Мария, королева Нисландии - Полина Ром

за свой счет людев с вашего королевства набирал. Больше, конечно, мастеров и молодых мужуков, а только и бабов приехало немало.

Мария раздумывала, машинально постукивая пальчиками по столу. Тетка Берготта, которая, похоже, искренне хотела помочь и знала достаточно много, своим рассказом вызвала только дополнительные вопросы.

— Скажи, Берготта, а молодой король сам на войну ездил?

— А как жеж! Аккурат за год до вашей свадьбы, госпожа. Опять войска собирали, и, почитай, все лето господина дома не было. А вернулся он сильно пораненный, даже думали, что и не выживет. Враниху-то он под этим предлогом из дому и спровадил. Дескать, болен, не до игров всяких. А как на поправку пошел, так и отправил лорда Нордвига за вами. Сильно лорд недоволен был, конечно, — вздохнула повариха. — Однако ж никак он тогда возразить не осмелился. Потому как господин и добычу большую привез, и солдат уцелевших, всех до единого. И ни одного раненого не бросил, сказывают! Оно, конечно, военное дело такое… — снова вздохнула Берготта. — А только король наш молод да удачлив. А сейчас лорд и вовсе не дело делает, — смущенно пробормотала она.

— Что лорд на меня наговаривает? — прямо спросила Мария.

— Не то чтобы наговаривает… скорее себя нахваливает. Монетку подарит и непременно при этом скажет вроде как с сожалением, что, мол, если бы не он, лорд Нордвиг, никто о простом люде и не позаботится. Королева, мол, чужачка и делов наших не понимает. От монеты, понятное дело, никто не отказывается, — тихо закончила она свою речь, теребя край льняного передника короткими сильными пальцами.

Опыта в политических игрищах у Марии, разумеется, не было. Однако и считать примитивные выходки лорда Нордвига серьезными интригами не получалось. Беда оказалась в том, что денег на подкуп у Марии практически не было. Да и невозможно обеспечить верность людей бесконечными подачками.

Главное для королевы выяснилось: местные жители к правителю своему относились уважительно. И если не давать лорду с помощью подачек и вранья разжигать ненависть, то у него ничего и не выйдет. Не понятно только одно: почему Мартин в упор не видел сволочной сущности своего дядюшки? Лорд не единственный его кровный родственник. Неужели не нашлось кого-то порядочнее, кто вел бы себя честно?

Решив обдумать это позднее, Мари еще час с лишним выспрашивала Берготту про домашних слуг. Выспрашивала во всех детали: кто из какой семьи, живы ли родители, есть ли братья-сестры. Как и где живут родичи — в городе или в поселках. Богаты ли они или бедны, все ли здоровы и кто у них в родне.

Сведения поварихи оказались столь обширны, что Мария плотно исписала четыре листа, не в силах запомнить все разом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поварихе королева подарила серебряную брошку, лично приколов ее к груди и лично же прикрыв подарок лямкой фартука — ни к чему остальным знать об этом. Ласково улыбнувшись покрасневшей от удовольствия тетке Берготте, попросила:

— Ступай. Если что-то еще вспомнишь, приди и расскажи мне.

В общем-то, Марии казалось, что она достаточно четко представляет себе расстановку сил на данный момент. Были, конечно, и еще кое-какие вопросы, ответы на которые она хотела бы знать. Но жить нужно с тем, что имеешь сейчас. Оставалось только ждать, какие действия предпримет лорд Нордвиг.

* * *

С отъезда короля не прошло даже недели, а в притихшем королевском доме, где бродили смурные, неулыбчивые слуги и королева сидела в осаде, питаясь тем, что приготовила Вита, плотно воцарилась леди Варан. Похоже, блондинку как следует проинструктировали, прежде чем отправить в королевский дом. И она в целом прислугу почти не гнобила. Напротив, по примеру дяди раздавала монеты. Уже к концу седмицы было видно, кто из служащих дома какую сторону занял.

Воскресный поход в церковь никто не отменял. А простодушные островитяне не слишком заботились о том, чтобы тайное оставалось тайным: часть прислуги уверенно выстроилась не за каретой Марии, а за коляской экономки.

Со стороны это выглядело весьма двусмысленно: как будто на острове не одна королева, а две равноправных владетельницы. Призывать к порядку одуревшую прислугу Мария не стала, но, внимательно вглядываясь в лица, постаралась тщательнейшим образом запомнить, у кого совсем худо с мозгами и кто за деньги готов забыть, как ведет себя леди Варан с прислугой, когда ее никто не сдерживает.

За королевской каретой брела толпа из нескольких горничных, все работники кухни и, к полному удовольствию Марии, шесть охранников.

За открытой повозкой леди Варан шли обе помощницы Гульды, конюхи и садовник, большая часть лакеев и двенадцать человек охраны, одетые в цвета лорда Нордвига. Это было объяснимо. Лакеев леди Варан особо не третировала: все же какие ни есть, а мужчины. А вот с горничными раньше не стеснялась.

При встрече на воскресной молитве оставшиеся на острове лорды вели себя не умнее слуг королевского дома. Нет, Марии никто не хамил. Однако, отдав поклон королеве, часть лордов становилась на ту сторону храма, где на скамейке восседали лорд Нордвиг, скорбно поджавший губы, и разряженная Лорена, которая молилась удивительно истово и достаточно громким шепотом поминала в своей молитве отсутствующего короля. Похоже, даму сильно беспокоило его здоровье.

В храме все прошло, как обычно: молитва, воскресная проповедь и пастырское благословение. А вот при отъезде произошел маленький и немного неприятный инцидент. Кучер Марии то ли случайно, то ли специально замешкался, и открытая повозка Лорены покатилась по дороге впереди королевской кареты. Разумеется, это не могло остаться незамеченным: возле храма собиралась большая часть населения, и люди плотно стояли не только вдоль стен внутри здания, но даже в проходе. Сейчас половина населения столицы любовалась, как королева тащится за собственной экономкой.

Одно то, что хотя бы часть лордов стала на ее сторону, радовало Марию. Тщательно запомнив лица и одежду мужчин, приехав домой, она сразу взялась за записи:

— …а тот пожилой, у которого опушка плаща из серого меха, а вот тут, — Мария потыкала себя в щеку, — старый заживший шрам. Его как зовут?

— Это лорд Вильгельм Гринульф, госпожа. Он еще из тех, кто старому королю служил.

— Отлично! — Мария записывала имена лордов и их приметы, потому что запомнить сразу такое количество новых лиц и имен было не реально. — А тот лорд средних лет, что прихрамывал и на палку опирался. Его как зовут?

— Это лорд Йоран Кольбейн. Он в той битве пострадал, в которой короля нашего ранило. Сами, небось, видели, у господина шрам какой под лопаткой.

Мария порозовела от этого неловкого замечания и поспешила задать следующий вопрос.

Ее