденном у Мальсагова. Содной стороны, вы как будто пытались выгородить своего друга. А с другой —старательно его топили. Ведь никто, кроме меня, не был уверен, что это кокаин.Между прочим, вы несколько раз солгали, не обратив внимание на подобные мелочи.Но дьявол в мелочах, Каплинский. Нельзя все время врать, даже выстраивая самуюбезупречную схему. Во-первых, вы сказали мне, что не знали о родстве Спиридовас Тарутиной, тогда как об этих отношениях именно вы рассказали Мальсагову.

— Глупости, — поморщился Каплинский. — Саид погиб, и поэтомувы пытаетесь все свалить на него. Ведь ничего невозможно проверить.

— Можно, — улыбнулся Дронго. — Дело в том, что Мальсаговрассказал об этом Жанне, и она тоже знала об их родственных отношениях. Это ужене домыслы, она сидит здесь и может подтвердить мои слова.

Жанна прижала к себе сумочку еще сильнее и судорожнокивнула.

— И мне об этом сказал, когда мы с ним остались здесь одни,— вспомнил Миксон. — Я об этом узнал от Юлия Львовича вчера ночью.